Серебряная корона - Розенберг Джоэл - Страница 14

«Не трудись. Если она этого не знает…»

Он кашлянул. Эйя – на сей раз в лифе – повернулась и знаком велела ему молчать.

Карл приподнял бровь. Эйя еще никогда ничего ему не приказывала. Он подошел и нежно положил руку на плечо Энди-Энди. Она подняла голову и быстро чмокнула мужа.

– И это все, что я заслужил? – поинтересовался он.

«Старое присловье: Иногда лучше жевать, чем говорить».

–  Микин? – Энди-Энди тряхнула головой. – Пожалуйста, сними рубаху. – Она повернулась к Карлу. – Он сегодня весь день держится за бок. Ему трудно даже встать с кресла.

– Можно мне?.. – «Эллегон, пожалуйста, передай: Может, он просто не хочет раздеваться перед вами. У этого Микина занятные, идеи: кажется, это он сказал Джейсону, что целуют отцов только малыши».

«Она говорит: Карл, по-моему, тут все немного серьезней».

«Эллегон, почему бы тебе не прослушать его?»

«Она уже просила меня. Там блок – клубок эмоций, яне могу разобрать. Я в этом не такой уж мастер. Порой, когда ты слишком напряжен, мне трудно понять даже тебя».

«Ладно. Начнем сначала. Передай: позволь попробовать мне. Что мы теряем?»

Она кивнула и поднялась. Быстро поцеловала его в губы и вывела Эйю из комнаты.

Карл хмыкнул. Хоть так поздоровались.

– Привет, – сказал он по-английски, потом, когда паренек не ответил, перешел на эрендра. – Трудности?

Молчание.

– Ты знаешь, кто я.

– П-папаша Джейсона.

– Точно. Можешь звать меня Карлом. Андреа сказала, у тебя болит бок. Можно взглянуть?

Микин замотал головой.

– Что ж, не хочешь – не надо. – Карл кивнул. – Твое право. Как насчет немного поболтать?

Карл развернул стул спинкой вперед и уселся задом наперед, обвив спинку ногами.

– Можно.

– Я тебя не помню. Ты новичок?

– Ага.

Новичок. Но если его не привел Карл – значит, привел кто-то другой. Из рожденных в Приюте Джейсон был старшим; за ним – с разрывом в полгода – следовала Джейн-Мишель.

«Передай: расскажи мне о мальчике».

«Она говорит: особо рассказывать нечего. История грустная, но типичная. Дней десять назад его вместе с отцом привел отряд Давена. Своей делянки пока нет, работают в поле у Инженеров. Они из Холтуна – из людей какого-то барона, его земли сожгли бимцы. В этом году они начали набеги рано – после какой-тобитвы, кажется. Мать продали отдельно. Такая история с ним не впервые: Микин постоянно ходит с синяками. Думаю, его мог избить кто-то из старших мальчиков, но Эллегон не в состоянии понять – кто…»

Нет нужды. Черт…

«Ты знаешь, что это?»

«Знаю, на что это похоже».

– Снять рубаху, живо! – рявкнул он приказным тоном.

Глаза паренька распахнулись, он потянул было рубаху вверх, потом вспомнил, что не обязан снимать ее, и выпустил подол.

Но Карл уже заметил огромный кровоподтек на его ребрах.

– Эйя, зайди. – На скулах Карла ходили желваки. Многовато для выходного дня. Он заставил себя улыбнуться.

– Я собираюсь попросить Эйю отвести тебя к Тэлларену. Он сумеет подлечить тебя и через рубаху. А потом ты пойдешь домой.

Этот последний удар добил Микина. Лицо его побелело. Карл успокаивающе улыбнулся.

– Нет, не к себе домой. Ко мне и Джейсону. Ты не обязан возвращаться к отцу, если не хочешь. Но когда вернешься – он больше не будет тебя бить. Обещаю.

«Мне послать за мечом?»

«Нет. Доставь Ахиру в Старый дом. Потом найди отца Микина и прозондируй его. Если я прав – хватай его и волоки туда же».

Он кивнул Эйе.

– Отведи Микина к целителю. Когда закончите, устрой его в Новом доме: эту ночь он проведет у нас. Увидимся позже.

И он пошел назад в Старый дом; руки его сжимались в кулаки.

За стенами Старого дома захлопали кожистые крылья. Потом раздался глухой удар.

Распахнулась дверь, и в дом, прихрамывая и досадливо хмурясь, вошел Ахира.

