В погоне за утром - Роэн Майкл Скотт - Страница 28

Когда мы дошли до стены более старого ангара, Джип, похоже, собрался с силами и пошел дальше своей обычной спокойной походкой, пожалуй, даже слишком спокойной. Во многих местах сами заплаты на стенах наполовину проржавели и были покрыты новыми; то там, то тут они продолжали ржаветь до конца и оставили зияющие рваные дыры на стенах. Рядом с одним из таких отверстий травы, казалось, росли не так густо, и расчищенное пространство было отмечено широким, похожим на шрам, участком пепла. Здесь Джип остановился и стал колотить башмаком по ржавеющей стене, подняв при этом неимоверный грохот.

– Вставай, Стриж! Вставай и выходи сюда, паршивый старый паук! У тебя визитеры в гостиной!

С минуту ничего не происходило, и Джип уже собирался снова лягнуть стену, как вдруг что-то зашевелилось, заскрежетало и издало такой сухой и ржавый стон, что я решил, что это падает металл. Затем из неровной дыры, словно животное из своего логова, выкатилась сгорбившаяся фигура, в которой я распознал человека только по гриве седых волос. Его конечности стали распрямляться, очень напоминая паука, и я увидел, что он облачен в допотопное и по виду грязное черное одеяние, завязанное на талии куском сальной веревки, свисавшей ниже колен его мешковатых сероватых брюк. Башмаки его тоже были допотопными, с потрескавшимися подошвами, руки, которыми он загребал землю, как крот когтями, – скрюченными и натруженными. Двигаясь, он издавал скрип, как сухие листья, а исходившее от него зловоние било в нос, как удар. Он слегка поднял голову, скосил на нас глаза, не глядя вверх, и вся его поза выражала скрытую хитрость. Одним словом, бездомный бродяга, самый безнадежный из всех, каких мне приходилось встречать, и такой жалкий, что я невольно с недоверием взглянул на Джипа. ЭТОТ?

Но лицо Джипа в полумраке было бледной маской тревожного ожидания, и он предостерегающе резко помотал головой. Затем старик кашлянул разок, издав жуткий и жалкий скрежет, с поразительной энергией поднялся на руках и заглянул мне прямо в глаза. Я был так потрясен, что даже отступил назад. Под слоем въевшейся грязи лицо его было твердым и квадратным, все в глубоких морщинах, нос – острым, как бритва, а рот – бесцветной тонкой полоской над выступающим надменным подбородком. Ясные серые глаза вперились в мои, как сжатый кулак. Сумасшедший – мелькнуло у меня в голове, ПСИХОПАТ…

Мне захотелось повернуться и бежать. Но эти глаза удерживали меня, так змея завораживает кролика, и я вдруг увидел сверкавший в них ум, острый, холодный, злой, безжалостно восприимчивый. Бродяга и псих испарились из моих мыслей; все, о чем я мог думать – аскет, отшельник, философ или священнослужитель. Но какого кошмарного верования?

– Не нравится ему, как я выгляжу, – проскрежетал ржавый голос. Ржавый, но чистый, властный; это обстоятельство меньше удивило меня теперь, чем минуту назад. Иногда в его речи проскальзывал намек на акцент, хотя – какой, сказать было нельзя. – Убери отсюда это отродье, штурман, а потом сам убирайся. Что мне с ним делать? Я ему ничего не должен. И нет никакой услуги, какую он мог бы мне оказать. Что мне за польза от этой вешалки с пижонской одеждой, пустой скорлупы, лживого человека? И от него исходит вонь, она мне не нравится…

Мое терпение лопнуло, и я отрезал:

– А вот ЭТО как раз взаимно, так тебя и разэтак, понял?

Старик вскочил с поистине устрашающим рычанием:

– ВОН! А не то я разнесу твои мозги, как кислое вино!

Рука Джипа поймала мою и сжала:

– Ну, хватит, Стриж, старая сороконожка! Может, ты ему ничего и не должен, зато ты пока что обязан мне, а я – ему, и втройне! Так что без оскорблений, о'кей? И без этой чепухи насчет мозгов. У Стива мозгов хватает, и я это знаю. Как насчет того, чтобы немного помочь?

