Ожерелье королевы - Дюма Александр - Страница 94

– Ну, мы составляем исключение, – ответил Босир, несколько раздосадованный собственной оплошностью. – Хоть мы и не вольтерьянцы или там армяне наподобие Руссо[107], но осведомлены и о философских идеях, и о естественных теориях неравенства сословий и умственных способностей.

– Знайте же, – с воодушевлением воскликнул регистратор. – Португалии повезло, что она такое маленькое государство!

– Вот как? Почему же?

– Потому, сударь, что, имея у власти таких людей, она очень скоро станет великой.

– О, вы нам льстите, дорогой регистратор! Мы занимаемся политикой, как философы. Это выглядит благородно, но находит мало последователей. Однако оставим это. Значит, вы говорите, в кассе сто восемь тысяч ливров?

– Да, господин секретарь, сто восемь тысяч.

– И никаких долгов?

– Ни денье.

– Образцовый порядок! Дайте мне, пожалуйста, ведомость.

– Вот она. Господин секретарь, а когда же представление ко двору? Должен вам сказать, в квартале все страшно любопытствуют, идут бесконечные толки, более того, все прямо-таки обеспокоены.

– Даже так?

– Да, и время от времени около особняка появляются люди, которым явно хотелось бы, чтобы двери у нас были стеклянными.

– Люди? – переспросил Босир. – Это что же, жители квартала?

– Не только. Господин посол прибыл с секретной миссией, и сами понимаете, полиция тут же принялась выведывать, что это за миссия.

– Да, я тоже так думаю, – согласился весьма встревоженный Босир.

– Подойдите-ка сюда, господин секретарь, – сказал Дюкорно и подвел Босира к зарешеченному окну, частично глядящему на угол одного из флигелей дома. – Видите, там, на улице, фигуру в изрядно засаленном коричневом балахоне?

Вижу.

– Как он смотрит сюда, а?

– И впрямь. Как вы думаете, кто он?

– Откуда ж мне знать… Быть может, шпион господина де Крона.

– Вполне возможно.

– Между нами говоря, господин секретарь, господин де Крон как начальник полиции и в подметки не годится господину де Сартину. Вы знали господина де Сартина?

– Что вы, сударь, откуда!

– О, уж он бы раз десять все разнюхал. Правда, вы предпринимаете меры предосторожности…

Тут прозвенел звонок.

– Господин посол вызывает, – поспешно сказал Босир, которому от этого разговора стало немножко не по себе.

Он с силой распахнул дверь и обеими ее створками сшиб наземь двух своих компаньонов, одного с пером за ухом, третьестепенного писца, а второго с метелкой в руке, лакея, которые сочли беседу чрезмерно долгой и захотели принять в ней участие, хотя бы даже на слух.

Из этого Босир заключил, что ему не доверяют, и решил удвоить осторожность.

Однако, направляясь к послу, он успел пожать в темноте руки двум своим друзьям и сообщникам.

20. Г-н Дюкорно совершенно не понимает, что происходит

Лицо дона Мануэла да Суза было не таким желтым, как обычно, потому что оно побагровело. Он только что имел весьма тягостное объяснение с г-ном командором, то есть своим личным камердинером.

Впрочем, объяснение еще не завершилось.

Когда вошел Босир, петушки вырывали друг у друга последние перья.

– Господин Босир, рассудите нас, – обратился к нему командор.

– В чем? – с видом третейского судьи осведомился Босир, обменявшись взглядом с послом, своим естественным союзником.

– Вызнаете, – сказал лакей, – что сегодня должен прийти господин Бемер, чтобы окончательно договориться насчет ожерелья.

– Да, знаю.

– И что ему нужно будет заплатить сто тысяч ливров.

– И это знаю.

– Но эти сто тысяч ливров являются собственностью нашего товарищества, не так ли?

– Какие могут быть сомнения?

– Вот видите, господин де Босир согласен со мной, – повернувшись к дону Мануэлу, заявил командор.

– Погодите, погодите, – остановил его жестом Португалец.

– Я согласился с вами лишь в том, что эти сто тысяч принадлежат товариществу, – пояснил Босир.

