Единственный мой - Хокинс Карен - Страница 17

— Джентльмены, — произнес он с таким видом, будто это не он вывалился минуту назад из чулана. — Мы искали дамскую комнату. Моя жена порвала оборку на платье.

Тьюксбери молча показал на дверь, расположенную дальше по коридору. Макс поклонился, предложил Софии руку, и они пошли в указанном направлении, оставив за своей спиной онемевших от шока мужчин.

— Макс, я… — пролепетала София, когда они дошли до двери дамской комнаты.

— Войди, закрой за собой дверь и поправь платье и прическу.

— Но…

Он жестом приказал ей молчать.

— Не будем сейчас обсуждать то, что произошло, я видел, что ты собираешься чихнуть, и попытался отвлечь тебя. Вот и все.

— Я все понимаю, не надо мне ничего объяснять.

Конечно, это была всего лишь попытка не дать ей чихнуть, было бы глупо думать, что Макс просто захотел ее поцеловать. София кивнула и направилась в дамскую комнату. Там она взглянула на себя в зеркало. Ее губы припухли, волосы были растрепаны, платье помято. Тем не менее ей понравилось, как она выглядела. У нее был вид счастливой женщины, вернувшейся после бурного любовного свидания. И где-то в глубине души София действительно ощущала счастье.

Она привела себя в порядок, как могла, и вернулась к Максу. Вскоре после этого они покинули дом Тьюксбери и сели в коляску.

Макс был необычно молчалив. Однако молчание тяготило Софию, и она попыталась завязать с ним разговор:

— Мне понадобится всего полчаса для того, чтобы надеть старое платье и взять лопату из конюшни…

Макс нахмурился:

— Ты с ума сошла, если думаешь, что я повезу тебя поздно вечером в Гайд-парк.

— Мы должны раздобыть этот браслет и…

— Давай отложим все дела на завтра, — резко сказал Макс. — Я заеду за тобой в одиннадцать.

— В одиннадцать? Так поздно? Давай лучше в восемь.

— Я не смогу встать в восемь. Впрочем, если и встану, буду не в состоянии копать землю, — сказал Макс и строго взглянул на Софию. — А ты даже не думай ехать туда без меня!

— Но в одиннадцать в парке будет много народа!

— В рощу обычно никто не заходит. Но даже если нас там увидят, мы скажем, что решили заняться садоводством или что-нибудь в этом духе.

София с недовольным видом вздохнула. Макс лишал расследование всякой романтики, и она сожалела об этом.

Вскоре они подъехали к дому, и Макс проводил жену до двери.

— Спасибо за помощь, — сказала София и протянула руку.

Он пожал ее пальцы.

— Спасибо за то, что позволила мне сопровождать тебя.

София попыталась найти нужные слова, которые могли бы снять напряжение, снова настроить Макса на веселый беспечный лад, но на ум не пришла ни одна подходящая фраза. Дверь распахнулась, и крыльцо залил яркий свет от горящих в холле ламп.

— Итак, до завтра. Заезжай за мной в восемь.

— В одиннадцать, — поправил Макс и, поклонившись, сбежал с крыльца.

Вскочив в коляску, он взял вожжи.

— Может, в девять? — крикнула София.

— В одиннадцать! — донесся до нее ответ, а затем лошади рванули с места.

Коляска загрохотала по булыжной мостовой и вскоре исчезла за поворотом.

Приехав домой, Макс понял, что не сможет заснуть. Он был слишком возбужден, разгоряченная кровь гулко стучала в висках. Неутоленная страсть мешала успокоиться. Если бы София не привалилась к незапертой двери, если бы та не распахнулась внезапно, он не совладал бы с собой. В этом не было никаких сомнений. В тот момент он совсем потерял голову.

Чем чаще Макс встречался с Софией, тем больше он хотел ее. Вздохнув, он прошел в спальню, понимая, что его ждет бессонная ночь. Поэтому он занялся тем, чем всегда занимался, когда ему было не до сна, — встал за мольберт.

Макс с головой ушел в работу и, отдавшись очарованию красок и светотени, работал до самого рассвета. И лишь когда первый луч солнца упал в окно, Макс отправился спать.

