Моя сказка (СИ) - "Джиллиан" - Страница 46

— Бегите, конечно! — спохватилась мачеха, уступая место в дверном проёме. — И, деточка, пожалуйста — не опаздывайте! Это очень важное мероприятие!! Это важнейшее для всех нас мероприятие! На него нельзя опазды…!..

Изо всех сил улепётывая вместе с ребятами к спасительному окну на лестнице, Синд услышала еле донёсшееся от явно обозлившейся мачехи:

— Ничего этим коровам доверить нельзя!

«Вот… Уже и коровой обозвали, — грустно подумала девушка, запыхавшись — влетая за угол общежития. — И правильно сделали!»

— Хватайтесь за лапы! — тоже запыхавшись, скомандовал Александр и подпрыгнул.

Уже в воздухе, держась за крепкие лапы золотистого дракона и морщась от сильного ветра в лицо, в тщетных попытках хоть чуть-чуть отвернуться от него, Мартина крикнула висящей бок о бок с нею Синд:

— Что-то я не пойму! Значит, это не мачеха тебе устроила запрет на выход?!

— Видимо, нет! — крикнула в ответ Синд. — Может, меня с кем-то перепутали?

— Ну уж твои сестрички тебя точно ни с кем не перепутают! Интересно, почему твоя мачеха спросила о принце?

— Не знаю!

Они приземлились опять за углом — на этот раз здания, где проходило посвящение. Быстро отряхнулись от поднявшейся пыли и помчались к входу. Здесь уже заходили последние первокурсники, а друзья при виде опаздывающих замахали руками — причём, Рик победно потряс шоколадкой!

— Ты с ума сошла, Синд! — внезапно закричали со стороны.

Синд и Мартина обернулись. Сёстры бежали к ним, обеспокоенные так, словно опаздывали сами. Но пока они только ругались:

— Разве можно так опаздывать?! Быстрей бегите в зал!!

— Мы, вообще-то, и так бежим, — буркнул Александр, изумлённый не менее Синд.

— Так это не они? — успела проворчать Мартина. — Но ведь они рассыпали! Странная всё-таки эта твоя семейка!

Пятёрка ворвалась в зал и уже спокойно присоединилась к последним студентам со своего курса. Александр успел сунуть в рот сразу половину шоколадки и с блаженствующим выражением лица шагал рядом между девушками.

Зал надвигался на них торжественной атмосферой и торжественным, приподнятым настроением, запахами свежих парадных цветов и трав, гулом взволнованных голосов и звуками настраиваемых инструментов — куда празднику без университетского оркестра!

Первокурсников выстроили перед сценой. Они только успели выровняться, только весь зал встал, как оркестр заиграл университетский гимн — гимн Студенческого архипелага. Студенты невольно выпрямились. Государственный гимн отличался от гимна королей Архипелага. В университете было принято играть именно королевский гимн, и теперь, слушая величавую старинную музыку, выпевая вместе со всем залом старинные слова, значения которых, услышав в обычной речи, и не поймёшь, Синд понимала, почему этот гимн остался в качестве главного на Архипелаге: он обладал магической силой, нужной и разрешённой только для тех, кто этой силой владеет.

Оркестр закончил играть гимн вместе с громадным хором. Все: и студенты и преподаватели — сели. А через секунды потрясённой тишины раздался громкий голос:

— Его величество — король Студенческого архипелага, Норман Седьмой!

В зале стало ещё тише. Казалось, все перестали дышать. Так что размеренный шаг короля расслышали с самого начала. А когда Норман Седьмой появился из-за кулис сцены, привычно для всех в парадном облачении боевого мага, зал снова одновременно поднялся. И это было таким поразительным впечатлением, что Синд чуть не задохнулась от ощущения той силы, которая теперь царила в зале. Воодушевление при виде своего короля стало причиной появления самой настоящей мощи среди магов!

— Слава королю! Слава королю! Слава королю! — прогремел зал.

— Его высочество — принц Норман! — в наступившей тишине снова провозгласил неизвестный глашатай.

С другой стороны сцены снова послышались шаги. И вскоре невысокая фигурка присоединилась к величавой фигуре, застывшей у края сцены. По традиции, королевская семья начинала торжественную часть церемонии посвящения.

