Багровое небо - Розенберг Джоэл - Страница 9

Так. Во-первых, воздух. Раз изо рта цверга подымается пар, значит, тот дышит.

Во-вторых, надо остановить кровь.

Теплая влага все еще сочилась из раны на бедре: над ней вился парок, быстро тая в холодном воздухе. Йен попытался свести края раны, но толстая волосатая кожа скользила из-за грязи и крови, и закоченевшие пальцы не могли справиться.

Внезапно он почувствовал отвращение к себе, его едва не затошнило: теплая кровь так приятно согревала озябшие пальцы… Но что же делать, если это и в самом деле так?

Йен сорвал с себя верхнюю рубашку, стараясь не обращать внимания на резкую боль в левом плече, от которой аж искры из глаз сыпались, и обернул ее вокруг раны, затянув рукава так сильно, как только мог.

Кровь не остановилась, но все же потекла медленнее. Может, еще успеют отвезти его к врачу, к доку Шерву.

Проклятие, где же чертов Торсен? Что он там делает? Прошло уже…

…всего несколько секунд с того момента, как Йен с цвергом появились на дне колодца, а что бы Торсен там ни делал, времени ему понадобится больше, чем пара мгновений.

Мощный рев мотора и хруст кустов заглушили его собственное хриплое, неровное дыхание. Торсен снова был возле ямы, держа в руках нечто, напоминающее доску для серфинга.

Он опустил ее в дыру на веревке. По краям доски имелись дырки для ручек, но в целом она походила на странную штуку для связывания, особенно учитывая ремни по бокам.

– Привяжи его покрепче, Йен Сильверстейн, и следи, чтобы доска не перевернулась, пока я буду ее поднимать.

Легче сказать, чем сделать, особенно одной рукой. Йен попытался удержать доску в неподвижности и перекатить цверга на нее, но не сумел.

– Ну ты и дерьмо, просто бесполезное дерьмо, – услышал Йен голос отца.

Пошел к черту, папуля, подумал Йен и удвоил усилия, стараясь заставить работать и левую руку. Во что бы то ни стало он закатит цверга на эту чертову доску.

Крик боли вырвался из губ Йена, когда что-то хрустнуло в левой руке, а доска улетела по льду куда-то в сторону, бесполезная, как он сам.

Пытаясь добраться до доски, Йен услышал отдаленный скулеж и не удивился, узнав свой голос.

Черт, не могу я, и все.

Придется через «не могу». Как бы ни была весома причина, по которой ты не делаешь того, что должен, ты все равно не делаешь того, что должен, и все. Важен результат, а не добрые намерения.

– Нет, постой-ка, – сказал Ториан Торсен и опустил в дыру свою раскладную трость. – Просунь руку через петлю, и я тебя вытащу.

Йен последовал его указаниям.

– Держись крепко, – сказал Торсен непонятно зачем. (А что Йен собирался делать? Надеяться, что проклятая палка прилипнет к руке?)

…Йен выпал на холодный снег, задыхаясь от боли и холода словно вытащенная на берег рыба. Торсен уже прикрепил другой конец веревки к «бронко», потом бегом вернулся к Йену и скорее отнес, чем довел его до машины.

Подсадил Йена на водительское сиденье, помог закинуть внутрь ноги.

– Жди моего сигнала, а потом трогайся медленно-медленно, – сказал Ториан. – Ради Отпрыска, медленно-премедленно.

Он изо всех сил захлопнул дверь, затем бросился к яме и исчез в ней.

«Бронко» еще не успел остыть, и Торсен включил печку, пока перегонял сюда машину.

Теплый воздух из вентиляционных решеток прогонял холод. Тут Йен заметил, что зубы у него стучат. Что ж, он плотнее сжал челюсти.

Торсен велел ему подождать, но когда придет время двигаться, задержки быть не должно. Йен держал правую ногу на тормозе.

– Давай, Йен Сильверстейн, давай!

Йен отпустил тормоз и нажал на газ. Тихонечко, тихонечко, говорил он себе, плавно давя на педаль.

«Бронко» медленно покатился вперед, выбирая слабину веревки, и остановился.

Нетрудно нажать на газ сильнее, но Йен делал все плавно, прибавляя газа по чуть-чуть…

…и машина пошла с места, вытащив привязанного к доске цверга из колодца, как пробку из бутылки. Сзади за доску, чтобы не дать ей перевернуться, цеплялся Ториан Торсен. Потом Ториан вскочил на ноги и принялся отвязывать веревку от машины.

