Похищение столицы - Дроздов Иван Владимирович - Страница 35

— Министр приказал вас крепко охранять, и нам с Артуром поручили эту почетную миссию. Он будто бы сказал: «А-а-а, много их развелось, разных хакеров!» Не верит в ваши способности, а если и верит, то не считает возможным прибегать к вашим услугам. Не к лицу великому государству заниматься финансовым разбоем. Но на всякий случай приказал организовать охрану. Меня назначили начальником. Так что... вам придется терпеть меня.

Теплая волна радости обдала Олега. Она будет рядом,— может быть, каждый день, каждый час!

— Но как это случилось? Старрок же обещал мне свободу.

— Свобода — хорошо, но она невозможна. Из Америки прилетели ваши дружки, устроили Старроку скандал за то, что он вас прячет. Грозились сообщить в администрацию президента. Ну, Старрок и доложил министру. И вот такой нам вышел приказ.

— Но как же вы это себе представляете?.. Я хочу жить у Трофимыча, а ему-то зачем посторонние люди.

— Живите, как жили,— сказал Артур.— А это уж наше дело, где располагать людей. Вам докучать не станем. Работайте по своему плану. Дедушка ничего и знать не будет. Встречается он с немногими. Заходят к нему три-четыре писателя из живущих здесь же в поселке. Любит он общество Тани и ее матери Регины. Ну и, как я заметил, пришлась ему по душе наша майор Екатерина Михайловна.

Катя при этих словах зарделась счастливым румянцем. Ей было лестно внимание такого большого человека, каким ей представлялся Трофимыч. Имя писателя она обожествляла с детских лет, писатель для нее был выше министров, академиков и даже царей. Министры и цари в истории появлялись и исчезали, а книги писателей оставались. Благодарные люди называли их именами улицы и города, ставили им гранитные и бронзовые памятники. Писатели — самые умные, самые благородные люди... Они же, как правило, красивы внешне. Вон Пушкин, или Лермонтов, или Есенин... А Толстой?.. Он и в глубокой старости был красивым человеком. Словом, писатель — это кумир, это почти божество. Она впервые встретила живого писателя. И как же было приятно сознавать, что она понравилась Петру Трофимовичу!

Артур продолжал:

— Как я понимаю, вам не грозит насилие, вас бы хотели иметь живым, да еще и с вашей аппаратурой, и с вашим хорошим настроением. Я слышал, как Старрок говорил министерскому чиновнику: хакеры, как поэты — они могут чего-то добиться лишь в минуты душевного подъема и хорошего настроения.

— А он молодец, ваш Старрок! — воскликнул Олег.— Сравнил меня с поэтом. Мы и вправду не работаем, а творим. Если нет настроения, ничего и не добьешься. Но вот вопрос: понимают ли это те, кто захочет меня заполучить в свое распоряжение? Но и все равно: я буду жить у Трофимыча и спать с раскрытым окном. В Чечню меня не повезут,— в горах нет компьютеров, а в Москве я никого не боюсь. При любых обстоятельствах я буду работать на Россию. А своим хозяевам отстегну самую малость.

И обратился к Екатерине:

— Вы мне привезли банковские счета моих хозяев?

Катя протянула ему листок со счетами Старрока и важного министерского начальника.

— Многого они не получат, но суммы я их удвою. И если у них распалятся аппетиты, и к ним прибавятся другие важные лица, жаждущие богатства, везите мне и их счета. Все банки Америки забиты ворованными деньгами. Я не буду красть у воров, я буду их штрафовать.

Позвонил адвокату:

— Вы купили мне квартиру?

— Да, вот сейчас иду ее смотреть.

— Я еду в город. Г де мы встретимся?

— Возле магазина «Стекляшка». Там рядом, через дорогу, только что построили новый дом — в нем и продаются квартиры.

Олег предложил Катерине:

— Хотите прокатиться на моей машине?

— С удовольствием.

Катя расположилась в правом углу заднего салона — так, чтобы видеть профиль лица Олега.

— Вы покупаете себе квартиру. Хотите сбежать от Трофимыча?