— Норман! Норман! Норман! — радостно и ликующе скандировали студенты.

Синд неудержимо засияла от счастья: встав рядом с отцом, Норман взглянул прямо на неё и улыбнулся только ей.

А затем девушка озадачилась: если с появлением короля толпа, поприветствовав его и замолчав, чуть дышать не перестала от благоговения, то теперь послышались вопросительные шепотки. Прислушавшись, Синд с недоумением подняла брови. А когда рядом и Мартина выдохнула:

— Что с принцем? — девушка спросила:

— А что с ним? Мне кажется, всё в порядке…

— Он совершенно изменился! Такой красавчик! Что с ним произошло?

Синд снова взглянула на сцену. С Норманом всё как обычно: тонкое, одухотворённое торжественной минутой лицо, насмешливая улыбка — ответом на множество шепотков? Может, всех удивляет, что он, как и отец, в парадном костюме воинов-магов (ой, что это у него на наплечном доспехе? Её белая бабочка!)? Но это обычное одеяние королей! Никто же не удивляется наряду самого короля!

Так ничего и не поняв, Синд села — после того как король взмахнул рукой, разрешая первому курсу сесть на первый ряд, оставленный для них. И мгновенно за спиной, на втором ряду, услышала вопрос:

— Что не так с его высочеством?

Только хотела было ответить, что ничего не произошло, как сообразила, что вопрос не к ней, а значит, можно поневоле подслушать ответ и понять, чему все так удивляются.

— Сбылось предсказание. Точней — не совсем предсказание. Это было в поворотный момент войны на Студенческом архипелаге. В учебниках истории об этом молчат, потому что это личное дело королей Архипелага. Когда нечисти стало слишком много, а боевых магов осталось так мало, что пришлось привлекать всех, у кого была хотя бы малая толика магических способностей, Норман Второй поклялся, что готов отдать жизнь за государство, лишь бы спасти от нечисти Архипелаг. А был он красавцем из красавцев! И тогда один из демонов, с которым он в тот момент схватился, засмеялся и сказал: если Норман Второй хочет спасти своё королевство, такой жертвы богам судьбы не нужно. Нужно всего лишь взять на себя бремя некрасивости, начиная с себя и далее по роду, — до тех пор, пока не найдётся девушка, которую в любви к королю или к его отпрыскам не будет волновать, красив ли он или нет. Когда найдётся та, которая полюбит не за красоту, а за душу. Взаимно. Норман Второй немедленно дал ту клятву. Демон получил его красоту, и Норман Второй убил его, тем самым обеспечив перелом в великой битве.

— Хочешь сказать, что нашему (Синд улыбнулась) принцу повезло (Синд покраснела) и он влюбился взаимно?

— Судя по его нынешней внешности — да. И обрати внимание: он в последнее время только и делает, что улыбается! Ну разве не влюблён?

— Любопытно: кто его избранница?

И за спинами первокурсников немедленно зашептались, обсуждая интересующий всех вопрос.

Девушке захотелось закрыть ладонями лицо, как будто сидящие позади могли увидеть её улыбку и сообразить, в кого влюблён Норман. Сидевшая рядом Мартина потянула её за руку, обращая на себя её внимание. Незаметно показала большим пальцем назад, а потом, тихонько прыская в ладошку, потрясла руку подруги. Кажется, она тоже слышала разговор обсуждавших внешность принца. Синд опустила глаза, слишком счастливая, чтобы делать подруге замечание. Тем более краем глаза она приметила, что друзья, сидящие рядом, с трудом удерживаются от желания взглянуть на неё, радостно улыбаясь.

Посвящение в студенты оказалось коротким. Всего час. Король произнёс приветственную речь первокурсникам. Затем на сцене появились декорации главной битвы за Студенческий архипелаг, а несколько студентов-старшекурсников прочитали отрывки из поэм, прославляющих битву и её героев. И закончился час тем, что на опустевшую сцену снова вышел король Норман Седьмой, а кураторы начали подводить к нему своих подопечных. И каждый вставал на колено перед королём, произносил короткую клятву быть верным своему государству и своему призванию, а Норман Седьмой касался плеча студента клинком своего меча.