– И этого вполне достаточно, мне больше ничего не надо, – сказал лакей-командор. – Исходя из этого, сундук, в котором лежат эти сто тысяч, не может находиться в том помещении, что соединяется с комнатой господина посла.

– С чего бы это? – удивился Босир.

– И господин посол, – продолжал лакей, – должен каждому из нас дать ключ от этого сундука.

– Вот уж нет! – заявил Португалец.

– Ваши доводы?

– Да, ваши доводы? – присоединился Босир.

– Меня подозревают, – начал Португалец, поглаживая свежую щетину на подбородке, – почему же мне тогда не заподозрить остальных? Мне кажется, если меня могут обвинять в намерении обокрасть товарищество, то и я вправе иметь подозрения, что хотят обворовать меня. Мы все стоим друг друга.

– Согласен, – кивнул лакей, – но именно поэтому у нас у всех равные права.

– Ну, милейший, ежели вы желаете установить здесь равенство, то тогда вы должны вынести решение, чтобы каждый по очереди исполнял роль посла. Возможно, для публики это будет не столь убедительно, но зато все компаньоны могут быть спокойны. Надеюсь, вам все ясно?

– И притом, – продолжил Босир, – прошу вас заметить, господин командор, что вы ведете себя не по-товарищески. Разве мы не уговорились, что дон Мануэл имеет неоспоримые привилегии?

– Да, верно, – подхватил посол, – и господин де Босир разделяет их со мной.

– Пока дело не завершено, – заметил командор, – ни о каик привилегиях речи быть не может.

– Согласен, но нельзя забывать о приличиях, – заметил Босир.

– Я пришел с этим требованием не только от себя, – сбавил тон несколько пристыженный командор. – Все наши товарищи того же мнения.

– И все не правы, – отрезал Португалец.

– Да, не правы, – подтвердил Босир. Командор вскинул голову.

– Это я был не прав, – заявил он, – спросив мнения господина де Босира. Секретарю проще простого сговориться с послом.

– Господин командор, – с поразительным хладнокровием обратился к нему Босир, – вы – подлец, и я отрубил бы вам уши, если бы они у вас были, поскольку вам их уже неоднократно урезали.

– Что такое? – встрепенулся командор.

– Мы спокойно сидим в кабинете господина посла и могли бы по-свойски договориться. Но вы оскорбили меня, заявив, что я сговорился с доном Мануэлом.

– Меня вы тоже оскорбили, – холодно бросил Португалец, приходя на помощь Босиру.

– Я не какой-нибудь фанфарон! – воскликнул лакей.

– Я это знаю и потому вздую вас, командор, – сообщил Босир.

– Помогите! – завопил тот, но возлюбленный м-ль Оливы уже вцепился в него, а Португалец, чуть не задушив, схватил его за горло.

Однако первые люди посольства не успели довершить расправу, как раздался звонок, возвещавший о визитере.

– Ладно, отпустим, – сказал дон Мануэл.

– Пусть займется своим делом, – добавил Босир.

– Компаньонам все будет известно, – приводя себя в порядок, пригрозил командор.

– Можете говорить им все, что угодно, у нас есть что ответить.

– Господин Бемер! – возвестил снизу привратник.

– Вот это, дорогой командор, кладет конец всему, – заметил Босир, дав легкий подзатыльник противнику. – У нас больше не будет повода спорить из-за этих ста тысяч ливров, поскольку они сейчас исчезнут вместе с господином Бемером. Так что ступайте, господин лакей, прислуживать!

Командор, ворча, вышел и принял почтительный вид, приличествующий встрече придворного ювелира.

В промежутке между его уходом и приходом Бемера Босир и Португалец вновь обменялись взглядами, ничуть не менее выразительными, чем в первый раз.

Бемер пришел вместе с Босанжем. Вид у них был смиренный и смущенный, что, впрочем, не должно было обмануть хитрых наблюдателей из посольства.

Босир предложил им сесть. Они уселись, и первый секретарь продолжил свои наблюдения, искоса поглядывая и на посла, дабы поддерживать с ним связь.

Дон Мануэл, как обычно, выглядел надутым и официальным.