Проснувшись через несколько часов, он огляделся в полутемной комнате. Шторы на окне были задернуты, и лишь в узкую щель между ними пробивался утренний свет. Повернув голову, Макс взглянул на часы, стоявшие на каминной доске, и моментально вскочил с кровати. Было десять минут двенадцатого. София, должно быть, не дождавшись его, одна отправилась в парк. Одному Богу известно, каким опасностям она себя подвергала!

Позвав камердинера, Макс быстро умылся, оделся и сбежал по лестнице в холл, застегивая по дороге жилет.

Он решил отправиться прямиком в парк. И вскоре обнаружил карету Софии. Она стояла на опушке рощицы.

Бросив вожжи конюху, Макс выпрыгнул из коляски и скрылся за деревьями.

Пройдя рощицу, Макс увидел Софию. Она копала яму. Занятая своим делом, София не смотрела на дорогу. Она была одета в старое платье, крепкие ботинки, а на руках у нее были кожаные перчатки для верховой езды. Заметив Макса, София улыбнулась.

Это ты! — радостно воскликнула она. — Ну, наконец-то!

— Прости, я проспал.

— Не беда. У меня все равно только одна лопата, поэтому от твоего присутствия мало проку.

Макс протянул руку, чтобы забрать у нее лопату, однако, судя по всему, София не собиралась расставаться с ней. С невозмутимым видом она приподняла бровь.

Макс не сдержал улыбки:

— У тебя такой вид, будто ты хочешь сказать: «Я — хозяйка лопаты и никому ее не отдам».

— Я действительно считаю, что имею полное право сама достать шкатулку с браслетом, поскольку это я добыла сведения о его местонахождении.

— Понятно. А что прикажешь делать мне? София задумалась.

— А ты пока постой на стреме.

— На стреме? Ну и выражение! А зачем, позволь узнать?

— Возможно, Брукс с Эфтоном сюда явятся. Ты должен вовремя предупредить меня об их приближении.

— Ты действительно думаешь, что они могут придать сюда за браслетом средь бела дня?

София вздохнула, сморщив носик:

— Да, ты, пожалуй, прав…

Макс скрестил руки на груди и прислонился к стволу дерева.

— Я не могу стоять без дела. Давай я буду тобой руководить.

София смахнула прядь волос с лица, замазав при этом щеку.

— Руководить? Мне кажется, в этом нет никакой необходимости.

Макс спрятал улыбку и стал покрикивать на нее, подражая голосу своего старшего конюха:

— Эй, хватит прохлаждаться, давай работай! Живей! Копай, не останавливайся!

— О, у тебя это хорошо получается, — морщась, заметила София, стараясь сдержать смех. — Надеюсь, я копаю именно в том месте, где спрятана шкатулка. Во всяком случае, только тут была свежая земля.

— Привет! — вдруг раздался громкий мужской голос, и из кустов вышел Джон. На нем был костюм для верховой езды, на голове щегольская шляпа, нос Джона обгорел на солнце и был красным. — Я заметил вас еще издали.

— Значит, нас видно с дороги? — спросил Макс.

— Да, если едешь верхом. Я думал, вы решили устроить пикник или что-то в этом роде. — Джон огляделся вокруг: — Мне показалось, я чувствую запах заварного лимонного крема.

— Ты думаешь только о еде! — с упреком сказала София. — У нас и в мыслях не было устраивать пикник. Мы ищем браслет леди Нили. Он спрятан где-то здесь.

— Ваша сестра копает землю, — извиняющимся тоном сказал Макс, — а я руковожу. София, ты отклонилась от правильного курса, у тебя выходит овальная яма, а надо, чтобы она была круглой. Смотри внимательно, что ты делаешь!

София подцепила на лопату большой комок земли и бросила его к ногам Макса, едва не запачкав начищенные до блеска сапоги.

— Ого! — воскликнул Джон. — Пойду-ка я лучше отсюда. Берегитесь, Истерли! Сестра страшна в гневе. — И, подмигнув Максу, Джон снова исчез в кустах.

— Он всегда только мешает, — сказала София.

Некоторое время она старательно копала, храня молчание. И вдруг лопата лязгнула, наткнувшись на что-то в земле. София с волнением взглянула на Макса.

Подойдя ближе, тот склонился над ямой. Из земли торчал край небольшого деревянного ящика.

— Не кажется ли тебе, что шкатулка зарыта слишком глубоко?