Приключения 1968 - Жемайтис Сергей Георгиевич - Страница 92

Потом снял трубку телефона и позвонил в радиоцентр. Кто ночью дежурил в вестибюле? Шофер Мануэль Родригес. Редактор Варрон. Бланка Гарсия де Сальгадо. Попросил, чтобы немедленно послали за Варроном и передали его просьбу как можно скорее прийти в управление безопасности: срочное дело.

Он подошел к карте республики. Задумался, глядя на нее. Из опыта знал: разрозненные сведения — как штрихи на листе бумаги: один к другому — они в конечном счете создают цельный рисунок. Неужто с первых же шагов удача пришла в руки?.. Он не верит случайностям и не полагается на удачливость. Враг хитер, и победит в единоборстве более умный и сильный.

Боец ввел в комнату Карлоса. Обрагон снова сел за стол, показал арестованному на кресло.

— Что еще? — угрюмо спросил Наварра.

Дуэль продолжалась. Вчера в проигрыше оказался Обрагон. Или помешал команданте, или неправильным был психологический расчет. Пожалуй, на Карлоса скорее подействует не насмешка, а откровенность…

Обрагон молча разглядывал арестованного. Наварра устало протянул руку, взял со стола сигарету.

— Я же сказал: больше не выжмете из меня ни слова.

— И уже выпалил целую дюжину. Слушай, Карлос, не карабкайся на пьедестал героя.

Он говорил, словно бы думая вслух:

— Смотреть реальным обстоятельствам в глаза — для этого нужно больше мужества.

— А ты, Феликс, как бы вел себя на моем месте? — Карлос несколько раз затянулся, закашлялся.

Обрагон встал, подошел к окну, распахнул створки. Город уже был залит солнцем. Щебетали птицы. Ветер на какое-то мгновение затих. Все так же задумчиво капитан проговорил:

— Прежде всего я не дался бы в руки врагов живьем… Но если бы и схватили, не сказал бы ни слова. А ты уже много сказал. Фактом больше, фактом меньше — не имеет значения… А самое главное, скажу тебе откровенно, — я ни при каких обстоятельствах не мог бы перейти на сторону врага. Даже если бы разочаровался в идеалах, за которые дрался… Я просто пустил бы себе пулю в лоб.

Карлос снова затянулся сигаретой. Опустил голову. Задумался. Какие мысли накладывают такую тяжелую печать на его лицо, заостряют морщины?.. Обрагон не торопился нарушить молчание. Наверное, наконец-то Карлос все понял. Хотя бы только одно: надеяться ему не на что — и остается только достойно закончить игру…

Они продолжали молча курить. Наконец Карлос смял в пепельнице сигарету и поднял голову, посмотрел на капитана. Обрагон встретился с ним взглядом и понял — Наварра решил, наконец, говорить.

— Может, ты и прав… — сказал Карлос. — Эх, если бы я знал, какие фортели выкинет со мной судьба, не ввязывался бы в эту историю!.. Видно, история не по мне…

Он помедлил. С усмешкой спросил:

— Так какие детали ты хочешь уточнить?

Обрагон вернулся к столу.

— Явочные квартиры, на которых может объявиться Конрад де ла Ронка.

Арестованный мстительно улыбнулся.

— Вот оно что! Обкладываете, значит, Маэстро со всех сторон?

Он огляделся.

— Любопытно, как этот красавчик будет вести себя в этом кабинете?.. Дай карту города.

Капитан развернул на столе карту. Карлос склонился над ней, изучая. Потом стал показывать, тыкая в сплетения улиц вздрагивающим, в ссадинах пальцем:

— Здесь… Здесь… Здесь… Пароли…

— «Аделанте», отзыв: «Фиалка», — подсказал Обрагон. — Это все нам известно. А еще?

— Больше не знаю, честное слово.

Капитан подумал: «Да, больше он, оказывается, не знает…»

— А знакомо тебе имя: Бланка Гарсия де Сальгадо?

Карлос задумался. Отрицательно качнул головой.

— Н-да…

В дверях появился дежурный:

— Капитан, пришел компаньеро Варрон.

— Пусть войдет!

— Салуд, камарадос! — Редактор, прихрамывая, приблизился к Обрагону, похлопал его по плечу. — Рад тебя видеть, старик! Все белеешь!

И повернулся к Карлосу.

— Привет, Карлос! Рад тебя видеть! А ты все такой же!

Протянул ему руку. Карлос вскочил.