Гном едва доставал Карлу до пояса, но в ширину был с ним вровень. Это, в сочетании с тяжелыми бровями и буграми мускулов, создавало впечатление, что природа предназначила Ахире быть высоким – но тело его так и не вняло намекам.

Несмотря на события, Карл с трудом подавил улыбку. Ему всегда хотелось смеяться при виде Ахиры, одетого в местного пошива джинсы и домотканую синюю рабочую блузу. В кольчуге и коже гном выглядел куда естественнее.

Карл указал ему на кресло.

– День добрый, господин мэр.

Гном остался стоять.

– Давай быстрей – я занят. Вернее – был занят, пока этот твой чертов дракон не сверзился с небес и не уволок меня сюда, даже не спросив – согласен ли я.

– А в чем дело?

– Территориальный спор. Рикетти подал жалобу на Керемина – он, мол, захватил поле, принадлежащее Инженерам.

– И что? Лу врет?

– Вряд ли.

– В чем же тогда трудность?

– Ну, видишь ли – Керемин из Объединителей, но пока – из умеренных. Вот я и старался уладить дело миром, чтобы он не перекинулся к Крикунам. Перед Сходом мне это ни к чему.

– А предоставить Лу равноценный участок?

– Этот участок к западу от пещеры. И он – его. – Ахира вздохнул и уселся. – Глотку эта политика сушит – сил нет. Это я так намекаю…

– Да уж ясно. – Порывшись в ближнем буфете, Карл извлек две глиняные кружки, снял с полки бутылку, откупорил и плеснул в каждую кружку на три пальца «Отменного» Рикетти.

– Ты упустил нечто важное.

– Что на сей раз? – Ахира отхлебнул виски и поморщился. – Неплохо, но ты пробовал последнее пиво? Чем хочешь клянусь – оно портится. Полцарства бы отдал за «Миллера»…

– Ахира, думаю, у нас есть случаи избиения детей.

– Черт. Кто?..

– Новички. Мальчика зовут Микин. Имени отца я не знаю.

Свободная рука гнома сжалась в кулак.

– Хочешь, чтобы я с этим разобрался? Я не больше твоего люблю, когда бьют детей.

– Кто бы сомневался. Ты вообще испытываешь огромную нежность ко всем бедным, непонятым ублюдкам. Кстати, только ты один и стоишь между большим злым Карлом Куллинаном и этими самыми несчастными ублюдками.

– Правда? Ты в этом уверен?

– Угу.

Хлопанье кожистых крыльев.

«Мы здесь.Ты был прав насчет Алезина, Карл. Прости».

«За что?»

«Именно подобные вещи я должен выявлять и предотвращать. Но я так ненавижу просвечивать незнакомых, что…»

«Перестань. Никто не совершенен. Мы просто должны стараться изо всех сил».

«Но что делать, если этого недостаточно?»

Простого ответа на этот вопрос не было. Карл поднял голову.

– Алезин, входи. Быстро.

Дверь распахнулась, и Эллегон втолкнул в комнату Алезина. Алезин повалился ниц, потом с усилием встал.

Беда в том, что он вовсе не походил на мучителя детей – низенький плешивый человечек с круглыми лицом и широко распахнутыми глазами, в которых плескались враждебность и страх. Скорее уж его можно было принять за рохлю, чем за зверя, вымещающего свои неудачи на ребенке.

– Что все это значит?

– Мы желаем поговорить с тобой, – сказал Ахира.

– Да, господин мэр. – Алезин попытался было пригладить остатки волос, но передумал.

– И, – продолжал гном, – либо наша беседа будет очень продуктивной, либо…

– Либо?

Ахира повернулся к Карлу.

– Объясни ему.

Карл поднялся. Схватил коротышку за грудки и запросто оторвал от земли.

– Раньше мы не встречались. Мое имя – Карл Куллинан. А от тебя мне надо, чтобы ты понял, почему я начинаю с этого. – Он швырнул Алезина о ближайшую стену и, пока тот лежал, задыхаясь, на голом полу, шагнул к нему.

Ахира перехватил его руку.

– Не надо его убивать.

В дверь просунулась голова Эллегона.

«У меня идея получше. Давайте я его съем. Мне всегда было интересно, каков на вкус человек, который бьет детей».

Карл считал, что раскрыть глаза больше, чем они уже раскрыты, коротышке не удастся. Он ошибся.