Дети надежды (СИ) - "Дэви Дэви" - Страница 49

— Здесь можно использовать её собственные ткани…

Бьярни изумленно смотрел на него.

— Ну-ка, ну-ка, покажите!

И Дани принялся объяснять, выводя на мониторы изображения предстоящих действий.

— Таких операций ещё не проводилось, — задумчиво проговорил Бьярни. — Вы на Элпис уже делали что-то подобное?

— Нет, — признался Дани. — Но в моей лаборатории… То есть, я хотел сказать, в лаборатории, где я работал, как раз, занимались этой проблемой, и… кое-какие наработки…

Конечно, все это звучало не особенно убедительно. И почему они должны ему поверить?..

— Скажите, а Вы сами в это верите? — испытующе смотрел на него профессор.

Дани снова просмотрел изображения на мониторах. А для чего тогда ему была нужна собственная лаборатория?! Какой тогда смысл в его работе, если никому от неё пользы не будет?!

— Я верю, — ответил он.

Бьярни кивнул.

— Что ж, это единственный шанс, и мы обязаны его использовать. Мы не имеем права лишать последней возможности… Приступайте, доктор Айри, а я буду Вам ассистировать.

… У него всё получилось. Не сразу, нет… Долгие часы кропотливой работы, неимоверного напряжения. Ни на секунду он не позволял себе расслабиться, малейшая ошибка — и всё, конец. Ни на мгновение не должен был усомниться в правильности выбранного пути, одно-единственное сомнение — и чернота, которую он чувствовал, почти видел, которая только и ждала момента… и если дождется — не упустит, схватит, вырвет свою жертву прямо у него из рук…

Долгие часы борьбы. Целая вечность… Он соединял тончайшие волокна ниточки под названием «жизнь»…

У него получилось. И профессор Бьярни сказал, что для него честь работать с Дани… И Дани улыбался — устало и счастливо. Потому, что сделал самое важное открытие в своей жизни. Суфи Гару, слава, победы… Не то. Настоящее — произошло только что, он одержал победу над смертью. Это и есть его предназначение, о котором ему твердили с детства, и которое он нашел сейчас и здесь. Предназначение… То, ради чего он живет…

… Сегодня мир улыбался ему, и он улыбался в ответ. Всем. Даже здоровенному глупому солдафону, который нужен лишь для того, чтобы отвезти Дани домой… А может, ещё зачем-то нужен… Так, по мелочи…

* * *

Что это с ним сегодня? Не фыркает, не ворчит… Улыбнулся даже. А как он улыбается, а! Точно, солнышко златоглазое!

… Яромир помыл кар, поставил его в гараж, сам умылся и переоделся, прошел на кухню… Блин, чудеса продолжались! Дани нарезал мясо тонкими ломтиками и кидал на сковородку. И ловко ведь ножом-то орудует! Хотя — да, он же у себя там всю дорогу с этим… скальпелем… А теперь вот и готовить как-то успел научиться.

Яромир так засмотрелся на стряпающего Дани, что не заметил при входе табурет, задел ногой, и тот с грохотом свалился. Дани вздрогнул от неожиданности, неосторожное движение ножом — и… кровь из разрезанной ладони хлещет на стол, на чертово мясо, будь оно неладно!

— Уй, блин… то есть, прости… напугал… Я сейчас, я принесу, чтоб остановить, перевязать…

Яромир приволакивает всю домашнюю аптечку, вытряхивает на стол всё её содержимое…

— Не суетись, — вполне добродушно останавливает его Дани. — Я сам разберусь, в конце концов, это не смертельно.

Но Яромир продолжает есть себя поедом — под ноги надо было смотреть, как же он теперь, он же врач, ему руки в целости нужны…

— Тебе одной рукой неловко. А я не такой уж чурбан, не впервой порезы обрабатывать.

И Дани сдается, протягивает ему руку. Яромир всё сделал, как надо, и руку-то уже отпустить можно… Да загляделся на голубые жилки под тонкой кожей… А потом — как затмение нашло. Приник губами к этим жилкам… И Дани… не оттолкнул, не отнял руку… И от этого Яромира совсем в жар кинуло, осмелел, прошелся губами выше, к локотку, распалился ещё больше — хотя, куда уж больше-то — притянул Дани к себе и… и врезался в стену от сильного толчка.

