Ожерелье королевы - Дюма Александр - Страница 66

– На улицу Жюсьен, в посольство! – крикнул лакей кучеру.

Бемер через дверной глазок слышал адрес.

– Дело лопнуло! – пробурчал лакей.

– Дело сделано, – ответил Босир. – Через час эти болваны будут у нас.

Карета понеслась, словно запряженная восьмеркой лошадей.

6. В посольстве

Когда компаньоны возвратились в посольство, Дюкорно спокойно обедал у себя в канцелярии.

Босир, попросив Дюкорно подняться к послу, заметил:

– Вы же понимаете, дорогой господин регистратор, такой человек, как господин да Суза, не может рассматриваться наравне с обычными послами.

– Да, я это сразу понял, – ответил регистратор.

– Его превосходительство, – продолжал Босир, – намерен занять достойное место в Париже среди богатых людей хорошего тона, и как вы сами должны понять, не может жить в этом дрянном особняке на улице Жюсьен. Так что для господина да Сузы придется подыскать личную резиденцию.

– Это весьма осложнит дипломатические отношения, – сказал регистратор. – Нам придется много бегать за подписями.

– Ну что вы, дорогой господин Дюкорно! Его превосходительство предоставит вам карету, – отвечал Босир.

– Мне карету? – воскликнул, не помня себя от радости, Дюкорно.

– Весьма досадно, что у вас нет к ней привычки, – гнул свое Босир. – У регистратора мало-мальски уважающего себя посольства должна быть собственная карета. Впрочем, о подробностях мы поговорим в соответствующее время и в соответствующем месте. А сейчас вы отчитаетесь перед господином послом о состоянии дипломатических дел. Кстати, где находится денежный ящик?

– Наверху, сударь, в покоях господина посла.

Так далеко от вас?

– Из соображений безопасности, сударь. Грабителям гораздо трудней проникнуть на второй этаж, нежели на первый.

– Грабителям? – пренебрежительно бросил Босир. – И они польстятся на столь ничтожную сумму?

– Сто тысяч ливров! – воскликнул Дюкорно. – Черт! Теперь я понимаю, что господин да Суза – богач. В кассе не каждого посольства лежат сто тысяч ливров.

– Вы не против, если мы сейчас проверим наличность? – осведомился Босир. – Мне пора ведь заняться и своими делами.

– Сию минуту, сударь, сию минуту, – отвечал Дюкорно, выходя из канцелярии.

Проверка была произведена, сто тысяч ливров пребывали в неприкосновенности, частью в золотой, частью в серебряной монете.

Дюкорно передал ключ от денежного ящика Босиру, и тот долго разглядывал его, восхищаясь замысловатой гильошировкой и сложным очертанием бородки.

При этом он незаметно сделал отпечаток ключа на воске.

Затем он возвратил ключ регистратору, заявив:

– Господин Дюкорно, будет лучше, если он останется у вас, а не у меня. А теперь идемте к его превосходительству.

Дон Мануэл пребывал в одиночестве, попивая национальный напиток шоколад. Он, казалось, был весьма поглощен каким-то листком бумаги, сплошь покрытым цифрами. Увидев вошедшего регистратора, он спросил:

– Вы знакомы с шифром корреспонденции бывшего посла?

– Нет, ваше превосходительство.

– Так вот, вам придется ознакомиться с ним. Тем самым вы избавите меня от множества бесполезных мелочей. Да, кстати, а что с кассой? – обратился посол к Босиру.

– В полном порядке, как и все, что находится в ведении господина Дюкорно, – сообщил Босир.

– Сто тысяч ливров?

– В звонкой монете, ваше превосходительство.

– Отлично. Присядьте, господин ду Корну, мне нужно кой о чем справиться у вас.

– К услугам вашего превосходительства, – отвечал сияющий регистратор.

– Господин ду Корну, это дело государственной важности.

– О, я весь внимание, ваше превосходительство.

И достойнейший регистратор придвинулся поближе вместе со стулом.

– Дело чрезвычайно важное, и мне необходимы ваши познания. Знаете ли вы более или менее порядочных ювелиров в Париже?

– Есть господа Бемер и Босанж, придворные ювелиры, – сообщил регистратор.

– Вот именно к ним я обращаться и не намерен, – отвечал дон Мануэл. – Я только что от них и больше не желаю их видеть.