Йен внезапно обозвал себя идиотом: прямо под магнитолой лежал сотовый телефон. Пока Торсен тащил доску с раненым к «бронко», Йен, схватив трубку, набрал номер и нажал кнопку «посыл».

Буквально через гудок трубку сняли, и нежный голос Карин произнес:

– Алло?

– Док Шерв еще у вас?

– Да, но как раз собирается…

– Дай его немедленно. Срочное дело.

Времени на объяснения не было, и Карин, что характерно, не попросила их.

– Да, Йен? – В голосе доктора звучало профессиональное спокойствие, так что Йен не мог понять, то ли вздохнуть с облегчением, то ли заорать на него.

– Для вас пациент. Ран множество, но самое серьезное кровотечение я, как мог, остановил. Без сознания – думаю, что от потери крови.

Торсен захлопнул заднюю дверцу и уже распахивал дверь в салон. Йен протянул ему телефон (он не мог вести машину и говорить одновременно) и нажал на газ.

– Нет же, останови машину! – закричал Торсен: глаза у него вдруг расширились, голос зазвенел в ушах Йена. – Немедленно, Йен Серебряный Камень!

Таких ноток Йен никогда не слышал в его голосе, поэтому совершенно автоматически нажал на тормоз и остановил машину. Ториан поднял руку, призывая к тишине.

– Это Ториан, – сказал он в телефон. – Да, в клинику. И захвати с собой Осию. Скажи ему: «Илст нихт вер брененст вестри». Да, «илст нихт вер брененст вестри».

Это не человек, это вестри.

Торсен выскочил из машины и с силой захлопнул за собой дверь, так что что-то зазвенело в бардачке.

– Гони в клинику! – закричал он. – Я останусь здесь, пока не прибудет подкрепление.

Йен вдавил педаль газа до упора, и телефон хлопнулся на пол.

Ториан Торсен мыслит четко, даже когда все вокруг рушится в тартарары, в этом можете быть уверены. Возможно, он прав и появление вестри – уловка, чтобы отвлечь внимание.

Хотя Йен в это не верил.

Впрочем, не имеет значения, во что он верит, мир не всегда согласен с ним, и важно не то, что ты думаешь, а что есть на самом деле.

Он слышал, как Карин кричит в трубку, но не мог разобрать слов из-за рева мотора. Не мог Йен также положить трубку на место и вести машину одновременно.

Это подождет.

Глава 3

Валин

Марта Шерв завершила утренний обход и как раз собиралась заняться работой, когда запищал ее пейджер.

Обход не занял много времени, поскольку всего одна из четырех кроватей была занята, и на той лежал старый Орфи Хансен – мирно похрапывал после того, как вчера выпил чересчур много пива в «Пообедай-за-полушку». Уж в больнице-то, не сомневался Ол Хонистед, Орфи не захлебнется в собственной блевотине.

Проследить за этим очень просто – всего-то надо убедиться, что он спит на животе, а голова рядом с краем кровати. Но Марта все же подключила Орфио к новому контрольно-измерительному прибору, который следил за частотой дыхания и сердцебиения – хотя и посомневавшись, будут ли электроды контачить с его волосатыми руками или придется выбрить кусочек. Боб извел немало денег на электронные игрушки, а эксплуатационные расходы были велики – Марта сама выписывала чеки, точнее, новый компьютер и программа делали это за нее, – так что надо попользоваться приборами, пока не истек срок гарантии.

В кабинете ждала бумажная работа – док всегда запаздывал с писаниной, а подпись Боба у нее и Донны получалась даже лучше, чем у него самого. Однако в последнее время она мало спала, особенно учитывая сдвиг смены, так что Марта обдумывала, не вздремнуть ли чуточку, но тут пейджер ожил и запищал. Марта давно успела возненавидеть этот звук.

Она бросилась вниз, доставая из упаковки дезинфицирующую салфетку и вытирая ею руки. Потом, не замедляя хода, надела хирургические перчатки.

Наверняка сейчас она бегает не так быстро, как тридцать лет назад, но ведь бегает же – а именно это важно. Если ты всю жизнь правильно питаешься, делаешь зарядку и выбираешь подходящих родителей, то долго сможешь двигаться быстро, даже если у тебя болит здесь и колет там.