Звёздный свиток - Роун Мелани - Страница 56

— Как? Почему? — удивился мальчик.

— У молодой леди действительно было ожерелье из резных камней. Кстати, очень миленькое. Если бы ты внимательно прислушался к тем людям, которых мы встречали по дороге, ты бы знал, что каждый камушек в нем означает определенное число овец, коров, бочек вина либо другой местной продукции, о владении которой заявляет семья. Мне сказали, что Резельд гордится расположенными неподалеку каменоломнями, — улыбнулся он. — Только запомни, мы здесь всего лишь невежественные обитатели Пустыни и ни о чем не догадываемся. Мы думаем, что это единственное украшение бедной девушки и что у нее нет никакого приданого. А на самом деле она богаче любой из наших девушек. Но какие большие глаза она сделала, когда смотрела на тебя!.. Да, я наблюдал за этим, — продолжал поддразнивать Рохан, видя, что Поль краснеет. — Я бы не сказал, что удивился. Ты хорошо сложенный юноша и принц впридачу. Но у Авали нет ни малейшей надежды заполучить тебя, и она это знает. Так что, скорее всего, она решила прикинуться бедной красавицей. И преуспела в этом. Умная девушка. Ее отец щеголял богатством, но, считая нас круглыми невеждами, делал вид, будто он нищий.

Челюсть у Поля отвисла, а сине-зеленые глаза округлились так, что чуть не вылезли на лоб. Пряча очередную улыбку, Рохан налил себе третий кубок крепкого сладкого вина.

— Что же касается гобеленов, — продолжал он, показывая рукой на стену, — если целью хозяев было держать нас в холоде и сырости, то они постарались на славу и повесили гобелены на деревянные рейки, чтобы между ними гулял ветер. Их прибивают прямо к стене, как можно плотнее. Заметь, рейки совершенно новые. Допустим, тебя мог сбить с толку их блеск, но тогда ты должен был обратить внимание на свежую штукатурку, наложенную для того, чтобы подстраховать тяжелый груз и скрыть следы от гвоздей, которыми были прибиты другие гобелены. Если поискать хорошенько, эти следы найдутся. Так же обстоит дело во всех комнатах, которые были нам показаны.

— Отец, но зачем им это понадобилось?

— Отличный вопрос. Гобелены повешены вместо других, возможно, очень красивых, о которых нам не следовало знать. Что касается факелов и того, могут ли они позволить себе свечи, то погляди на эти крепления. Их очень тщательно чистили, но следы воска еще заметны. Разве ты не видишь, что размер держателей неподходящий? Посмотри, как тонко оструганы концы факелов, чтобы они вошли в отверстия. Итак, становится ясно, что у них есть не только множество овец, коз, гобеленов и прочего, но и свечи. Однако нам нужно делать вид, что мы ни о чем не догадываемся.

Поудобнее устраиваясь в кресле, он лукаво улыбнулся сыну.

— Значит, ты спрашиваешь, зачем все это понадобилось? Для чего столько усилий, чтобы скрыть свою зажиточность? Хотели ли хозяева, чтобы мы дали им немного денег? Либо здесь происходит что-то совсем другое? Скорее первое, так как лорд с женой не выглядят слишком хитрыми, чтобы затевать интриги. Но несколько дней я буду внимательно следить за ними и прошу тебя сделать то же самое.

Рот Поля все еще оставался открытым. Рохан тихонько рассмеялся.

— Не надо считать себя глупее, чем ты есть. Я вовсе не волшебник. Много лет назад один из моих вассалов, который давно умер, пытался сыграть со мной подобную шутку. Когда я показал все твоей матери, она выглядела так же, как и ты несколько минут назад.

— Но как ты узнал?

— Если честно, то сначала я тоже ничего не понял и лишь потом заметил кое-что интересное. В месте, знаменитом породами коз, мне однажды утром предложили моховику, политую сметаной из коровьего молока.

— А где же они прятали корову? — невольно рассмеялся Поль.

— Сама по себе сметана — это пустяк. Но благодаря ей выяснилось, что этот атри заключил с жителями Кунаксы договор пропускать их через границу за несколько коров в год. Не буду углубляться в детали: достаточно сказать, что он поставлял мне отличный сыр — до тех пор, пока коровы не пали, поскольку любая уважающая себя корова живет в Пустыне ровно столько, сколько может.

— Я бы никогда этого не заметил, — сказал Поль, уныло покачав головой. — Каким бы я был дураком, если бы пообещал им заставить Пандсалу позаботиться о них! Отец, можно задать тебе один вопрос?

