Инстинкт убийцы - Слотер Карин - Страница 17

Ее продолжало грызть любопытство, но постепенно его сменил гнев. Она была офицером полиции Атланты, а не лакеем! Из‑за высокого служебного положения ее матери за каждым повышением, которое получала Фейт, неизменно следовали слухи, но в отделе по расследованию умышленных убийств очень скоро поняли, что она находится там только благодаря тому, что она чертовски хороший коп. Фейт уже давно перестала кому-то что-то доказывать. В этом просто не было необходимости. И теперь ей не нравилось, что ее отодвигают в сторону.

Стараясь говорить спокойно, она поинтересовалась:

– Вы собираетесь рассказать мне, что все это означает?

– А? – Он был явно удивлен, как если бы напрочь забыл о ее присутствии. – Прошу прощения. Я не привык работать с другими людьми. – Он развернулся в ее сторону, насколько это только было возможно. – Я думаю, Эмма пряталась в кладовой. Наверное, она обмочилась. Чарли сказал, что по большей части моча впиталась в туфли, но небольшая лужа собралась на полу в глубине кладовой. Должно быть, я не заметил, что мои перчатки намокли, и перенес часть мочи на собачью подстилку.

Фейт попыталась самостоятельно ответить на остальные свои вопросы.

– Они собираются сравнить ДНК в моче с кровью у подножия лестницы, которая, по вашему мнению, принадлежит Эмме?

– Если она секретор, они смогут сделать поверхностный сравнительный анализ уже через час.

Около восьмидесяти процентов населения классифицировалось как секреторы, и это означало, что их группа крови проявлялась и в других жидкостях организма, например в слюне или сперме. Если Эмма Кампано была секретором, ее группу крови было легко определить, сделав анализ мочи.

– Им придется сравнить ее с ее ДНК, но это очень неплохое начало, – заметила Фейт.

– Вот именно.

Казалось, он ожидает дальнейших вопросов, но у Фейт их не было. Уилл развернулся и стал смотреть вперед.

Загорелся зеленый свет, и Фейт медленно выжала сцепление. Не успели они проползти и шести футов, как загорелся красный, и движение снова замерло. Она думала об Эмме Кампано. Мало того что девушку похитили, теперь от нее разило собственной мочой, а ее последним воспоминанием, возможно, стал вид изуродованного тела зверски убитой лучшей подруги. От этих мыслей Фейт охватило желание позвонить сыну, несмотря на то что звонок склонной к гиперопеке матери не вызвал бы у него ничего, кроме раздражения.

Уилл снова принялся ворочаться на сиденье. Она поняла, что он пытается снять пиджак, ударяясь головой о крышу и в процессе этих мучений свернув зеркало заднего вида.

– Мы еще немного постоим на этом светофоре, – сказала она. – Вы можете выйти из машины и спокойно его снять.

Он взялся за ручку двери, но вдруг замер и издал деланый смешок.

– Вы, случайно, не собираетесь уехать?

Ответом ему был изумленный взгляд Фейт. Уилл поспешно выскочил из автомобиля, снял пиджак и успел вернуться на свое место в ту секунду, когда красный свет светофора сменился зеленым.

– Так лучше, – кивнул он, аккуратно складывая пиджак. – Спасибо.

– Положите его на заднее сиденье.

Он так и сделал, и они проехали еще шесть футов, прежде чем снова загорелся красный свет. Фейт никогда не умела ненавидеть людей, сталкиваясь с ними лицом к лицу. Даже имея дело с некоторыми из преступников, которых ей приходилось арестовывать, она осознавала, что понимает их мотивы, хотя никогда не оправдывала их действий. Мужчину, который, вернувшись домой, застал жену в постели со своим братом и убил обоих… Женщину, застрелившую не один год издевавшегося над ней мужа… По своей сути люди были довольно предсказуемыми созданиями, и у всех всегда и на все были свои причины, даже если порой этой причиной становилась собственная глупость.

Этот ход мыслей снова вернул ее к Эмме Кампано, Кайле Александр и Адаму Хамфри. Были ли они каким-то образом связаны друг с другом, или до сегодняшнего дня девушки никогда не видели Адама? Адам был первокурсником Теха. Девушки учились в выпускном классе суперпрестижной частной школы в соседнем городке, расположенном в десяти милях от университета. Между ними должна была существовать какая-то связь. Должна была быть причина того, что все они сегодня оказались в этом доме. Должна была быть причина для того, чтобы Эмму похитили.