Он едва не выругался. Так, по привычке… Но слова застряли в глотке, когда посмотрел на Дани. В золотых глазах — не страх даже, а смертный ужас…

Но уже через секунду перед ним снова был тот Дани, которого он привык видеть. Не сегодняшний, чудесный и улыбчивый, а вчерашний — холодно-надменный. И этот Дани произнес:

— Прошу прощения. Я позволил лишнее… себе и тебе. Этого больше не повторится.

… Ужина не получилось. Чудеса закончились. Яромир вышвырнул проклятое мясо. Ни в чем не виноватое мясо… Некого винить, сам все испортил. И всегда всё портит.

«Он только-только оттаивать начал, а я… Лапать полез, не терпелось… И что теперь?.. Можно, конечно, опять лбом об стену, да толку… Лучше приготовлю ему чай с молоком и медом. Он любит…»

15. Вместе

Помечтай со мной —

Время добрых слов.

Неземной покой

Нежностью принесло…

Это день такой —

Свет и грусть.

Ангел за спиной,

Неба терпкий вкус…

Madre!

Научи надежде и любви,

И терпенью научи.

Храни меня!

(CATHARSIS. «Madre»)

Последний месяц весны.

В это время на Ильме начинается сезон штормов. И у спасателей изрядно прибавляется работы. Вот и сейчас… сигнал бедствия был получен с рыбацкого судна, промышлявшего на севере.

В Кайсе, откуда они вылетели всего полчаса назад, был ласковый солнечный денек, а здесь — на черном небе то и дело сверкали молнии, а внизу бесновалось такое же черное море, словно гигантское живое существо, разозленное, неистово-яростное. Это буйство стихии было одновременно и ужасающим, и величественным, прекрасным даже. Вот ведь: жутко смотреть, а глаз не оторвать — как завороженный… Яромир, кажется, начал понимать местных моряков…

Рыбаков спасли всех. А старенькое суденышко прямо у них на глазах заглотила пучина. Яромир смотрел на старика-капитана, который тихо стонал, обхватив голову руками. Двое его сыновей стояли рядом в угрюмом молчании. Казалось, они и не рады, что спаслись. Но Яромир уже прожил на Ильме полтора года и начал понимать, что к чему. Он знал наверняка, что старика и его семью не ждет голодная смерть, и из дома их не выгонят. Здесь всё не так, как на Элпис… Капитан получит страховку, тут все суда застрахованы, сыновья его быстро найдут работу — на Ильме с этим нет проблем, здесь не особенно торопятся заменять рабочие руки автоматикой. А старику даже полагается по возрасту… эта, как её… пенсия. Всего этого бы хватило на Элпис, чтобы не горевать по погибшей собственности. Но на Ильме… Беда заключалась в другом. Суденышко было маленьким и старым, полученные по страховке деньги не позволят построить новое. А значит, чтобы выходить в море, придется наниматься на работу. Парней-то сразу возьмут, понятно, а старика побоятся, хоть и опытный, да мало ли что — возраст, всё-таки. И старый моряк станет жить на пенсию, ухаживать за садом и домом… Или найдет работу в какой-нибудь рыболовецкой конторе, будет подсчитывать чужой улов… Встречать и провожать чужие суда, стоя на берегу… Яромиру пришло в голову, что лучше б он этого всего не понимал, потому что он никак не мог придумать, чем утешить старика, какие слова подобрать…

… А ещё этот месяц был знаменит Днем Весны — одним из самых веселых праздников на Ильме. Правда, Яромиру так никто и не смог внятно ответить, почему День Весны отмечают в последний месяц этой самой весны, а не в первый. Говорили только, что пошла эта традиция ещё с Изначальной, первые поселенцы перенесли её на Ильм. Хорошая такая традиция, принято дарить цветы и подарки — друзьям, любимым — чтоб, значит, порадовать. На Элпис таких праздников не было. Поэтому в прошлом году День Весны как-то мимо Яромира проскочил… Да и не до праздников тогда было… Зато в этом году он решил всё сделать, как положено.