– Они имели несчастье вызвать неудовольствие вашего превосходительства?

– И большое, господин ду Корну, весьма большое.

– Ах, не будь я столь сдержан, я осмелился бы…

– Осмельтесь.

– Я спросил бы, чем эти люди, обладающие превосходной репутацией в своем деле…

– Господин ду Корну, это настоящие иудеи, и из-за своих гнусных повадок потеряли миллион, если не два.

Дюкорно ахнул.

– Я прислан ее истинно верующим величеством, чтобы приобрести некое бриллиантовое ожерелье.

– А, то самое ожерелье, что было заказано покойным королем для госпожи Дюбарри. Как же, знаю, знаю.

– Вы бесценный человек, вам все известно. Так вот, я приехал купить это ожерелье, но, поскольку дела обернулись так, я не стану его покупать.

– Я должен предпринять какие-то шаги?

– Господин Корну!

– Дипломатические, чисто дипломатические.

– Это было бы неплохо, если бы вы были знакомы с этими людьми.

– Босанж – мой дальний родственник, правда, так, седьмая вода.

Дон Мануэл и Босир переглянулись. Воцарилось молчание. Оба португальца обдумывали открывшееся обстоятельство.

Вдруг дверь отворилась, и один из лакеев объявил:

– Господа Бемер и Босанж!

Дон Мануэл вскочил и гневно возопил:

– Выпроводить их отсюда!

Лакей готов был отправиться исполнять приказание.

– Нет, – остановил его дон Мануэл. – Господин секретарь, займитесь этим вы.

– Умоляю вас! – униженно воскликнул Дюкорно. – Позвольте мне исполнить приказ вашего превосходительства. Я сделаю это помягче, раз уж мне придется его исполнять.

– Как вам угодно, – пренебрежительно бросил дон Мануэл.

Как только Дюкорно выбежал за дверь, Босир подошел к послу.

– Ну что, дело, похоже, лопнет? – спросил дон Мануэл.

– Отнюдь нет. Дюкорно, напротив, поспособствует ему.

– Да он все испортит, болван! У ювелиров мы говорили только по-португальски, вы же им сказали, что я не понимаю ни слова по-французски. Дюкорно все испортит.

– Бегу туда.

– Босир, а вам не опасно появляться там?

– Сами увидите, что нет. Позвольте мне только действовать по своему усмотрению.

– Валяйте, черт возьми!

Босир вышел.

Внизу Дюкорно обнаружил Бемера и Босанжа, чье поведение после прибытия в посольство целиком изменилось если уж не в смысле доверчивости, то хотя бы в смысле учтивости.

Они очень мало надеялись встретить здесь знакомые лица и потому крайне скованно проходили через первые комнаты.

Увидев Дюкорно, Босанж с радостным удивлением воскликнул:

– Это вы!

И, кинувшись к Дюкорно, обнял его.

– Вы безмерно любезны, мой богатый родственничек, узнав меня, – заметил Дюкорно. – А причина – то, что я причастен к посольству?

– Ну, разумеется, – отвечал Босанж. – Уж простите, что мы отдалились друг от друга, и окажите мне одну услугу.

– Я для этого и пришел.

– О, благодарю вас. Вы имеете касательство к посольству?

– Разумеется.

– И вы можете мне сказать?..

– Что и о чем?

– О посольстве.

– Я здесь регистратор.

– Превосходно! Мы хотели бы поговорить с послом.

– Я исполняю его поручение.

– Касательно нас? И что же он передает?

– Он просит вас удалиться из его дома, господа, и как можно скорей.

Оба ювелира сконфуженно переглянулись.

– Вы, как мне кажется, – решительно продолжал Дюкорно, – вели себя неуклюже и недостойно.

– Выслушайте нас.

– Это бесполезно, – раздался неожиданно голос Босира, появившегося с надменным и холодным видом в дверях комнаты. – Господин Дюкорно, его превосходительство велел вам выпроводить этих господ. Так выпроводите же их.

– Господин секретарь…

– Делайте, что вам велено. Исполняйте приказание, – негодующе произнес Босир.

И он удалился.

Регистратор взял своего родича за правое плечо, его компаньона за левое и, легонько подталкивая, стал выпроваживать.