— Что это о тебе так давно не было слышно? — продолжал Варрон.

Наварра отступил на шаг.

— Не дотрагивайся до меня! Запачкаешься…

Наступило неловкое молчание. Редактор перевел взгляд с Карлоса на Обрагона:

— Не может быть…

Капитан нажал кнопку звонка. Вошел боец.

— Уведите арестованного.

Карлос направился к дверям. Маскировочная куртка висела на его плечах. Кисти рук почти касались колен. На пороге он остановился. Сипло проговорил:

— Прощай, Феликс… Прощай, Педро…

Развел руками — и вышел.

Варрон посмотрел на капитана:

— Неужели?..

— Да, еще один… И не только дезертир и предатель… Высадился на днях во главе банды «гусанос» в Эскамбрае. Имел диверсионные задания в Гаване.

Редактор сел. Стал раскачиваться в кресле из стороны в сторону, как маятник.

— А я ничего и не знал… Только подумать: Карлос Наварра, лейтенант, герой вылазки на Санкти-Спиритус!.. «Давно не видел…»

— И мы-то, стыд и позор, так давно не виделись! — перевел разговор Обрагон.

— Проклятая работа. Отбирает все до последней минуты, до последней извилины! — Редактор постучал себя по лбу.

Они замолчали. Каждый думал о своем.

— Да, с каждым днем она становится все ответственней и сложней… — первым нарушил молчание капитан. — Там моя задача была не допустить, чтобы в наши отряды проник провокатор. А теперь мы охраняем безопасность государства.

— И во весь голос вещаем на весь мир! — отозвался Варрон. — Все сложней с каждым днем…

Он встал, зашагал, хромая, по комнате. Остановился напротив Обрагона, хмуро и прямо посмотрел ему в глаза.

— И я все чаще ловлю себя на мысли: не пора ли сойти с дистанции? Не путаемся ли мы у молодых под ногами и не мешаем ли им бежать вперед?

— Нет, Педро… Мы не можем сойти. Наш груз потерь и лет — невосполнимый для них опыт. Без него им бы пришлось начинать с самого начала и терять драгоценное время на старте. Мы не имеем права сойти.

Варрон плюхнулся в кресло, ворчливо спросил:

— Так зачем ты стащил меня с койки?

Обрагон пододвинул досье.

— Сейчас объясню. Скажи, что ты знаешь о Бланке де Сальгадо?

Редактор мягко улыбнулся.

— Наша новая сотрудница. Очень способная и милая девушка. Моя дочь, наверное, была бы похожа на нее… Тоже рыжая.

— Не торопись сравнивать, — остановил капитан. — Что еще ты можешь сказать о ней?

Варрон задумался.

— Талантливая поэтесса… Стихи искренние и чистые… Сейчас она на распутье. Из богатой семьи, но не может идти со своим классом, потому что любит Кубу. Она уже была в Сьерре, в лагере учителей-добровольцев. Но еще не попадала в переделку, когда нужно сделать окончательный выбор…

— Н-да, психологично…

Обрагон подошел, наклонился над редактором.

— А если предположить, что она враг?

— Нет! — отмахнулся Варрон. — У тебя есть данные?

— И да и нет. Точных нет. Но косвенных — целое досье. Или она милая девушка, случайно попавшая в опасную зону, или опытный и превосходно законспирированный враг, один из козырей в большой игре.

— Не могу поверить… — Редактор покосился на дверь. — Карлос?.. И все же наша сила в доверии, а не в подозрительности.

— Доверяй, но проверяй, — сухо отозвался капитан. — Куда она поехала?

Варрон рассказал: он послал девушку в провинцию Лас-Вильяс сделать репортаж на крестьянскую тематику. Он хочет, чтобы Бланка самостоятельно выполнила задание — так у нее больше ответственности. С ней только шофер Мануэль Родригес.

— Это какой Родригес?

— Тот самый, наш пулеметчик.

— Хорошо, парень надежный.

— Только, по-моему, влюблен в Бланку по уши! — улыбнулся Варрон.

— Это уже хуже…

— Я хочу верить!..

— Дай бог, чтобы было по-твоему. Хорошо, старик, иди отсыпайся.

Варрон поднялся.

— Теперь сон не затащишь и на аркане. Поковыляю на работу.

Он похлопал капитана по плечу, направился к дверям, поднял сжатый кулак.

— Но пасаран!

Как только он вышел, капитан вызвал дежурного.