Хроники Амбера. Книги Мерлина (авторский сборник) - Желязны Роджер Джозеф - Страница 20

Я продолжал осторожно продвигаться вперед, все еще пользуясь прикрытием.

Его здесь нет. Он куда-то перешел.

Я прошел еще немного, замер и по крайней мере с минуту прислушивался. Не было слышно ни малейшего звука, выдававшего хоть какое-нибудь движение.

Я нашел место, где упал Мартинес. Его тело исчезло. Я обошел все близлежащее пространство, но так и не смог обнаружить ничего, что могло бы пролить хоть каплю света на то, что произошло здесь после того, как я уехал. Придумать причину, чтобы окликнуть Люка, я тоже не смог.

Я без всяких препятствий добрался обратно до машины, сел в кабину и направился в город.

Нет, я окончательно запутался.

Даже предположить не могу, что же это в конце концов вокруг меня происходит?

Черт побери!

Фургон Люка я оставил на стоянке отеля почти на том же месте, где он был припаркован до этого. Потом я вернулся в отель, нашел комнату Люка и постучал. Я не рассчитывал, что мне ответят, но следовало сначала постучать, а уж потом проникать в номер – так поступают все порядочные взломщики.

Я был очень аккуратен и сломал только замок, оставив дверь и притолоку, потому что мистер Браэда показался мне добрым малым и мне не хотелось доставлять ему лишние неприятности. Конечно, времени в связи с такой деликатностью потребовалось немного больше, но в коридоре никого не появилось. Я вошел в номер Люка, нащупал выключатель, зажег свет и быстро осмотрел комнату. Потом я несколько минут прислушивался. Никаких звуков из холла не доносилось.

Времени у меня было немного. На полке для багажа я обнаружил пустой чемодан. В шкафу висела одежда. В карманах, кроме двух коробков спичек, карандаша и ручки ничего не оказалось. Еще кое-какая одежда и белье в ящике – и тоже ничего. Предметы туалета в футлярах или аккуратно расставленные на полке в ванной – тоже ничего особенного или необычного. Экземпляр «Стратегии» В.Х.ЛиддалаХарта на ночном столике у кровати с закладкой внутри книги, в одной четверти от конца.

Брюки и куртка, в которой он ходил на прогулки в горы, брошены на стул, рядом пыльные тяжелые ботинки и носки. В ботинках ничего кроме пары шнурков не было. Я проверил карманы рубашки, которые сначала показались мне пустыми. Но потом я нащупал в них несколько шариков из скомканной белой бумаги.

Я развернул один из них.

Какие-нибудь ужасные секретные сообщения?

Нет… Нет причины отдаваться на милость не на шутку разыгравшегося параноидального комплекса – всего лишь несколько коричневых крошек были ответом на мой вопрос.

Это был табак и кусочки папиросной бумаги. Он, очевидно, развернул и скомкал окурки, прогуливаясь по лесу. Все же странно… Мне приходилось бывать вместе с Люком на загородных прогулках, и таким аккуратистом он никогда не был.

Потом я осмотрел брюки. В одном набедренном кармане лежал влажный носовой платок, в другом – расческа. В переднем правом кармане было пусто, в левом – один единственный патрон. Я машинально опустил патрон в свой карман, потом пошарил под матрацем и в ящике стола. Я заглянул даже в корзинку для бумаг в туалете.

Не было ничего, что могло бы как-то объяснить его странное поведение.

Оставив ключи от машины на ночном столике, я вернулся в свою комнату. Меня не очень волновало то, что Люку станет известно о том, что я вломился в его номер. Эта идея мне даже нравилась, честно говоря. Должен заметить, что мне чертовски не понравилось то, что он рылся в моих бумагах, касавшихся Колеса-призрака.

Кроме того, он должен дать мне чертовски убедительное объяснение своего более чем странного поведения на горе.

Я разделся, принял душ, лег в кровать и погасил свет. Люку, пожалуй, стоило бы оставить записку, но я не люблю оставлять следы. Кроме того, не знаю уж почему, но у меня было такое ощущение, что он уже не вернется в свой номер.

6

Он был невысоким, плотного сложения мужчиной с немного красноватым лицом, его темные волосы уже порядком прошила седина и они поредели на макушке.