Старик ворчал и бормотал. Джип умасливал и упрашивал, даже скрыто грозил, а потом старик снова обратил на меня свой пугающий взор. Но только искоса, и я заметил, что после этого он бросил взгляд назад, за свою спину, на качающуюся траву. В конце концов, Стриж снова скорчился, опустил голову на скрюченную артритом руку и прорычал:

– Ладно, будь по-твоему! Он связался с Волками, это ясно, стало быть, желает знать, где они… или где что-то еще… – Он поднял голову, и я почувствовал, как у меня по коже побежали мурашки под ледяной проницательностью этого взгляда. – Или, может быть, КТО-ТО, а? Нет сомнения, волки его уже наполовину переварили. Там его и ищи… – По-видимому, он что-то понял по моей реакции, поскольку издал неприятный смешок: – Стало быть, ЕЕ, и оставь меня в покое! У тебя есть что-нибудь из ее вещей? Нет? Тогда какой-нибудь подарок?

– По-моему, нет… – Время от времени мы обменивались подарками: цветы ей на день рождения, галстук на Рождество, не более того. И тут я вспомнил старый пластиковый календарь, который не выбросил только потому, что таблицы валют на его обратной стороне очень пригождались мне в работе. Я протянул календарь Ле Стрижу.

– Очень романтично! – едко заметил старик. – А теперь хоть раз в жизни займитесь делом – разведите мне здесь огонь! И вскипятите мне воды вон из того крана! – Джип и я оглядели отвратительные отбросы и в смятении переглянулись. – Давайте! – закудахтал Ле Стриж. – Немного грязи еще никого не убило. Вон там, у стены – дрова и бумага, вам хватит! – Я собрал дрова, пока Джип натыкал на меч гнилые обрывки бумаги наподобие того, как это делают дворники. Вместе мы разложили костер и зажгли его на площадке с золой. А старик в это время сидел, скорчившись над календарем, медленно водил по нему пальцами и что-то тихонько ворковал. Джип вернулся с канистрой из-под масла, наполненной водой весьма сомнительного вида, и ловко пристроил ее между двумя колышками, чтобы подогреть.

– Если он думает, что я буду пить какие-то гнусные настойки… – прошептал я Джипу на ухо и подскочил, когда он стиснул мою руку. У самого костра стояла еще одна фигура, и на секунду я испугался, что мы привлекли внимание кого-то с дороги. Но фигура была такой же неряшливой, как Стриж: гораздо более молодой блондин в рваном пиджаке и обтрепанных облегающих джинсах. Лицо у него было изжелта-бледным и худым, жидкая бороденка выдавалась вперед и была грязной и неряшливой. Он стоял, изучая нас узкими враждебными глазками. Стриж поднял взгляд и что-то проворчал, а молодой человек на цыпочках подошел к нему и растянулся рядом, глядя на старика со странной настойчивостью. Джип еще крепче стиснул мне руку.

– Зачем ему понадобилось здесь болтаться? – прошипел он, обращаясь к Ле Стрижу. – Я не хочу оставаться, пока он здесь – отделайся от него! Убери его…

Желтоволосый выплюнул струю ругательств с сильнейшим ирландским акцентом и вскочил, готовясь встретить Джипа лицом к лицу.

– Джип, не надо! – прошипел я, вцепившись в штурмана. – Если он может помочь…

– ДОВОЛЬНО! – прогремел Ле Стриж с такой силой, какой я у него и не подозревал. – Сядь, Финн! И ты тоже, штурман! Под страхом моего сильнейшего неудовольствия! – Казалось, у Джипа подогнулись колени, и он плюхнулся на корточки рядом со мной. Молодой человек испуганно скользнул на свое место рядом со Стрижем. – Пока я здесь, будь уверен, Финн не причинит вам вреда.

– Лучше бы так оно и было, – прошипел Джип сквозь стиснутые зубы. Финн сидел молча, склонив голову, но сверлил нас взглядом. Что-то в нем было такое – в зловещем изгибе губ, в том, как росли его волосы с низкого мыска на покатом лбу, в цвете этих волос, от чего мне стало нехорошо. Не так уж много времени прошло с тех пор, как я видел эту странную желтоватую тень.

Вода уже по-настоящему кипела. Стриж, а за ним и Финн, ползший на четвереньках за его спиной, подошли и сели, скрестив ноги, по другую сторону костра. Стриж бормотал и делал какие-то жесты над водой, а она бурлила и плескала, переливаясь через край в костер. По ее темной поверхности стелились струйки пара, как туман над ночным морем. Долгое время, все еще бормоча, старик вглядывался в воду, косясь с различных углов. Затем поднял деревянную щепку и, отбросив в сторону календарь, бросил щепку на поверхность воды. Мы все наклонились вперед, чтобы посмотреть, как она крутится. Сначала щепка кружила бесцельно. Затем вдруг резко изменила направление, поплыла медленно и прямо к краю и там застыла, дрожа. Джип резко втянул в себя воздух: