В постели с врагом - Роуз Эмили - Страница 14

Обри отрезала кусочек нежнейшей телятины, но тут же отложила вилку.

— Если мы собираемся продолжать эти… это… Нам лучше договориться сразу.

— О чем ты?

— Не звонить на работу. — Она попробовала мясо, оно таяло у нее во рту. — Изумительно.

— Спасибо. Ты права. Звонить на работу рискованно. Даже с теми мерами предосторожности, какие я предпринял. Мы должны четко разграничить наш бизнес и наши отношения. Четко разграничить.

Мысль о документах в ящике ее стола заставила Обри почувствовать себя виноватой. Она отпила глоток вина и подхватила:

— И когда кто-то из нас захочет остановиться, то просто скажет об этом. И все. Никаких вопросов. Никаких объяснений.

— Согласен.

— Никаких «я тебя люблю» и разговоров о будущем.

— Согласен.

— Встречи на людях исключены. И мы не можем встречаться в моей квартире. Моя квартира принадлежит холдингу, и пентхаус отца прямо надо мной. Но гостиницы…

— Понятно. Моя квартира абсолютно безопасна. Мой сосед все время за границей. А Карлосу можно доверять.

Обри застыла с вилкой у рта.

— Ты имеешь в виду, что в лифте мы были в полной безопасности? Нас никто не мог застать?

Губы Лайама насмешливо изогнулись.

— Нет.

Обри покраснела.

— Ты должен был сказать мне раньше. Про соседа.

— И испортить твою фантазию?

Улыбка тронула ее губы. Ни один мужчина не спрашивал ее о сексуальных фантазиях, не говоря уже о том, чтобы их выполнять. Она благодарила бога, что бейсбольный сезон закончен и ей не придется воплощать его мечты.

Она похолодела от неожиданной мысли.

— Боже мой! У вас ведь нет камер слежения? Я должна была подумать об этом сразу, должна была раньше спросить, но я…

— В лифте нет камер, Обри. Я обещаю тебе, что никогда не сделаю ничего, что может оскорбить тебя.

— И я обещаю тебе…

Она говорила правду. Ее отцу придется поручить анализ ситуации ИХЭ кому-нибудь другому. Лайам накрыл ее руку своей.

— Ты хоть представляешь, как мне трудно сидеть напротив тебя, зная, что на тебе нет трусиков?

Обри неожиданно смутилась. Она посмотрела на пустую тарелку перед собой и вскочила.

— Я помогу тебе убрать со стола.

Она схватила тарелки, быстро пошла на кухню. Но едва успела включить воду, как руки Лайма уперлись в мойку с обеих сторон от нее. Обри не могла пошевельнуться, так крепко он ее прижал. Она чувствовала лопатками его грудь, а ниже… Его дыхание шевелило волосы у нее на затылке. Если бы кости могли таять, то она превратилась бы в лужицу у его ног.

— Тарелки подождут. Ты уже посмотрела мою кухню. Хочешь, я покажу тебе свою ванную? Я хочу, чтобы ты была мокрой.

Она извернулась в его руках и, положив ладони ему на грудь, почувствовала лихорадочный стук сердца.

— Я уже мокрая… Но если ты настаиваешь…

Обри бросила полотенце на пол и потянулась к платью. Сквозь легкий пар, наполнивший душевую кабину, Лайам любовался цветом ее разгоряченной кожи.

— Останься. Завтра воскресенье. Зачем тебе ехать домой?

Она обернулась, закусив губу.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Было всего девять часов, они уже поужинали и два раза занимались сексом. Он готов был поклясться, что никогда его тело еще не было так блаженно счастливо, так удовлетворено. Так что за голод снова тянет его к Обри? Почему ему так хочется проснуться утром рядом с ней?

Стук во входную дверь заставил их вздрогнуть. Обри в ужасе посмотрела на него.

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Нет. Это, наверное, Кейд. Иначе швейцар позвонил бы снизу.

— Это твой друг?

— И сотрудник. Иди в спальню. Я открою ему. Он натянул брюки и, плотно притворив за собой дверь, вышел в прихожую, постоял секунду, чтобы прийти в себя, и открыл дверь. Это и вправду был Кейд, который привычно и уверенно зашел в квартиру.

— Я уже думал, что тебя нет. Ничего, если я посижу у тебя немножко? Джесси с подружками заняты журналами, выбирают платье и всякое такое, а меня выгнали. — Кейд наконец заметил, что .Лайам стоит в одних брюках. — Ты что, уже спал?

