Энциклопедия: Волшебные существа - Бриггс К. - Страница 24

Бывало, правда, и такое, что в колыбели младенца оставляли чурбан — кусок дерева, которому придавали сходство с украденным ребенком; обычно это случалось, когда похищали кормящую мать или просто жену, что, к примеру, едва не произошло в сказке «Жена Санди Харга». Чурбаном феи пользовались, когда злоумышляли не только против младенца, но и против его матери. Иногда «чурбаном» прозывали любого подкидыша фей, просто по ассоциации, но это уже слишком вольное истолкование. Обычно если похищали человека, то оставленный взамен чурбан изображал неподвижное, лишенное сознания тело, как в случае с Грейс Хат-чес из «Волшебных обитателей Селенских болот» или Робертом Кирком. Так же поступали и при похищении скота, например, в сказке «Арендатор из Окрикана» чурбаном заменили быка. .Подмененный скот еще некоторое время продолжал сохранять видимость жизни и движения, но вскоре погибал.

Хороший пример неудачного похищения новорожденного с матерью — шетландская сказка «Помни кривой палец». Жена издольщика с Шетландских островов только что родила первенца, а ее муж, загоняя овец на ночь, услышал вдруг три громких удара, словно бы из-под земли. Он закрыл овчарню и пошел домой через ригу. Пробираясь между скирдами, он слышал какой-то голос, который твердил: «Помни кривой палец». А у жены фермера как раз и был кривой палец, так что он сразу сообразил, что это серые соседи затевают нехорошее против его жены с младенцем. Но наш мужичок знал, что делать. Не мешкая, он вошел в дом, зажег свечу, взял складной нож и Библию. Только он открыл книгу, как в пристроенном к дому амбаре поднялся страшный вой и крик. Мужичок взял раскрытый нож в зубы, зажженную свечу в одну руку, Библию — в другую и направился в амбар, а соседи, пришедшие навестить его жену, потянулись за ним. Он пинком распахнул амбарную дверь, швырнул внутрь Библию, вой тут же сменился истошными воплями, и феи опрометью кинулись прочь. В амбаре осталась лежать обтесанная колода, так похожая на его жену, что с двух шагов не отличить. Мужичок поднял ее и понес в дом. «Я эту игруш-

ку у серых соседей отнял, — заявил он, — я и забавляться с ней буду». И много лет подряд он колол на ней дрова, а феи никогда больше его жене не досаждали.

А вот трогательная история о болезненном подкидыше. В ней феи похитили новорожденного младенца прямо из-под носа родителей. Отец и мать ребенка уже спали, когда дверь их дома вдруг распахнулась и внутрь шагнул высокий, черноволосый человек, а за ним — старая карга со сморщенным, волосатым младенцем на руках. Жена растолкала мужа, тот оказал непрошеным гостям энергичное сопротивление. Его свечу дважды задували, но он щипцами вытолкал каргу из дому. Когда супруги снова зажгли свет, то увидели, что их младенец исчез, а в колыбели лежит волосатый подкидыш. Только они заплакали да запричитали, как дверь снова отворилась и вошла молодая девушка в красном платке. Гостья спросила у родителей, о чем они плачут, и, когда те показали ей сморщенного подкидыша, рассмеялась от радости и сказала: «Это же мой ребеночек, они украли его у меня сегодня ночью, потому что хотели вашего, красивого и здорового, но мне-то милее собственный; отдайте его мне, и я расскажу, как вам вернуть своего». Родители тут же отдали ей подкидыша, и она научила их взять три колоска, пойти к холму фей и сжечь их там один за другим, грозя спалить весь холм, если феи не вернут их младенца, здорового и невредимого. Они сделали, как им сказала фея, и вернули ребенка . Угроза сжечь терновник на холме фей помогала иногда вернуть похищенного взрослого.

