Портрет смерти (Посмертный портрет) - Робертс Нора - Страница 37

Наступило время ланча. За столиками и в кабинках было полно студентов. Большинство собирались группами; остальные сидели за компьютерами поодиночке и жевали сандвичи.

Ева увидела, что Стив Одри сбивается с ног, выполняя заказы на экзотические холодные напитки и кофе. Он узнал ее и коротко кивнул.

– В летний семестр полдень – это час пик. – Он сунул покупателю что-то пенисто-голубое и вытер руки о передник, завязанный на бедрах. – Выпьете что-нибудь холодное?

– Я бы не возражала против «Синего пламени», – быстро сказала Пибоди, знавшая нрав своей начальницы.

– Будет сделано. – Он задвигал рычагами. – А что вам, лейтенант?

– Сделайте перерыв.

– Я заступил только час назад. И не могу сделать перерыв, пока…

– Сделайте его немедленно.

Стив щелкнул дозатором и схватил стакан.

– Ладно, так и быть. Но только на пять минут, – сказал он, наполняя узкий стакан голубой жидкостью, заказанной Пибоди. – Иначе меня уволят.

– Пяти минут хватит. Здесь есть какое-нибудь тихое место?

– Только не в это время дня. – Он обвел взглядом толпу и куда-то показал подбородком. – Займите кабинку сзади, с правой стороны. Я приду через минуту, как только выполню заказы.

Ева устремилась вперед; Пибоди, прихлебывая «Синее пламя», пошла за ней. Похоже, студенты отправлялись в клуб, как на сафари, и приходили, обремененные сумками и рюкзаками.

Однако шкафчик Кенби Сулу в Линкольн-центре пустовал. Там не было ни сумки, ни рюкзака.

Ева неторопливо обходила столики и подошла к кабинке одновременно с двумя студентами в ветровках.

Ребята плюхнулись в кресла, посмотрели на нее и улыбнулись.

– Вы проиграли. Мы моложе и быстрее.

– А я старше, и у меня есть жетон. – Ева вынула его и ответила улыбкой на улыбку. – Может быть, заглянуть в ваши рюкзаки, а затем устроить личный досмотр?

Они тут же собрали свои вещи и ушли.

– Действительно, быстрые ребята.

– Да. И сообразительные. Понимают, что я без всякого дурацкого напитка горю синим пламенем.

Пибоди снова отхлебнула из стакана.

– Не верьте названию. Он очень освежает и приводит в хорошее расположение духа. Впрочем, может быть, в этом виноват личный досмотр, который мы с Макнабом устроили друг другу сегодня ночью.

Ева прижала пальцем запульсировавшую на щеке жилку.

– Слава богу, что я еще ничего не успела съесть. Иначе меня вырвало бы.

– А я думаю, что регулярный секс – это совсем не плохо. Он держит нас в тонусе.

– Замолчи… Замолчи!

– Ничего не могу поделать. Я счастлива.

– Я могу испортить тебе настроение.

Стив со стаканом прохладительного опустился в кресло рядом с Пибоди. Он сосал через соломинку что-то бледно-зеленое.

– О\'кей, пять минут у нас есть. – Он нажал кнопку, вокруг кабинки сомкнулся прозрачный пузырь, и наступила тишина. – Ах… отлично, – пробормотал Стив и снова припал к соломинке.

– Что вы знаете о сообщении, переданном отсюда утром?

У него расширились глаза.

– Как, опять?

– Здесь были специалисты из ОЭС. Они забрали компьютер и допросили вашего дневного управляющего.

– Я пришел всего час назад, попал с корабля на бал и ничего не слышал. Кого-то снова убили?

Ева вынула фотографию Кенби.

– Узнаете его?

– О господи… Не знаю. О господи… может быть. Не уверен. Он бывал у нас?

– Успокойтесь, Стив.

– Ага. Это ужасно. – Он вытер рот тыльной стороной ладони и снова посмотрел на снимок. – Похоже, парнишка бывал здесь. Он актер или что-то в этом роде?

– Что-то в этом роде.

– Вам нужно поговорить с Ширли. Она бредит театром и богемой.

– Она здесь?

– Да. Подождите минутку.

Он открыл пузырь, выскользнул наружу и убежал. В кабинку вновь ворвался шум.

– У них есть «хворост»! – воскликнула Пибоди и нажала на кнопку заказа, не дав Еве открыть рта. – Я чувствую снижение уровня сахара в крови!