Лайам провел рукой по лицу и решил, что лучше соврать.

— Да.

Первая ложь. И тут он с ужасающей ясностью понял, чем обернутся для него отношения с Обри.

Все время озираться, лгать семье, прятаться от друзей.

Кейд пристально посмотрел на шампанское, розы и дамскую сумочку на столе.

— Ты не один?

Проклятье. Что тут скажешь?

— Нет.

Кейд уставился на шею Лайама.

— Это то, что я думаю?

— Что там?

— Там засос, если я не ошибаюсь. Лайам чуть не схватился за шею.

— Да, наверное.

Кейд ехидно улыбнулся.

— Если бы ты рассказал мне, что у тебя роман, я бы не сваливался тебе на голову без предупреждения. Кто она?

— Ты ее не знаешь.

— Дама из галереи?

— Спокойной ночи, Кейд. Потом поговорим. — Лайам захлопнул за ним дверь и схватился за голову.

И это только начало. Один неверный шаг — и вся привычная, налаженная жизнь полетит к черту.

Что будет, если про них узнают?

С колотящимся сердцем Обри натягивала на себя одежду. У нее так тряслись руки, что, не справившись с чулками, она отбросила их и надела туфли на босу ногу.

Она слышала мужские голоса в прихожей, но не могла разобрать ни слова. Но это неважно. Как только Лайам выставит своего гостя, она уйдет.

Запретная связь. Так романтично. Так по-голливудски. Так непохоже на нее. И все же она не готова потерять Лайама. Не теперь, когда она наконец снова почувствовала себя живой.

Лайам вошел в спальню и недоуменно осмотрел ее с головы до ног.

— Зачем ты оделась?

— Я должна идти.

— Почему?

— Потому что оставаться — это безумие. Я собиралась, но… Я имею в виду…

Она умолкла, закрыв лицо руками. Он обнял ее за плечи.

— Обри, все хорошо. Никто не знает, что ты здесь.

Обри заглянула в глаза Лайама и чуть не сдалась. Она хотела бы провести ночь с ним и проснуться в его объятиях, но риск был слишком велик.

— Я хочу уйти.

— Останься со мной на уикенд. Хочешь, поедем куда-нибудь, в маленький город, где никто нас не знает.

— Я не могу. Мой отец устраивает завтра вечером прием, мне надо там быть. Возможно, через неделю.

Он опустил голову.

— В следующий уикенд я лечу в Колорадо.

Обри вздохнула. Их будущее состояло из украденных поцелуев, из минут, которые они смогут утаить от своих друзей, пока ложь не вытеснит из их отношений всю радость и один из них не захочет уйти. А чего она ждала? Ничего. Потому что не заглядывала так далеко.

Все произошло слишком быстро. Ей нужно было остановиться и трезво оценить ситуацию.

— Я хочу домой.

На этот раз он не спорил.

— Я вызову тебе такси.

— Не надо. Тут всего несколько кварталов.

— Тогда я провожу тебя.

— Нет! — Она закусила губы. Она вовсе не хотела кричать на него.

— Или я провожаю тебя, или вызываю такси. Я не хочу, чтобы тебя ограбили или еще хуже.

Его забота опять удивила ее. Лайам Эллиот действительно был мужчиной ее мечты. Неосуществимой.

— Ты можешь проводить меня до дома, но пообещай мне не заходить внутрь.

Всю неделю в Лайаме боролись долг перед семьей, дружеские чувства к Кейду и желание увидеть Обри.

Днем он прятался от Кейда, успокаивал клиентов и пытался сгладить конфликты между родственниками. Вечером шел домой к Обри. Там заботы покидали его. Они готовили обед. Занимались любовью. И разговаривали. О чем угодно.

Он не мог уехать в Колорадо, не попрощавшись. Надеясь, что Обри не рассердится на столь ранний звонок, Лайам набрал ее номер.

— Алло… — Голос у нее был хрипловатый со сна. Одного этого слова хватило, чтобы искры побежали по его венам.

— Я звоню попрощаться перед отъездом.

Он понял, что не хочет уезжать. Это открытие удивило его. Ему всегда нравилось путешествовать, но работа в холдинге не давала возможности. В другое время он с удовольствием посмотрел бы Колорадо, сбежав хоть ненадолго от работы… Лайам любил Кейда как брата и был рад, что его друг нашел Джесси, но он не в силах был сейчас смотреть на их счастье, понимая, что для него и Обри это недоступно.