Считалось, что если на место ребенка феи подбросили старика, то его можно обманом заставить выдать свой возраст. Для этого везде использовался один и тот же метод, странно даже, как это никто не подумал, что феи, быть может, давно уже о нем узнали. Способ был такой: взять две дюжины яичных скорлупок, расставить у огня и притвориться, будто варишь пиво. Хныканье и всхлипывания должны были постепенно стихнуть, лежащая навзничь фигурка приподняться, и в конце концов надтреснутый старческий голосок должен был сообщить: «Видывал я желуди, из которых нынешние дубы выросли, но чтобы пиво в скорлупе варили, отродясь не видал!» Ну а тогда останется только раздуть огонь повыше, бросить в него подкидыша и ждать, пока тот, хохоча и повизгивая, улетит в трубу, а уж тут и настоящий ребенок у дверей окажется. Но не всегда: иной раз родителям приходилось самим идти к холму фей выручать младенца.

Полагали, что феи похищали человеческих младенцев либо чтобы уплатить ими десятину дьяволу, либо для улучшения собственной породы, либо просто ради их красоты.

Средства, защищающие от фей. люди, которым приходилось в одиночку выхтддить по ночам из дому, знали немало средств защиты от фей. Прежде всего к ним относились священные знаки и символы: следовало перекреститься или надеть крест, в особенности из железа; прочесть вслух молитву или пропеть гимн, окропить себя или взять с собою святой воды (одного из главных средств защиты от воровства фей, заклинаний или недоброжелательства) или посыпать перед собой дорогу кладбищенской плесенью, ибо земля со старых кладбищ, сплошь состоявшая из разложившихся останков — могильной плесени, — придавала силу заклятиям и считалась также надежным оберегом от чар.

Крест изначально считался мощнейшим средством защиты от фей и всякой нечисти. Возможно, что перекрестки дорог, где в уже раннехристианскую эпоху ставили кресты, прежде были посвящены божествам границ и пределов и потому служили местами жертвоприношений. Любая форма креста: перекрестить себя или другого, крест, нацарапанный на земле и образованный скрещением дорог, деревянный, каменный или металлический крест на обочине, нательный крест — давала надежную защиту от дьявола, духов и фей. Иногда, в целях усиления защитных свойств креста, его изготовляли из особого материала, например рябинового дерева, ибо оно само по себе способно прогонять нечисть, декоративные кресты изготовляли из янтаря или коралла, также наделенных магической силой.

Матери подвешивали раскрытые ножницы над колыбельками своих детей, чтобы защитить их от фей крестом из холодного железа, а кроме того, закалывали одежки булавками крест-накрест. Ножницы, благодаря своей форме и материалу, из которого они сделаны, обладают двойным защитным действием.

Разумеется, молитвы, и прежде всего «Отче наш», всегда являлись главным способом защиты от любой сверхъестественной опасности. Считалось, что для защиты от дьявола надо произносить «Отче наш» вслух, так как нечистый не может читать мысли и потому способен судить о том, что у человека на душе, только по его словам и поступкам, и слова молитвы его обескураживают. То же самое, вне всякого сомнения, верно и для злых фей.

Хлеб и соль также считались эффективными средствами, к тому же почитаемыми как священные символы: первый — жизни, второй — вечности (и доброй воли).

Ибо хлеба вкус святой Гонит ужас прочь ночной .

Направляясь в какое-нибудь место, которое часто посещали феи, путник клал обычно в карман корку хлеба.

Хорошей защитой были и колокола; церковные колокола, колокольчики, которые надевали исполнители танца моррис, колокольчики, которые вешали на шею овцам или коровам. Также помогали свист и трещотки. В народе церковные колокола, гаргульи и флюгера — символ рассвета и наступления дня — считались тройной защитой от дьявола. Фей также отпугивали звоном церковных колоколов. История о фее, которая жаловалась:

Ни сна тебе, ни покоя От колокольни в Инкбро.

Что ж такое! —

первый из длинной серии рассказов, отражающих нелюбовь фей к колоколам . Кроме того, когда танцевали моррис, танцоры привязывали к ногам колокольчики, звон которых должен был прогонять из округи духов — противников плодородия.

Однако и у фей тоже были свои колокольчики. Нет ни одного рассказа о кавалькадах фей, в котором не упоминалось бы о звоне колокольцев на лошадиной сбруе. Понять, для чего феям нужен этот звон, невозможно, разве что как своеобразная дань их любви к музыке, однако иногда говорят, что феи с колокольчиками, хотя и крадут еду и похищают детей, принадлежат к благословенному двору и колокольчиками отпугивают злых существ, принадлежащих к двору неблагословенному.