— Хоть десять.

— Я ничего не понимаю в том, как надо быть принцем.

— Мой дорогой, — тихо сказал Рохан. — Ты имеешь в виду все вообще, это поместье в частности или что-то иное?

— Все сразу, — вздохнул Поль. — Ведь выходит, что им нельзя доверять?

— Почему нельзя?

— Но ты сам только что сказал…

— Если дело касается серьезных вещей, то можно. Поль, случай с гобеленами и свечами — это мелочь. Я дал понять лорду Морлену, что знаю, кто он такой — осторожно, конечно, чтобы уберечь его гордость. Кроме того, я оштрафовал его на партию камней из местной каменоломни для одного задуманного мной строительства. Сомневаюсь, что он когда-нибудь еще попробует выкинуть такой трюк. Морлен знает, что я всегда поймаю его за руку. Но теперь он уважает меня и доверяет мне, потому что я оказался достаточно умен, чтобы разоблачить эти фокусы и в то же время не наказать его. — Рохан насмешливо пожал плечами, поднялся, подошел к окну и залюбовался сумерками в горах.

— Знаешь, он делает то же, что делал его отец, пряча свое богатство от Ролстры. Если бы его поймали в те времена, он был бы уже мертв. Лорд может попробовать провести меня еще раз, но мне кажется, что не станет. Люди прячут только то, что другие хотят у них отнять. Я не буду брать то, что он не сможет предложить сам, и Морлен постепенно начнет мне доверять и оценит мой способ правления. В случае войны он пойдет сражаться за меня, так как захочет, чтобы я остался его сюзереном.

— А ты будешь ему доверять?

Рохан посмотрел на сына и снова подмигнул.

— Ровно настолько, насколько я доверяю всем им. Иными словами, я доверяю только своему собственному суждению и разуму.

— Знаешь, я начинаю понимать, как можно добиться того, к чему мы стремимся, — задумчиво сказал Поль, и в глазах его неожиданно заплясали лукавые искорки. — Может быть, мы случайно продержались дольше других, но, скорее всего, мы были просто умнее.

— Это лишь один из возможных взглядов — впрочем, такой же правильный, как и любой другой. Мгновение Поль сидел, задумавшись.

— Но почему они должны относиться к нам по-другому? — внезапно выпалил он. — Я хочу сказать, все кланяются нам и считаются с нашим мнением, но почему? Только потому, что мы принцы, или потому, что действительно думают, что мы чем-то отличаемся от других?

— А почему ты задаешь такой вопрос?

— Ну, люди так странно ведут себя, когда узнают, кто я есть на самом деле…

— А… Ясно. Это надоедает, да? — сочувственно спросил Рохан. — Мне тоже. Я полагаю, им необходимо в кого-то верить. Мы занимаем свое положение, потому что людям хочется верить в наших предков. Твой дед побеждал в сражениях и убедил всех, что он может их защитить. Я защищаю другими способами. Морлен в свое время придет к пониманию этого. Он будет доверять мне и тебе так, как его отец никогда не доверял Ролстре. Но это означает, что нам придется очень напряженно трудиться, чтобы поддерживать подобную веру.

— Это ужасно трудно… и грустно.

— Грустно? Ничуть. Сынок, придется мириться со многими очень скучными людьми, потому что это часть долга принца. Однако стоит вытерпеть всю эту скуку — просто для того, чтобы принц смог многое сделать и верно служить.

— Ты имеешь в виду служение Богине?

— Ну, если хочешь, то да. Лично я поручаю решать такие вопросы тетушке Андраде. Я имею в виду людей, которые доверяют нам хранить спокойствие, которое необходимо им, чтобы честно прожить свою жизнь.

— Дед смог сделать это мечом, — медленно кивнул он, — а ты делаешь…

— …стараясь перехитрить всех, кого могу, — вновь улыбнулся Рохан. — Думаю, это намного труднее.

— Ты это любишь и умеешь, — усмехнулся Поль в ответ.

— Но не забудь, иногда это доставляет удовольствие. В должности принца есть и приятные стороны. Заключить договор, чтобы получить хорошую цену за овец, дать денег юноше или девушке, у родителей которых нет ни гроша, да просто знать, что армии не будут топтать зерно, пока оно не созрело… все это весело, Поль. И когда ты, став принцем, почувствуешь, что начал забывать про веселье, спроси себя, кому ты служишь: людям или себе?