– У тебя еще весь день впереди.

Стив вернулся с высокой тоненькой брюнеткой. Ее волосы были заплетены во множество тоненьких косичек, достигавших талии и перевязанных на концах черной лентой.

В правом ухе у девушки серебрились четыре заклепки; с левого уха свисали три серебряные бусинки в форме капель.

Она села рядом с Евой и хлопнула в ладоши, зазвенев кольцами, украшавшими каждый палец.

– Стиви сказал, что вы коп.

– Точно. – Ева нажала на кнопку, закрыв пузырь, и положила перед Ширли фотографию. – Вы его знаете?

– Эй, так это же Легконогий! Я так прозвала его, потому что он танцор. Конечно. Он приходит пару раз в неделю. Обычно в перерыв для ланча или раннего обеда. Но несколько раз приходил и по уик-эндам, когда играла музыка. Он здорово танцует. Что он сделал?

– С кем он обычно приходит?

– В основном со своими театральными. Пару раз приглашал танцевать кого-то из посетительниц, но не одну и ту же. Он нормальный. В том смысле, что никогда не танцевал с другими парнями.

– А кто-нибудь приглашал его?

– Вообще-то нет. Он общается главным образом со знакомыми. И дает чаевые. – Она обменялась взглядами со Стивом. – Студенты – народ прижимистый, но Легконогий никогда не жмется. Похоже, из хорошей семьи. Никогда не видела, чтобы он с кем-то ссорился. От него не было никаких неприятностей.

– Когда он был здесь в последний раз?

– В мою смену? – Она поджала губы, накрашенные белой помадой. – Кажется, в пятницу. Тут играла потрясная холо-группа «Хард Крэш». Все были в слюнях. Легконогий был здесь в пятницу с однокурсниками из Джульярда. Помнишь, Стиви? Черт побери, когда он заводится, то танцует без передышки. Ты весь вечер смешивал им безалкогольных «Чародеев».

– Да. Да, верно. – Стив посмотрел на фотографию и постучал пальцем по ее краешку. – Точно, «Чародеев». Я вспомнил.

– Ну, мне пора. – Ширли протянула руку и открыла пузырь.

– Мне тоже. – Стив поднял глаза и посмотрел на Еву. – Мы помогли вам?

– Возможно. Спасибо. Пойдем, Пибоди.

– Но мне только что принесли «хворост»!

– Жизнь полна неприятных сюрпризов.

Пока Ева вставала, Пибоди ссыпала «хворост» в салфетку.

Делию утешала мысль, что еда на ходу калорий не прибавляет.

Когда они вышли, Ева протянула руку, схватила кусочек «хвороста» и сунула в рот.

– Без соли? – Она поморщилась. – Как ты можешь есть это без соли?– На соль мне не хватило времени… Жизнь полна неприятных сюрпризов, – мрачно добавила Пибоди.

* * *

Они приступили к списку работавших в «Портографии». Опрашивая подозреваемых, Ева накапливала данные о Хастингсе. Дирк был маньяком, гением, невозможным человеком, безумным, но неотразимым – в зависимости от того, с кем она говорила.

Одну из бывших помощниц Хастингса Ева застала на съемках в Гринпис-парке. Модели – мужчина и женщина – были облачены в то, что называлось «одеждой для активного спорта». Еве казалось, что они собрались путешествовать автостопом по пустыне: узенькие топы и шортики желто-коричневого цвета, ботинки с подковами и бейсболки с длинными козырьками.

Эльза Рамирес – маленькая женщина с короткими темными кудряшками и смуглыми тонкими руками и ногами – сновала вокруг, строя мизансцены, подавая сигналы другим членам съемочной группы, раздавая бутылки с водой и выполняя все, что выпадало на ее долю.

Поняв, что конца этому не предвидится, Ева шагнула вперед и положила руку на плечо фотографа.

Плотная блондинка не была Хастингсом, но рычала не хуже.

– Сделайте перерыв, – сказала ей Ева и предъявила жетон.

– У нас есть разрешение. Эльза!

– Рада за вас. Но я по другому поводу. Сделайте перерыв и посидите где-нибудь в тени, иначе потеряете времени вдвое больше. Я оцеплю место съемки красной лентой и попрошу свою помощницу проверить ваше разрешение. Эльза… – Ева поманила ее пальцем. – Пойдемте со мной.

– Мы сняли площадку на час. – Эльза уже вынула из рюкзака документ. – Тут все правильно.