Кузница в Лесу - Роэн Майкл Скотт - Страница 23

— Вот где Открытые Земли действительно соответствуют своему названию, — сказал Анскер. — Увы, слишком открытые для дьюргаров и слишком далекие от наших родных гор. Здесь мы должны расстаться.

— Мой лорд, ты уже сделал для нас больше, чем мы смели просить, — с жаром ответил Керморван. — Не могу представить, как я отплачу за эту услугу, но мы не забудем…

— Хмпф! — фыркнула Иле, хотя Анскер нахмурился на нее. — А твои соплеменники? В самом деле, они не забудут то, чего не узнают!

Керморван вспыхнул — то ли от стыда, то ли от гнева, — но она лишь усмехнулась и ткнула его пальцем под ребро.

— Не волнуйся, долговязый; я же знаю, что ты говорил искренне и желаешь нам добра…

— Не только он! — неожиданно вмешался Эрмахал. — Мы тоже многое узнали. А ведь мы не принадлежим к тем, кого называют сливками общества, — скорее уж к отбросам. Если мы поверили, то и остальные смогут… или пусть пеняют на себя!

Анскер поклонился с серьезным видом.

— Вы оказываете нам честь, уважаемый сир. Но кстати, мы уже подумали о некоем воздаянии, которое вы можете совершить прямо сейчас, хотя цена может показаться высокой.

— О каком воздаянии? — с некоторой тревогой в голосе спросил Керморван.

— Об участии в вашем путешествии. О том, чтобы вы позволили нам разделить его невзгоды и успехи. Мы тоже пришли сюда с востока, за много веков до людей. Тропы, по которым мы шли, теперь погребены подо Льдом; неплохо бы найти новые и заодно узнать, как обстоят дела в Восточных Землях.

— Он имеет в виду, что, если мы хотим, чтобы ваше безумное предприятие увенчалось хоть каким-то успехом, нам будет лучше принять в нем участие, — насмешливо пояснила Иле.

— Но вы уже принимаете! — возразил Элоф. — Где бы мы были без вас?

— Скорее всего поджаривались бы на эквешском костре, — с некоторым удовольствием ответила Иле. — Но в темных недрах Айтена Великого мы не сможем так быстро прийти на помощь… если только не пойдем с вами. Или по крайней мере один из нас.

— Ты! — с восторгом воскликнул Элоф. — Но я думал, люди тебе уже опротивели!

— Городские толпы, это верно, — сказала Иле, слегка поморщившись. — Но ваша команда не так уж плоха, хотя и не блещет воспитанностью. Как-нибудь выдержу.

Керморван прятал свои чувства за бесстрастной маской, но Элоф едва не рассмеялся, ощущая внутреннюю борьбу, происходившую в его друге.

— Дорогая леди, — начал воин с натянутой формальностью. — Вы, конечно, будете желанной спутницей, очень желанной… но мы… но неведомые опасности…

Иле сделала свирепую гримасу и агрессивно выставила свою пышную грудь.

— Мой дорогой лорд, ты хочешь сказать, что во время нашей последней увеселительной прогулки я не вполне справилась со своими обязанностями? — Она многозначительно провела пальцем по лезвию инкрустированного серебром топора, висевшего у нее на поясе. — Потому что если ты считаешь…

— Думаю, дело можно считать решенным, — спокойно заключил Анскер.

Элоф посмотрел на него.

— Учитель, ты посылаешь с нами бесценное сокровище.

— Сокровище! — презрительно фыркнула Иле. — Невелика потеря для душных пещер, когда для дюргаров есть настоящая работа в большом мире.

— Боюсь, общение с людьми испортило ее, — с ироничной серьезностью заметил Анскер. — С каждым днем она становится все более похожей на человека. Но если говорить серьезно, я во многом согласен с ней, — с печалью в голосе добавил он. — Мы слишком долго оставались скрытыми от мира и противились переменам, которые в нем происходили. Но нельзя вечно скрываться. Нас становится все меньше, а наша молодежь не видит для себя достойного будущего. Даже наше кузнечное мастерство понемногу хиреет, тогда как твое, Элоф, теперь возрастает среди людей. Что-то должно измениться, и может быть, это путешествие станет началом желанных перемен. Немногие из нас обладают большими способностями, чем Иле, и никто так не привычен к дневному свету и человеческому обществу.

Он улыбнулся.

— Да, я буду тосковать по ней. Но я не стал бы удерживать ее от этого… даже если бы мог!