Я сидел в кабинете его полусельского дома в пригороде Нью-Йорка, потягивая пиво и рассказывая о своих неприятностях. За окном светилась звездная ночь, и слушатель у меня был отменный.

– Так… Значит, Люк на следующий день не появился, – сказал он задумчиво, – и не прислал никакого сообщения.

– Нет.

– Расскажи поподробнее, чем ты занимался в тот день.

– Утром, я еще раз проверил его комнату. Все было в точности так, как я оставил, уходя. Я вошел в холл. У стола регистрации снова ничего. Потом я позавтракал и снова зашел в номер Люка. Там было пусто. Я отправился на длительную прогулку и вернулся только после полудня, позавтракал во второй раз и еще раз заглянул в его комнату. Все было по-старому. Тогда я одолжил ключи от его машины и приехал на то место, где мы были прошлой ночью. Я даже спустился вниз по склону и поискал в окрестностях, но ничего, абсолютно ничего примечательного при свете дня не обнаружил. Не было ни тела, ни каких-либо следов. Тогда я вернулся в отель, положил на место ключи, до обеда прослонялся по отелю и в окрестностях, а потом позвонил тебе. Когда ты сказал, чтобы я приехал, я заказал билет и пораньше лег в постель. Утром я вылетел в Альбукерк, а потом сюда.

– А в это последнее утро ты заходил в его номер?

– Да, конечно. Там по-прежнему было пусто.

Он покачал головой и снова раскурил свою трубку.

Этого человека звали Билл Рот. Он был другом и адвокатом моего отца, когда отец жил в этих местах. Возможно, на всей Земле это был единственный человек, которому папа доверял, и поэтому я верил ему тоже.

За эти восемь лет я несколько раз навещал его. В последний, самый печальный – полтора года назад, во время похорон его жены Алисы. Я рассказал ему историю отца так, как сам ее слышал за пределами Двора Хаоса, потому что у меня сложилось впечатление, что отец хотел бы, чтобы Билл был полностью в курсе всего происходящего, и чувствовал, что за помощь, оказанную Биллом, обязан ему некоторыми объяснениями.

Билл, как мне показалось, все понял и поверил. Впрочем, папу он знал гораздо лучше, чем я.

– Я уже говорил, что ты очень похож на отца, – сказал он.

Я кивнул.

– Я имею в виду не только внешность, – продолжал он. – У него некоторое время была привычка исчезать, а потом снова появляться, словно пилот, сбитый за линией фронта над вражеской территорией. Мне никогда не забыть той ночи, когда он прискакал на коне с мечом в руках и заставил меня отыскать кучу компоста, увезенную с его двора.

Билл рассмеялся.

– А теперь появляешься ты, рассказываешь свою историю, и я начинаю подозревать, что ящик Пандоры кто-то открыл еще раз. Ну почему бы тебе не попросить меня оформить какой-нибудь договор о расторжении брака – как обыкновенному здравомыслящему человеку – или составить завещание, или документ о деловом партнерстве, что-нибудь в этом роде? Нет, твоя история очень напоминает проблемы Карла. Даже то, что я составлял для Эмбера, кажется куда более спокойным делом по сравнению с тем, о чем ты говорил.

– Ты составлял документ для Эмбера? Ты имеешь в виду соглашение, когда Рэндом прислал к тебе Фиону с копией договора о Падении Лабиринта, заключавшегося с королем Хаоса Саваллом, чтобы она его перевела, а ты проверил на предмет скрытых ловушек?

– Да, – подтвердил Билл, – хотя кончилось все тем, что еще до окончания работы над Договором я начал изучать ваш язык. Потом Флора захотела, чтобы я добился возвращения ее библиотеки. Это было нелегкое дело, но она заплатила мне золотом, и на эти деньги я купил себе домик в Палм-Бич. Потом… О боже, в какой-то момент я даже подумывал прибавить к надписи на своей визитке еще и «Советник при дворе Эмбера». Но это была обычная, привычная мне работа. В принципе, я делал то же самое, чем постоянно занимаюсь здесь. Это моя профессия. А твое дело… оно имеет сильный привкус черной магии и скоропостижной смерти, который, кстати, все время ощущался при общении с твоим отцом… Знаешь, я не хочу от тебя скрывать, что все это пугает меня просто до жути. Просто не знаю, что тебе посоветовать.