— Нет, мне нравится жить на даче Трофимыча. Он интересный собеседник, у него бывают гости. А я люблю жить на людях. Квартира же?.. Ваш вертухай Жириновский имеет сто пятьдесят квартир,— так однажды сказали по американскому телевидению,— а я хочу иметь квартиру в Москве, в Ленинграде, и здесь, в Сергиевом Посаде. Всюду установлю самые современные компьютеры,— и буду на них работать.

— Понимаю. Очевидно, так вам удобнее совершать свои операции?

— Да, вы угадали.

Ехал он тихо, мотор работал бесшумно,— последняя марка отечественного автомобиля ничем не уступала известным ему зарубежным машинам, а продавалась по цене в два раза меньшей. Так действовала реклама, внушенная людям мысль, что все заграничное лучше и дороже. Вот, кстати, зловредная роль газет, радио и телевидения, которые еще и при советской власти принадлежали иноверцам, ненавидящим Россию.

Заговорила Катя:

— Мне всегда были интересны люди, имеющие неограниченные возможности. Смотрю на олигархов и поражаюсь их уродству; они все похожи на обезьян или разодетых в дорогие костюмы тюленей. А вот теперь представился случай сидеть рядом с олигархом,— и совсем не безобразным, а скорее, наоборот.

Олег долго не отвечал; было похоже, что он доволен тем, что его назвали олигархом. Но потом, миновав недавно отстроенную церковь и выехав на шоссе, ведущее в город, негромко заговорил:

— Я не олигарх, но буду с вами откровенен: денег на моих счетах много,— может быть, больше, чем у иного олигарха. Однако я эти деньги не считаю своими. Я брал их в иностранных банках со счетов клиентов, обворовавших Россию. России же я должен их вернуть. И сделать это так, чтобы деньги эти из карманов одних воров не попали в карманы других. Я тут надеюсь на вашу помощь. Так что я... вот такой олигарх. Да и признаться, если бы считал я эти деньги своими, не знал бы, что с ними делать. Богатство развращает, лишает человека воли и покоя. Недавно по телевидению показали любопытный эпизод: младший сын английского премьера Тони Блера, по случаю окончания школы, так напился, что лежал без сознания на тротуаре. Полиция подобрала его, пригласила отца и прочитала мораль. А затем оштрафовала. Кстати, закон такой о взимании штрафа с родителей пьяных подростков был принят парламентом по инициативе самого Блера. Вот вам — и деньги, и богатство, и положение, а юнец валяется на тротуаре.

В скверике у магазина «Стекляшка» их ждал молодой человек. Он улыбался.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил Олег.

— А я человек такой: веселый.

— И даже, когда у вас нет денег?

— А их всегда нет.

— Ну, так-то уж... Молодой человек, и — без денег. А если барышню надо мороженым угостить, а не то в ресторан пригласить? Как же без денег?

— А вот так — обходимся. Для барышень, как я слышал,— главное, чтоб человек был веселым. А с таким-то им и в шалаше будет хорошо.

Олег повернулся к Екатерине:

— А вы что скажете?

— Думаю, он прав.

— Ну, а как быть с квартирой... Ее-то нам без денег не дадут.

— Да уж... За нее требуют семьдесят тысяч долларов. Дом-то элитный, особой планировки.

— Ого! А где же мы возьмем такую сумму? Вы, мил человек, куда это размахнулись? Я думал, он мне однокомнатную найдет, да в блочном доме, да так, чтоб потолки два метра десять были, а он?..

Адвокат слышал шутливый тон; таким тоном говорят люди и веселые, и сильные. Но в то же время и червячок сомнений грыз душу: вдруг как и в самом деле он бедный? И все-таки уверенно шел к красному кирпичному дому, который высился на самом краю города.

— Да что же мы пешком-то идем? — воскликнул Олег.— У нас машина есть.

И вернулся к машине, подогнал ее к подъезду, возле которого уже стояли адвокат и Катя. Здесь был какой-то дежурный по подъезду, поднял их на пятый этаж. Квартира состояла из пяти комнат. В просторном и квадратном коридоре на видном месте висел плакат: «Мебель поставит фирма ”Арго“». И буквами помельче — ее адрес.

Олег обратился к адвокату:

— У вас есть деньги, чтобы купить такую квартиру? Ах, у него нет, а у меня откуда?.. Но, может, вот она ее купит? — повернулся он к Катерине.