Он повернулся и обнял дочь. Людям такое объятие могло бы показаться кратким, но оба эти существа были старыми, гораздо старше большинства людей, и Элоф догадывался о потоке чувств, скрывавшемся за легкомысленной манерой общения, таком же глубоком и сильном, как течение темной реки под каменными сводами.

— Мы будем заботиться о ней! — заверил он, уклонившись от удара Иле, нацеленного ему в живот.

— Знаю, — сказал Анскер.

Он взял Элофа и Керморвана за руки.

— Итак, прощай, мой лорд! Пусть твои высокие предки хранят и направляют тебя в твоих исканиях. И ты тоже прощай, мой поденщик. Не уставай стремиться к мастерству — ты хорошо знаешь к какому. Но будь осторожен и изучай тонкие искусства так же усердно, как используешь силу стихий, — если то, что я слышал о тебе, произошло на самом деле. Наковальни нынче дороги! — Он рассмеялся, но Элоф лишь склонил голову. — Солнце поднимается все выше, и скоро наши бедные головы начнет припекать. Пойдемте, дьюргары, горы зовут нас! Пора расставаться!

Дьюргарские воины накинули на головы капюшоны и тесно запахнулись в плащи. Потом они одновременно поклонились с церемонной учтивостью и как будто растворились в лесных тенях, настолько тихим был их уход.

Иле посмотрела на Элофа и улыбнулась. Он натянуто улыбнулся в ответ.

— У тебя были какие-то причины покинуть город, о которых ты не упомянула… — начал он.

— Ах это! — Она пожала плечами. — Вдалеке так же плохо, как и вблизи — вот и все, что я узнала.

Элоф не понял ее, зато понял, что больше она ничего не скажет, и решил сменить тему.

— Анскер сказал, что дьюргары тоже пришли с востока. Когда это было?

— Когда там появились первые люди, — жестко ответила Иле. — Мы бежали от вас так же, как вы бежали от Льда.

Прохаживаясь вдоль каравана пони, когда они готовились к отбытию, Элоф наклонился, чтобы поправить ослабшую подпругу, и услышал в стороне голос корсара Борхи:

— А эти малыши не так уж плохи, верно?

— Вот и целуйся с ними, если хочешь! — отозвался резкий голос, который мог принадлежать только охотнику Кассе. — Если бы ты был охотником вроде меня, то знал бы лучше, что много всяких тварей бродит по лесу в человеческом облике; от некоторых лучше держаться подальше, а другие… ну, с ними можно договориться. Но дьюргары — это жуткие твари, и по мне так хорошо, что мы наконец от них избавились!

— А как насчет ихней дамы? — это был рулевой Дервас со своим хриплым смешком. — Ее формы для тебя недостаточно человеческие?

— Титьки что надо! — с энтузиазмом поддержал Борхи. — Что такое, Кассе, боишься ее топора? Она умеет махать им, можешь не сомневаться!

— Я лягу в постель с нормальной женщиной или ни с кем! — недовольно проворчал Кассе. — Мой господин убивал любое дьюргарское отродье, какое мог найти, а потом развешивал этих паразитов сушиться на деревьях. Что до гномьей сучки, пускай она достанется парню-жестянщику с севера. Он почти такой же дикий…

Они двинулись дальше вдоль каравана, оставив Элофа кипеть от сдерживаемой ярости. Хорошо еще, что Керморван почти немедленно дал приказ выступать, но даже когда они тронулись в путь, у Элофа не было настроения любоваться красивыми видами или радоваться свежему ветру. Он держался особняком в конце каравана, и ни Тенвар, ни Бьюр не осмеливались беспокоить его. В словах корсара Элоф не находил большого вреда, но каждое слово Кассе ему хотелось вбить обратно в глотку вместе с зубами. Кассе воплощал в себе худшие сотранские предрассудки; его разум был извращен и пропитан грязными мыслями. Этот человек презирал тех, кто пришел ему на помощь, и низводил дружеские чувства Элофа к Иле до самого низменного и непристойного уровня. Как будто это могло быть правдой! На какое-то мгновение взгляд Элофа заблудился в сумрачном небе, а сам он погрузился в сон наяву, сон о Каре, стройной и прекрасной в лунном свете, о влажном блеске ее темных глаз, о последней муке утраты. Потом перед его мысленным взором появились другие темные глаза, и другая мысль, подкравшаяся незаметно, вырвала его из пленительных объятий сна, когда он был меньше всего готов к этому. Разумеется, он знал о своих чувствах по отношению к Иле, но кто знает, какие чувства она может испытывать к нему?