Заключение в Эдем - Руденко Борис Антонович - Страница 2

— Мы намереваемся захватить ближайшую Дирекцию по распределению Всевозможных Благ.

— Зачем? — поднял брови Артан. — Тебе мало положенных по должности Благ?

— Не кривляйся, — Спинк досадливо дернул плечом. — В каждой Дирекции есть станция вещания на район. Мы все рассчитали. Прежде чем ее отключат из энергетической сети, у нас будет около получаса. За это время многое можно успеть сказать людям.

— Каким людям? — Артан состроил презрительную гримасу. — Потребителям Всевозможных Благ? Это уже не люди, Спинк. Это — потребители. Ты-то уж не хуже меня знаешь.

— Ты тоже был таким пятнадцать лет назад, — хладнокровно сказал Спинк. — И я, кстати, тоже, и прочие. Но ведь начали все же задумываться. Причем без подсказки. Почему же ты отказываешь в праве мыслить другим?

Артан пробормотал про себя что-то неразборчивое.

— Это не так просто, — продолжал Спинк. — Там наверняка целая система охраны. Ты же помнишь, как в первое время дураки рвались за Благами без очереди? Дирекцию, милый мой, с налета не возьмешь. То же самое, что ежа ловить голыми руками.

Дверь резко отворилась. Оба от неожиданности чуть вздрогнули. В лабораторию вошел Эри. Он остановился у порога и обменялся со Спинком быстрым взглядом.

— Мы тут с Артаном обсуждаем наш план, — будничным тоном сказал Спинк.

— И что?

— Артану не нравится. Говорит, голыми руками Дирекцию не захватишь.

— Правильно говорит, — удовлетворенно кивнул Эри. — Голыми руками, конечно, не взять. Поглядите-ка, что я раздобыл.

Эри шагнул к столу и вывалил из кармана горсть тускло-желтых патронов.

СЕГОДНЯШНЕЕ УТРО — свежее, голубое, с росинками на пахучей траве — обещало чудесный день. Мысль о том, что этот замечательный день придется провести в четырех служебных стенах, вызвала у Директора легкое сожаление.

Но идти обязательно надо. Сегодняшний день — приемный. Никто, конечно, не придет, но ритуал нужно соблюсти. Не так уж они обременительны, обязанности Директора-распределителя: всего раз в неделю отсидеть шесть часов в приемной. Просто отсидеть, ничего больше не требуется. С просьбами никто не заявится. Чего ходить? Порядок распределения Всевозможных Благ незыблем. Так он всем всегда заявлял в приемные дни и отучил шляться попусту. Никто не получит сверх того, что положено. И меньше — тоже. Приблизительно так оно и есть на самом деле… И теперь никто в приемную с просьбами не ходит. Разве что Зверобой. Но это особый случай.

Прежний директор Зверобоя просто боялся. Все время ждал от него какого-нибудь подвоха — беспорядка, бунта, смуты.

Только напрасно боялся прежний директор. Разве Зверобой опасен? Все его смутьянство в наперстке уместится. Горлопан, скандалист и к тому же еще запрещенной охотой балуется. Вот он весь, как на ладони, насквозь виден. Нет, таких бояться нечего. Прежний директор совсем не туда смотрел. Оттого-то и стал — прежним.

Директор улыбнулся своим мыслям. Опасаться нужно других. Вот, например, если бы прежний вовремя раскусил его. Директора нынешнего… По сути, прежний был дурак. В этом его беда, за это его и выперли. И ни тебе полагающихся по должности льгот, ни уважения сограждан.

Так вот, Зверобой, возможно, и притащится. Не по нужде, конечно. Просто по склочности натуры. Придет и начнет скандально выпрашивать себе вне очереди и сверх лимитов новую модель объемного видеофона, например, или самоходную платформу, которая вообще полагается только самому Директору. Ну и пусть его. Можно и потерпеть.

Самое лучшее, конечно, наподдать Зверобою как следует, но в приемный день этого делать никак нельзя. Накануне можно или потом, в другое время, а в приемный — ни в коем случае. Этикет нужно соблюдать строго. За этим Далекие Друзья следят очень тщательно. Нарушителей сразу выпихивают из директоров и переставляют в штрафной, самый дальний список в очереди на Всевозможные Блага.

