Миронов - Лосев Евгений Федорович - Страница 31

Миронов, размышляя, как бы чуточку оттягивал время встречи с предметом, который он с детства мечтал увидеть и ради чего и приплыл в станицу Старочеркасскую. Печальный и страшный, он висит в галерее собора, справа у входа в молельный зал. Так, по крайней мере, ему было известно из рассказов бывалых казаков. Филипп Козьмич неторопливо поднимался по крутым ступеням и, кажется, еще не успев осмотреться, сразу же наткнулся взглядом на... цепь. Цепь Стеньки Разина, которой его приковали, когда везли на казнь. Надпись возле нее: «Цепь Разина, на которой в Древнем соборе в 1671 году содержался Стенька Разин». Эту цепь, на которой он последовал к своему последнему шагу на этой земле, потом вернули в Черкасск и почему-то вмуровали в галерею Воскресенского собора. Почему вернули в Черкасск, можно было понять – для устрашения и напоминания о том, что всякого, посягнувшего на самодержавный строй, ожидает жестокая и беспощадная расправа. Но почему для всеобщего и вечного обозрения выбрали именно место священного храма, этого многие не понимали, в том числе и Миронов. Для устрашения или сострадания?.. Но почти все стремились увидеть эту цепь – то ли поклониться, то ли укрепиться в силах, то ли осудить богоотступника?.. Генералы, офицеры, атаманы, старшины, рядовые казаки, казачки, писатели, поэты, политические деятели... Суриков, Пушкин, Раевский... У всех было одно желание – встретиться лицом к лицу с этой цепью, которая как бы символизировала и выражала всю сущность Степана Тимофеевича Разина, бесстрашного и могучего атамана Войска Донского.

Филипп Козьмич подошел совсем близко к цепи Разина. Долго вглядывался в ее черные тяжелые звенья, потом прикоснулся пальцами, на ладони попридержал, как бы пытаясь определить вес ее – ровно два пуда!.. Разин... Миронов... Оба донские казаки. Оба мятежного духа... Смерть не страшна – страшно забвение. И позор... Любимый с детства герой – Стенька Разин. Не смог он сделать всего, что обещал народу, не сумел как следует тряхнуть боярскую знать... Но поклониться всему честному православному люду, и последние прощальные слова обратить к нему, и умереть достойно – это он смог. Когда его, истерзанного и закованного в цепи, передали в руки палачу, поклонился он и с последними словами обратился к людям: «Прости, народ православный...» Перекрестился на храм Покрова и был сбит с ног палачом... Какой же могучей силой должен обладать человек!.. Когда оставалось жить какие-то доли секунды, он не бился в рыданиях и злобе, а мудростью и сдержанностью наполнил свой разум и сердце. Будто какое-то озарение снизошло на него – буйного, жестокого и беспощадного, и он справился со своим страданием и потрясением перед кончиной. В последний миг и то чувствовал кровное родство с народом. Только за одну эту невероятность человеческого духа память о Разине могла бы быть бессмертной и стать предметом не только восхищения, но и воспитания сынов Родины...

Надо знать и хранить в памяти даже сам путь от темницы к месту казни. После четырехсуточных пыток Степана Тимофеевича Разина приковали под специально сооруженной виселицей на повозке за шею, пояс, ноги... Но о самом страшном и невероятном напоминает гамбургская газета «Северный Меркурий»: «Обе руки Разина были биты гвоздями к краям повозки, и из них текло много крови. В середине виселицы была прибита доска, которая поддерживала его голову...» Миронов ясно представлял, как Разин, истекая кровью, кричал с повозки: «Вы думаете, что убили Степана, но настоящего вы не поймали. Есть еще много Разиных, которые отомстят за мою смерть!..»

Снова свидетельства иностранных корреспондентов: «...Он выслушал смертный приговор, решительно не умея измениться к лучшему, еще более держался своей непокорности... Он нимало не озаботился тем, чтобы думой приготовиться к смерти, напротив, его движения выражали гнев и ненависть. Таково было непреодолимое бешенство тирана: раз он не мог прибегнуть к оружию, он решил мстить молчанием. Только людям поклонился: „Прости, народ православный!..“ и перекрестился на храм Покрова».

«Отсечена правая рука... Левая нога... Левая рука... Правая нога... Но Степан Тимофеевич Разин продолжал жить. И – молчать. Хотя по заключению врачей в таком состоянии человек становится уже не богом избранным существом, а впадает в небытие. И когда устрашенный зверством палача закричал его младший брат Фрол: „Я знаю слово государево!“, Разин, по-видимому, собрал остатки сил и сказал: „Молчи, собака...“ Палач взмахнул топором – и голова была отсечена...»

