Юные натуралисты в краеведческой экспедиции - Коллектив авторов - Страница 10

Мы сразу заметили, что стволы растущих здесь сосен с одной стороны обуглены. Кора обожжена примерно на полтора метра от земли. Несомненно, мы попали на пожарище.

Лес в общем остался цел, погорел только подрост— значит, пожар был „низовой", горели только нижние ярусы. ч

Очевидно, что одиночные молодые деревья выросли здесь после пожара; следовательно, их возраст равен числу лет, прошедших со времени пожара. Возраст молодой ели можно подсчитать по мутов-йам .сучьев, расположенных в одной горизонтальной плоскости. Каждая мутовка соответствует одному году жизни дерева. Таким путем мы определили, что пожар произошел приблизительно Десять лет тому назад.

Но это все же. нужно проверить. По годичным кольцам свежего пня одной из взрослых сосен риднм, что этому дереву 56 лет,

Широкие кольца у центра указывают на то, что в начале своей жизни сосна получала много света и не. была стеснена окружающими деревьями. Таких колец 44. Среди них встречается несколько узких; они объясняются или малым или слишком большим количеством влаги. На-45-м году жизни (в .1916 году) кольца из .широких стали узкими. Без лупы их трудно рассмотреть. Онй указывают на ухудшение жизненных условий.

Обгоревшая кора этой и других сосен, подрост, возраст которого определяется в 10—11 лет, присутствие золы в верхнем слое почвы — все это указывает нам на то, что в этот период по лесу прошел низовой пожар, задевший между прочим и крону соседней сос,ны (она „сбита на сторону"-и имеет сухие ветви).

В течение следующих двенадцати -лет после пожара дерево не могло оправиться от полученных повреждений и поэтому каждый год откладывало по тонкому кольцу древесины.

Вот что рассказал нам древесный срез. Теперь история пожарища нам ясна. Остается взять представителей травянистой растительности пожарища для гербария.

В папку попадает всем известная брусника, кустистая, с мелкими листочками и белыми цветами лесная гвоздика, сон-трава с плодами, похожими на пушистые головки одуванчика. Ботанизирки набиваются хрустящим оленьим мхом.— ягелем.

Кажется, все...

Федор Леонидович предлагает взять спил с корой, обгоревшей только с одной стороны. Такой спил интересен тем, что показывает определенное направление ветра при пожаре. Срез берем, но вся тяжесть его при переноске ложится на нашего руководителя. Он не жшуехс.я.и бодро шагает об-58 {Шйо к стойнкё, успевай при этом обращать нашё внимание то на какой-нибудь удивительный трутовик, то на папоротник или интересный лишайник.

Жизнь под корой

„Беспозвоночников“ в лесу привлекают многочисленные стволы упавших деревьев и пни, под корой которых должно быть много насекомых и их личинок.

Первая остановка—у ствола большой, давно спиленной сосны.

Ножами отделяем куски коры от ствола. Под первым же куском оказывается много белых личинок жуков — дровосеков-усачей. Очутившись в непривычных условиях, они совершенно беспомощны. У них нет ни органов зрения, ни ног. Под корой нет достаточного простора для передвижения ногами, и они прокладывают * ходы своими крепкими челюстями в полной темноте. Кора отделяется легко, и под нею мы находим десятки личинок усачей различного возраста.

В одном из кусков коры находим небольшое овальное углубление, и в нем лежит куколка жука. Это углубление—„колыбельку" — личинка выгрызает перед закукливанием., Слой коры над „колыбелькой" она оставляет настолько тонкий, чтобы вышедший из куколки жук мог- быстро выбраться гнаружу.

Вот как-раз один из таких только-что выведшихся, но еще не успевших выбраться из „колыбельки" наружу жуков. Этот обладатель предлинных сяжков, по праву носящий свое имя усача, быстро попадает в одну из наших банок.

Двое ребят заканчивают обследование сосны: и собирают для наблюдений личинок и куколок. Остальные переходят к гнилому пеньку, торча-

1цему нёпбдалеку. Приподняв его кору, мы обнаружили поселение черных лесных муравьев. Находка привлекает наше внимание. После нескольких минут разрушительной работы перед нами открывается внутренность муравейника, состоящего из целой системы ходов и камер. Там на подстилке из так называемой „буровой муки" (получающейся при прогрызании коры) покоятся личинки и куколки муравьев. Потревоженные муравьи поспешно уносят их в укромные уголки.

