Час испытаний - Ростовцев Эдуард Исаакович - Страница 42

— Не беспокойся за меня.

— А я не беспокоюсь. Беспокоится, видимо, твой князь. Не зря же он приставил к тебе этого медведя. Кстати сказать, дель Сарто не такая уж большая птица, как тебе кажется. Есть более солидные объекты, и у тебя сегодня будут кое-какие шансы. Я мешать не стану…

— Спасибо за совет. И скажи, что это за дом. Я до сих пор не пойму, где нахожусь.

— Это особняк, подаренный Кулагину адмиралом Рейнгардтом.

— А что здесь было раньше?

— Кафе какого-то пиндоса.

Галка вздрогнула. Это же бывшее кафе Георгиоса!

— Но при чем тут Кулагин? — быстро овладев собой, спросила осторожно она.

— Ему понравился этот домик. У него губа не дура. Рейнгардт не мог отказать. Адмирал вообще ни в чем не может отказать Кулагину. Он считает его новым Карузо. Тебе нравится здесь?

— Не очень.

— Конечно, это не палаццо итальянского князя, — усмехнулась Пустовойтова.

Оживленный шум гостей смолк. Все повернулись к двери Офицеры вытянулись. В комнату вошел Рейнгардт в сопровождении адъютанта и коренастого капитана третьего ранга. Лающее приветствие отозвалось звоном посуды. Пустовойтова неожиданно выхватила у Галки преподнесенные Раверой цветы и бросилась вперед, расталкивая гостей. Такой наглости Галка не ожидала. Она растерянно смотрела, как ресторанная певичка, пробившись к Рейнгардту, протянула ему розы.

— Артисты приветствуют вас, господин адмирал.

Гости вежливо зааплодировали.

Рейнгардт передал букет адъютанту, приложился к руке Пустовойтовой и небрежно кивнул в сторону лестницы.

— Благодарю, господа. Однако где же главный виновник торжества?

Кулагин подошел к нему нетвердой походкой. Тенор был уже навеселе и отчаянно коверкал немецкие слова.

— Ваше превосходительство… Мой дом… Я счастлив…

Галку передернуло. Шут балаганный!

За столом она оказалась между Раверой и коренастым капитаном третьего ранга, длинную фамилию которого так и не запомнила. У капитана были бесцветные неприятные глаза. Он в упор разглядывал девушку, говорил пошлости и косился на немецкий орден, приколотый к тужурке Марио.

Среди гостей был и Хюбе. Галка заметила его уже за столом. Он рассеянно кивнул ей и отвел взгляд. Рядом с ним сидела Пустовойтова.

Тосты не отличались оригинальностью, но число их угрожающе росло. Гости быстро пьянели. Галку выручал Марио: каждый раз он наливал в ее рюмку безобидный лимонад. Капитан третьего ранга заподозрил обман и устроил скандал. Он требовал, чтобы Марио пересел на другое место. Галка сказала, что она все равно не будет пить, так как бережет голос.

— Не слушайте ее, капитан, — крикнула через стол Пустовойтова. — Она просто ломается. От вина не теряют голос. Я вот пью со всеми.

— Ну, тебе-то терять нечего, — вспыхнула Галка.

Ей не следовало говорить это. На лице Пустовойтовой через слой пудры выступили багровые пятна.

На другом конце стола кто-то постучал вилкой о стакан.

— Господа! — не вставая с места, обратился к гостям Рейнгардт. — Я предлагаю выпить за тех, кто, претворяя в жизнь веления фюрера, ведет победоносные бои на юге, — за нашу армию, авиацию и флот!

Кто-то крикнул «Ура!» Десяток глоток подхватило этот крик. Офицеры вскочили, но адмирал не встал.

— Господа, — продолжал он, — это лето принесло нам ряд выдающихся побед. Судьба Кавказа предрешена. Армейская группировка генерала фон Паулюса не сегодня—завтра форсирует Волгу и выйдет в тыл большевистской столице. Наше наступление неудержимо. Второго чуда под Москвой не будет. Конечная цель близка! В эти исторические дни фюрер и нация требуют от нас последнего напряжения сил. Здесь, в тылу, мы должны раз и навсегда покончить с террористическими бандами, действующими на наших коммуникациях. Только недавно нам стало известно, что в районе порта вот уже несколько месяцев орудует отряд советских подводных диверсантов.

— Кажется, этот отряд состоит из одного человека, — пробормотал Марио.

Но никто, кроме Галки, его не услышал.

— В борьбу с диверсантами должны включиться все, — говорил Рейнгардт, — от русской полиции — вы слышите, господин бургомистр, — до командиров частей гарнизона и кораблей, стоящих в порту.

— Этого еще недоставало, — пьяно усмехнулся капитан третьего ранга. — Мой эсминец не корыто, которое можно продырявить перочинным ножом. Плевал я на всех диверсантов.

Адмирал, видимо, услышал и недовольно посмотрел в его сторону.

— Я уверен, — Рейнгардт наконец поднялся, — что мы в ближайшие дни ликвидируем враждебные вылазки в городе и порту. За нашу победу, господа!

Гости уже вставали из-за стола, когда к Галке подошел артист Семенцов.

— Галина Алексеевна, — наклонясь к ней, тихо сказал он, — немедленно уходите отсюда. Я слышал разговор Пустовойтовой с гестаповским майором. Они готовить вам какую-то пакость.

Галка поблагодарила его. Ей не пришлось уговаривать Марио.

— Я давно хотел предложить вам уйти, — сказал итальянец. — Мне здесь не нравится. В другом месте я бы научил вежливости кое-кого из присутствующих.

Равера недобро посмотрел в сторону капитана третьего ранга. Тот стоял к ним спиной, преграждая путь к двери, и разговаривал с двумя морскими офицерами. Казалось, он не обращал внимания на Галку и ее спутника. Но девушка была уверена, что капитан стал там нарочно, чтобы не дать ей выйти из узкого прохода между столами и стеной. Это, видимо, понял и Равера. Побледнев, гигант рванулся к капитану, но Галка удержала его.

— Марио, не затевайте ссоры.

— Я ему сверну голову!

— Только не здесь. Сейчас начнут танцевать, и мы выйдем.

Галка видела, как к капитану третьего ранга подошла Пустовойтова и стала что-то говорить. Капитан хмыкнул и кивнут головой. Галка прислушалась, но Пустовойтова уже отошла.

— Господин капитан, как вам удалось провести корабль по Дунаю? — продолжая прерванный разговор, спросил один из офицеров.

— О, это было нелегко. Пришлось снять все вооружение и стать на поплавки.

— Правда, что вы представлены за это к Железному кресту?

— А вы полагаете, что только итальяшки могут получать немецкие боевые ордена?