Значит, сознание жило, и мозг перенес всю невероятную боль и все время был под волевым контролем человека. Значит, человек все может!... Все может вынести – и не хныкать! Конечно, если он – человек.

...Миронов, словно услышав хруст костей Разина под топором палача, вскочил с тюремной железной кровати и какое-то время неподвижно стоял... Мысленно он так пережил эту казнь, будто не Разину, а ему... отрубили голову. Миронов как-то неуверенно поднял руку и потрогал шею... Потом запустил пятерню в еще густые, но с проседью волосы на голове... Значит, еще жив... Жив... И думать о казни не хочет. Не думать – запретил он себе. Но помимо воли возвращался к этой мысли, хотя и знал: чтобы забыть, есть только одно средство – досмотреть эти страшные картины до конца...

...Верховые казаки, прапрадеды Филиппа Козьмича, безоговорочно поддержали Разина и влились в его войско. Значит, и в его жилах течет бунтарская кровь сподвижников Разина?.. Выносливые и неистовые люди, эти верховые казаки. Никогда не спрашивают, силен ли враг и сколько его. Единственный вопрос их интересует: где он?

Миронов долго стоял возле цепи Стеньки Разина. Почувствовал, как за спиной тяжело дышит собравшаяся толпа и всхлипывают женщины; он шагнул в сторону и увидел плиту, впаянную в одну из колонн молельного зала. На ней надпись: «Лета 7188 (1680 год) месяца июля в 16 день преставился раб божий войсковой атаман Корнелий Яковлевич на память святого мученика Афиногена и учеников». И как молния озарила – так это же крестный отец Стеньки Разина, который держал на своих когда-то могучих руках крохотное тельце мальчонки, а потом предал его в руки... палача! Возможно ли такое злодейство?! Вот тебе, Миронов, и романтичные донские казаки, влюбленные в свой родимый песенный край...

Нет, подождите, а как же такое могло случиться?.. В уме Миронова страшное сочетание событий пока никак не могло вместиться. Но ведь это правда!.. Было лето 1630 года. Большой праздник – у сподвижника атамана Войска Донского богатого казака Тимофея Разина родился сын. Нужно быть очень состоятельным человеком Черкасска, чтобы пригласить крестным отцом самого войскового атамана Корнелия Яковлева и чтобы тот дал свое высокое согласие. Корнелий Яковлев согласился подержать перед купелью крохотное дитя... Потом были скачки в честь знаменательного события, рубка лозы, вольтижировка... Прямо на улице расставленные столы со всякой снедью, вином, песни, пляски...

Воспитывался Стенька в богатстве и сытости. Как сына казака его в три года от роду посадили на коня и провезли по двору. В пять лет он уже самостоятельно скакал на коне по улицам, участвовал в военных забавах таких же, как и он, донских казачат. В юношеском возрасте настолько преуспел в военном деле, что ему доверяли командовать отрядами в походах и боях. В девятнадцать лет участвовал в почетной «зимовой» станицы... Сила, ловкость, бесстрашие, да еще и мудрость и расчетливость прибавились, и получился надежный воин, которому однажды Казачий Круг поручил даже вести дипломатические переговоры с калмыками. Наверное, тут не обошлось без влияния богача – родного отца и всемогущего атамана Войска Донского – крестного отца. Чего юному Стеньке Разину недоставало?.. Славы, денег, власти? Всего у него, кажется, было в достатке. Хотя ведь человеку всегда всего мало...

Тут, конечно, никто не собирается развенчивать романтический образ легендарного народного вожака, донского казака Стеньки Разина. Но ведь все это было... Донского казака? Разве Стенька Разин – донской казак? Чистокровный? Несомненно!.. А говорят, что он – тума. Тума? Тоже правда – он сын донского казака и восточной женщины. Значит, не чистокровный? Трудноватый это вопрос... Может, поэтому в Разине и отсутствовали мягкость и романтичность характера, которые наряду с грубостью и жестковатостью все-таки являлись отличительными чертами донских казаков. Миронов, наверное, имеет в виду случай с персидской княжной?.. Можно верить, можно не верить, но ведь народ, его память еще никогда не подводила. Однако воспользуемся документами, которые оставили истории голландский корабельный мастер Ян Стрейс и наемник русской армии Людвиг Фабрициус...