Camp America - Русакович Артем Анатольевич - Страница 53

Позже я поговорил на эту тему с Джоанной — тоже сторонницей республиканцев. От темы Ирака она уклонилась, сказав «у нас нет достаточно информации, чтобы судить об этом» или что-то в этом роде. Но главную заслугу республиканцев она видела в другом:

— В Америке существует прогрессивная система налогообложения, — для начала сказала она. — Знаешь, что это такое?

— Чем больше ты зарабатываешь, тем больший процент ты платишь. Скажем, рабочий будет платить 20 процентов заработка, а бизнесмен — 40.

— Да, правильно. Главное различие между демократами и республиканцами, — продолжила она, — заключается в следующем. Демократы исторически выступают за увеличение налогов, которое позволит увеличить социальные программы и помочь бедным. А Республиканская партия выступает за сокращение налогов, предполагая, что люди, сохранив деньги от налогообложения, будут покупать на них акции, вкладывать в какое-то дело. Это увеличивает активность бизнеса и дает в конечном итоге экономический рост. Мне такая политика нравится больше. Представь себе, моя мама должна платить 50 процентов налогов — половину заработка.

— И что, Буш уменьшает этот процент?

— Да, республиканцы сокращают налоги. А Керри говорит, что нам нужно увеличить расходы по некоторым статьям. А откуда мы возьмем эти деньги? Только из налогов. То есть нам придется платить еще больше. Ты, наверно, слышал песню «Битлз» «Taxman». Это было нечто вроде ироничного описания их собственного положения. Знаешь, почему они уехали из Англии? Потому что там им нужно было платить до 90 процентов налогов. В Великобритании с этим делом все было еще хуже.

Я вспомнил эту песню «Битлз», название которой можно перевести как «Сборщик налогов». Там, в частности, были такие строчки, знакомые любому предпринимателю в мире, английскому, американскому или русскому: «Позволь мне сказать, как это будет: тебе — один, девятнадцать — мне… Что, пять процентов — слишком мало? Будь благодарен, что я не забираю все. Ведь я сборщик налогов, да, я сборщик налогов». Наверно, сторонники республиканцев дико бояться, что если дать волю демократам, они сделают налоги такими, какими они было в Англии времен «Битлз».

Таким образом, я выяснил главную особенность политической системы США. Несмотря на то, что демократы более либеральны в политической и общественной сфере, в экономике либерализм (то есть свобода для бизнеса) остается козырем республиканцев. Поэтому многие люди, особенно постарше и побогаче, отдают предпочтение им и не обращают внимания на их недалекого лидера.

Да и случившиеся 11 сентября 2001 года теракты очень напугали страну — и президент, заявивший о решительной борьбе с международным терроризмом и начавший военную кампанию по искоренению этого зла, стал необычайно популярен. И если по приезде в США я еще удивлялся, как столько народу может голосовать за Буша, то, поездив по стране, в чем-то понял настроения и чувства простых американцев. Будь на их месте, не знаю, какой выбор сделал бы я.

В сущности дебаты, прошедшие в тот день и неделей позже, мало что решили в предвыборной гонке. Свой выбор большинство американцев сделали задолго до этого. И оценивали они не красноречие политиков, не их внешний вид и не рекламные ролики. Народ просто оценил работу нынешней администрации Буша, и, исходя из этого, решил, оставаться ему на посту или нет. И ни реклама, ни предвыборные скандалы, ни красноречие и убедительность Керри, ни антибушевский пропагандистский фильм «Фаренгейт 9/11», снятый в лучших традициях Доренко и Караулова, не оказали влияния на мнение избирателей. Через месяц после вышеописанных дебатов, в ноябре 2004 года Джордж Буш-младший большинством голосов был избран на второй срок. Хорошо это или плохо, мы увидим в самом ближайшем будущем.

Глава 22. Русские.

Помню, как-то во время работы в лагере «Лохикан» я вместе с другими ребятами сидел в офисе, ожидая возможности позвонить в Россию. От нечего делать мы слушали телефонный разговор нашего напарника со знакомой девушкой, жившей в Нью-Йорке. Та, видимо, спросила, много ли русских работает в лагере. На что парень ответил:

— Русских здесь, — он обернулся к нам, сказал: «Ребята, только вы не обижайтесь», и продолжил фразу для собеседницы. — Так вот, русских здесь — как говна.