Всевозможные Блага — последний и самый прекрасный подарок Далеких Друзей. Сначала был уничтожен страх перед возможной войной, потом протекли долгие годы восстановления экологии, и в заключение неиссякаемым потоком хлынули Всевозможные Блага — все для всех, сколько угодно!

Правда, требования сохранения той же экологии ограничивали единовременный объем предоставляемых услуг и предметов. Существовал предельный уровень насыщения, периодичность замены и очередность вручения. Для регулировки этих механизмов и нужен был Директор-распределитель. Непосвященному покажется, что работы у Директора немного, что, мол, есть инструкция. Да только это неверно, нет.

Далекие Друзья, казалось бы, все тщательно предусмотрели. Но они действительно — далекие. А здесь, на местах, остаются люди. Им, людям, если, конечно, они не абсолютные ослы, вроде прежнего директора, все эти инструкции, честно говоря — тьфу!

Есть еще, правда, Посредники, оставшиеся здесь как бы для связи. Но Посредников мало. Теперь они, в основном, в Научных Центрах. С учеными всегда хлопот много. И все равно Научные Центры пустеют. Кому охота башку себе чепухой забивать, когда можно и так — живи, радуйся безо всяких хлопот.

Директор задумался и глубоко вздохнул. Нет, совсем ученых изводить не нужно. С умными людьми иногда поговорить приятно.

Но, с другой стороны, с дураками несравненно проще. Как удивился прежний, когда избирательная машина высветила вдруг на табло имя не кого-нибудь, а его, Директора нынешнего. Неожиданно? Конечно. Для дураков. Кто бы знал, чего это стоило! Столько времени приходилось притворяться таким же вот остолопом — не дай бог заподозрят, что ты себе на уме. Даже жена, курица этакая, до сих пор ничего не поняла, считает своим долгом поучать каждую минуту.

Сколько, к примеру, пришлось сил убить, чтобы растравить в поселке заварушку из-за вакуум-очистителей. С ними у Далеких Друзей вышла маленькая заминка. А может. Посредники напортачили — пес их знает! Они ведь без обоняния, могли и проморгать. Но факт остается фактом: очистители прибыли без ароматических фильтров. Ну и вонь пошла по поселку, когда их включили! Пустяк, казалось бы, — через три-четыре дня ошибку исправили. Но за это время всю вину удалось свалить на прежнего — он-де о согражданах совсем забыл, только о своих льготах печется.

Нет, прежний — это ерунда. Гораздо сложнее было сладить с Плешивым — первым кандидатом на директорское кресло.

Плешивый далеко не глуп, но — романтик! Добрый такой, мягкий, деликатный. В поселке его очень уважали. Только романтикам всегда плохо, во все времена. Они живучие, но беззащитные. Не очень-то Директор с ним благородно обошелся, да что поделаешь? Жизнь есть жизнь. Ему самому это немалого стоило. Добыть настоящее действующее ружье (это в наше-то время!), выбрать момент и выложить его на тропинку, когда Плешивый возвращался домой, а потом, едва он в изумлении подобрал ружье и потащил с собой, быстро вызвать Инспекцию Порядка, которая тут же схватила его, как злейшего нарушителя закона о хранении оружия. Разобрались, правда, быстро, на следующий день отпустили — какой из Плешивого нарушитель! Но где-то против его имени возникла галочка. Или крестик. Или еще какой пустячок.

Только в списке соискателей высокого поста Плешивого не оказалось.

Вот так. Все постепенно, потихоньку, кропотливым трудом. Зато теперь… Прежний был просто директором Заозерного района, нынешний — хозяин. Есть разница?

…Над ступеньками крыльца звенели мухи, обойма солнечных батарей медленно поворачивалась вслед за светилом, и Директор загадал: если жена не выйдет из дома, пока тень от обоймы не сползет со ступенек на землю, день пройдет хорошо.

Но тут же на веранде скрипнули половицы, раздалось шлепанье босых ног. Жена вышла на крыльцо, придавив широкими ступнями ту самую тень, сощурилась, заслонилась от солнца.

— Еще не ушел? — сказала она. — Смотри, опоздаешь.

— Разберусь, — буркнул Директор. — С чего это я опоздаю?

С утра жена всегда была полна сил и желаний давать полезные советы и наставления.