Не желая более тревожить обитателей муравей ника, мы отправляемся дальше.

Еще и еще вскрывается кора на пнях, и везде мы встречаем беспозвоночных: попадаются личинки дровосеков, муравьи, а под корой одного подгнившего пня мы нашли несколько многоножек, проворно удравших от нас. Тут же приютилась и парочка жужелиц. Эти хищники проводят здесь только день, чтобы ночью выйти на охоту.

Идем дальше, останавливаемся у сваленного ствола ели. Кора его испещрена множеством мелких круглых отверстий.

Это—работа жучков-короедов, типографов, сидящих в прогрызенных ими ходах, наполненных буровой мукой. На нижней стороне коры совершенно ясно видны направление и расположение ходов.

По середине идет широкий и длинный маточный ход, проложенный самкой короеда. В стороны от него отходят более узкие личиночные ходы. К концу они расширяются, так как личинка все время растет и для движения ей -требуется все более широкий коридорчик. Таких ходов множество — повидимому, короеды очень плодовиты.

Здесь же мы можем познакомиться со всеми стадиями развития этого страшного вредителя 60

йашйк Лееде: тут крбшечные белые личинки, кб* торые точат свои ходы, куколки, лежащие в „колыбельках", и наконец несколько жучков.

Все это становится нашей добычей.

Березы по нашим наблюдениям оказываются значительно менее поврежденными. Лишь на одной или двух нам удалось найти воздушные отверстия другого короеда — заболонника. Зато эти березы были испещрены ими так, словно в них стреляли дробью.

Последующие поиски не дают нам ничего нового. Нагруженные кусками коры, гнилыми пеньками и ветками, мы отправляемся домой.

Первым долгом устраиваем садки для личинок. В толстом куске коры вырезаем „колыбельку“, кладем в нее личинку усача и накрываем эту сторону коры стеклом. Чтобы свет не тревожил привыкшей к темноте личинки, прилаживаем к стеклу кусок картона. Садок готов. Теперь можно приступить к наблюдениям.

С биноклем

Утренний чай выпит.

— „Позвоночники"! Идем!

Ребята, охотнее чем когда-либо, собираются на клич: сегодня предстоит обследование птичьего населения березового леса. Спешно собираем несложное снаряжение: записные книжки, карандаши, бинокли да три заплечных мешка — и вот мы в лесу.

Нас шесть человек. Вместе нам итти нельзя— распугаем птиц. Делимся на три группы и расходимся в разных направлениях. Свернув с дороги, мы с Мишей останавливаемся. Основная наша задача — учесть всех птиц на нашем пути, но это не так-то просто: в густой листве их почти не различишь, а песни их смешались И один многд-голОсый хор.

Усаживаемся на поваленный полусгнивший ствол березы, смотрим и слушаем. Внизу по кустам- то-и-дело перелетают птицы. Вот перепорх-. нула маленькая серо-зеленая птичка. Это—пеночка, а какая именно, покажет ее песня. Почти рядом с нами на кончик ветки села маленькая круглень-_кая коричневая пичужка с вздернутым кверху хвостиком; это — крапивник. А вон между берез пролетела крупная серая птица—дрозд.

Понемногу начинаем разбираться в голосах. Резко выделяется из о.бщего хора громкая трель зяблика с характерным „росчерком" на конце;' Ясно Звучит сидьнаи флейта иволги и мелодично раскатывается красивая переливчатая песнь лучшего после соловья певца — славки-черноголовки. Прислушавшись, начинаешь различать все новые и новые голоса. Где-то вдалеке раздалась трель дрозда - белобровика, высоко в ветвях запищала синица, а над нашими головами пеночка-теньковка выводит свою однообразную песню: „тень-тень-тинь-тень-тень-тинь".

Все эти птицы поочередно отмечаются нами в дневнике. Пока один записывает, другой тщательно „обшаривает" биноклем кусты, деревья и пни.