Фейт выжала сцепление, медленно продвигаясь вперед. На встречной полосе стоял регулировщик из числа дорожных рабочих, направлявший поток машин в объезд. По его лицу струился пот, а оранжевая куртка прилипла к груди, как клочок мокрой туалетной бумаги. Инфраструктура Атланты разваливалась на части. Казалось, что никто ничего не делает, пока не происходило очередное ЧП. Невозможно было выйти из дома, не натолкнувшись на ремонтную бригаду. Впрочем, то же самое происходило и в других крупных американских городах.

Несмотря на первоначальное решение, Фейт включила кондиционер. Одного взгляда на рабочего хватило, чтобы жара показалась ей нестерпимой. Рассеянно глядя на грузовик с засохшей грязью на брызговиках и американским флагом на заднем стекле, она пыталась думать о чем-то холодном, например о мороженом и пиве.

– Ваш брат все еще в Европе?

Фейт так удивилась, что все, что ей удалось из себя выдавить, было:

– Что?

– Ваш брат… Он ведь хирург? Военный, кажется?

Она почувствовала себя оскорбленной, хотя, разумеется, расследование, которое вел Уилл в отношении ее матери, давало ему право знакомиться и с жизнью ее детей. А значит, он знал, что Зик служит в Воздушных силах и живет в Бранденбурге. Уилл также имел доступ к психологическим характеристикам Фейт, ее школьным табелям, истории ее замужества, истории ее ребенка… ко всему.

Она не поверила своим ушам.

– Вы что, издеваетесь надо мной?

– С моей стороны было бы непорядочно делать вид, что я о вас ничего не знаю.

Его тон был таким же непроницаемым, как и лицо, что разозлило ее еще больше.

– Непорядочно, – эхом отозвалась она, думая о том, что существовала причина на то, что ему было поручено проверять отдел по борьбе с наркотиками.

Уилл Трент не был похож ни на кого из ее знакомых полицейских. Он вел себя иначе, одевался иначе, ходил иначе и даже говорил иначе. Ему, наверное, было наплевать на сломанные жизни мужчин и женщин, принадлежавших к семье, частью которой он все равно никогда не смог бы стать.

Впереди загорелся зеленый свет, и она выжала сцепление, резко обогнув грузовик и повернув направо с левой полосы. Пока она выполняла этот в высшей степени незаконный маневр, руки Уилла, которые он по-прежнему держал на коленях, даже не дрогнули.

– Я пыталась вести себя цивилизованно, – наконец заговорила она, – но мой брат, моя мать, вся моя семья – это запретная тема. Понятно?

Он никак не отреагировал на ее выпад, не считая того, что сменил тему.

– Вы ориентируетесь на территории университетского городка?

– Вы отлично знаете, что ориентируюсь. Вы запрашивали в банке мои учетные документы, чтобы убедиться в том, что я могу позволить себе оплачивать обучение.

Он так спокойно и терпеливо принялся объяснять ей ход своих мыслей, что Фейт даже передернуло от отвращения.

– Прошло уже почти четыре часа со времени смерти Адама, и еще больше с того момента, когда похитили Эмму Кампано. В идеале нам необходимо срочно попасть в его комнату, а не ожидать, пока юридический отдел даст нам добро.

– Декан сказал, что это простая формальность.

– Люди часто меняют точку зрения после того, как поговорят с юристом.

Ей нечего было на это возразить.

– Мы не можем войти в его комнату без ключа.

Он потянулся к заднему сиденью, где лежал свернутый пиджак, и вытащил из кармана пластиковый пакет для улик. Внутри был ключ.

– Чарли нашел это в коридоре на втором этаже. Мы позвоним вашему декану, когда прибудем на место, но я не вижу причин до его появления не попробовать открыть дверь комнаты Адама этим ключом.

Фейт притормозила у следующего светофора. Что еще он от нее скрывает? Ее бесило то, что Уилл ей не доверяет. С другой стороны, она не дала ему ни малейших оснований вести себя иначе.