Это меткое, хотя и немного резкое определение можно, пожалуй, отнести не только к нашему лагерю, но и ко всей Америке в целом. Русских здесь действительно много, самых разных: молодых и старых, приехавших недавно или родившихся здесь, живущих в кругу своих или среди американцев — в общем, они наравне с другими народами вносят свой посильный вклад в создание американской нации.

Говоря «русские», я подразумеваю, естественно, не только этнических русских, но и вообще тех, кто связан с Россией и её культурой. Для меня таковым является любой человек, говорящий на русском языке, поэтому белорусы, украинцы, евреи, армяне, с которыми я без проблем общался и находил общие темы для разговора, казались мне соотечественниками. Словом, выходцы из Российской империи, Советского Союза или современной России — все эти люди попадают под данную категорию. Хотя, представители некоторых народов — например, украинцы — часто предпочитают не путаться с русскими, живут обособленно и говорят на своем языке.

История русской иммиграции в США на удивление четко отражает историю России двадцатого века. Потрясения, на которые была столь богата наша история за последние сто лет, отразились и на США. Только прямо противоположным образом: когда Россия лишалась своих самых умных и активных граждан, то Америка их приобретала.

Вначале, на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков в США приезжали ремесленники, крестьяне, стесненные малоземельем в России, евреи, спасавшиеся от черносотенных погромов — словом, довольно разношерстная публика. Многие из них, кстати, потом вернулись домой, но оставили заметный след в американской экономике — например, крестьяне привезли в США семена культур, которые неплохо прижились на американской почве.

Следующая волна русской иммиграции, от которой обычно и начинают их отсчет, началась после революции. Аристократы, белогвардейцы, интеллигенция, духовенство и все те, кого притесняла советская власть, решили из-за этого сменить место своего проживания и разными путями — через Тихий или Атлантический океаны — отправились в США. Они думали, что приехали ненадолго, и некоторое время жили на чемоданах, ожидая, когда наконец-таки падет большевистский режим, и они смогут вернуться в Россию. Но большевики продержались у власти больше, чем все думали, и русским, скрепя сердце, пришлось остаться на чужбине. А Америка получила солидный куш в виде высокообразованных специалистов в самых разных областях. По данным исследователей, одних только дипломированных инженеров среди приехавших в США после революции было несколько тысяч. Кроме этого, разумеется, культуру страны обогатила и творческая интеллигенция: в частности, Рахманинов и Набоков.

После Второй Мировой в США попали перемещенные лица и люди, оказавшиеся в ходе боевых действий за пределами Советского Союза. Среди них были, скажем, власовцы, казаки и другие участники Великой Отечественной, считавшие, что Сталин хуже Гитлера, а потому воевавшие на другой стороне фронта. Об этом есть любопытная заметка в «Соло на IBM» Довлатова:

"Беседовал я как-то с представителем второй эмиграции. Речь шла о войне. Он сказал:

— Да, нелегко было под Сталинградом. Очень нелегко…

И добавил:

— Но и мы большевиков изрядно потрепали!

Я замолчал, потрясенный глубиной и разнообразием жизни"

Следующая, третья волна, к которой относился и автор приведенной цитаты: диссиденты, евреи, их жены и родственники. Государственный антисемитизм и гонения на инакомыслящих вынудили их покинуть страну — особенно когда СССР согласился выпускать евреев в Израиль. Но многие поехали не на историческую родину, а в другую землю обетованную, лежащую за Атлантическим океаном. Пожалуй, об этой волне иммиграции написано больше всего. Тем, кто хочет узнать о ней получше, стоит прочитать «Филиал» или «Иностранку» Довлатова. Были среди уехавших и Солженицын, живший в США почти двадцать лет после изгнания из Союза, и Барышников, сказавший новое слово в американской хореографии, и Ростропович, возглавлявший во время эмиграции Вашингтонский симфонический оркестр, и многие другие.