Сказки - Магалиф Юрий Михайлович - Страница 15

Помнишь — Гриша когда-то купил мандарины?.. Вот этот стебелёк-то и вырос из твёрдого зёрнышка того отважного мандарина, который не боялся смерти. И, как видишь, храбрец был прав. Стебелёк пробился сквозь землю и закричал нашим друзьям:

— Счастливого пути! Хорошей вам погоды!..

Жаль, что никто его не услышал.

…А Гриша с Бибишкой заехали на Главную почту, Гриша положил в кузов два мешка с письмами и — в дальнюю дорогу.

Эй ты, Шуба! Лежи себе тихо и не ворчи… Слышишь, как колёса поют!..

Везут почту

Колёса пели свою нескончаемую песенку. Славный Дружок заливисто и весело кричал: «Би-би-и!». Гриша, улыбаясь, щурился от яркого солнца, что заглядывало в кабину. Шуба топорщилась на кожаном сиденье и раздраженно вздыхала. А в кузове…

А в кузове, в кожаных мешках, тесно прижавшись, друг к другу, шептались письма. У каждого было что рассказать.

Деловые письма говорили серьёзно и малопонятно:

«Предлагаем вам во исполнение циркулярных директив обратить внимание на инструкцию за исходящим номером…» и так далее.

Очень странно выражались эти письма; и кто только их сочинял!

Зато треугольнички со штампом «Воинское» говорили просто и ясно:

«Живется мне, дорогая мамаша, очень хорошо, чего и вам всем желаю. Я обещаю, дорогая мамаша, как следует выполнять всё, что прикажет Родина!»

Хорошенькие открыточки с яркими цветами наперебой повторяли: «Поздравляю!.. Желаю счастья!.. Будьте здоровы!.. С днем рождения!.. Поздравляю!..»

В самой глубине мешка, меж других писем находилось ещё одно — тоненькое-претоненькое, коротенькое письмо с неровными каракулями в одну строчку: «Папочка, приезжай скорее, бабушка очень больна». Это письмо лежало тихонечко, а его бумага совсем побелела от волнения… Оно очень боялось опоздать.

…Конечно, Бибишка не слышал, о чём шептались письма. И не до того ему было. Главное сейчас заключалось в быстрой езде по мягкой просёлочной дороге.

Маленькие голубые лужицы бросались под колёса машины. Ветер обдавал прохладным дыханием разгоряченный мотор. Ветви встречных берёз тянулись к Славному Дружку и словно хотели погладить его по крыше кабины.

Хорошо ездить быстро! Хорошо, когда ты молод, когда в тебе столько силы! Хорошо жить на свете!

Вправо или влево?

Вдруг Гриша нажал на тормоза, и Бибишка остановился. Впереди в чистом поле стоял полосатый столб, а за ним шли две дороги: одна вправо, другая влево. По какой ехать?..

Гриша задумался.

«Ах, зачем мы остановились? — шепнуло в кузове тоненькое письмо. — Скорее, скорее! Я боюсь опоздать…»

— Ну, Славный Дружок, в какую нам сторону? — спросил Гриша. — Я впервые еду в эту деревню… дорогу толком не знаю. Вот неприятность… Поедем направо, а?..

— Раз человек говорит «направо», — сказала Шуба, — я бы на вашем месте, грузовик, поехала налево!

— Налево! — воскликнул Бибишка, послушавшись Шубу. И они поехали налево.

— Ой, не туда мы едем! Нам надо направо! — зашептало тоненькое письмо, но опять его никто не услышал.

Бибишку украли

Дорога, по которой они решили ехать, привела в лес.

Здесь было сумрачно и сыро. Угрюмые деревья обступили путь. Толстые корни вылезли из влажной земли, а между ними застоялась чёрная затхлая вода.

Трудно путешествовать по такой дороге, и Гриша всё сдерживал Бибишку, заставлял его ехать помедленнее. Но Славный Дружок рвался вперёд; ему не терпелось поскорее выбраться из леса. Он подпрыгивал на корнях, проваливался в неглубокие ямы, задыхался от запаха прелых прошлогодних листьев.

…Неужели они едут не в ту сторону?..

Вдруг Бибишка выбежал на полянку; деревья тесно зажали её в кольцо, и от этого она казалась совсем маленькой. В стороне от дороги темнела покосившаяся избушка.

Гриша остановил машину, вылез из кабины и зашагал к избушке: может, там кто-нибудь живёт и покажет правильную дорогу.

Но едва только Гриша вошёл в избушку, как из-за деревьев выскочили два человека и опрометью бросились к Славному Дружку.

— Ж-живо! — прошипел один из них, забираясь в кабину.

— Живо! — нажал другой на педаль.

— Хвать-Похвать! Мой Хвать-Похвать! — радостно воскликнула Шуба.

А Хвать-Похвать, цепко зажав руль жирными пальцами, круто развернул машину и на полной скорости погнал её по лесной дороге.

«Узнал! Он меня узнал!..»

Всё произошло так быстро, что Бибишка растерялся. Фары его залепило грязью, он плохо разбирал дорогу. Натыкаясь на кустарники, шаркая кузовом о стволы деревьв, Бибишка мчался стремглав, ни о чём не думая. Он даже не понимал, что произошло!

— Хвать-Похвать! — стонала от счастья Шуба. — Как я рада! Как я рада!

Хвать-Похвать сперва не обращал на Шубу внимания. Он хотел побыстрее удрать от Гриши. И только когда они, наконец, выбрались из леса, Хвать-Похвать сказал своему приятелю:

— Вроде знакома мне эта Шуба… Ага, так и есть!.. Я её носил, когда кондуктором работал.

— «Работал»!.. Го-го-го! — захохотал приятель. — «Работал»… Скажешь тоже!..

— Узнал! Он меня узнал, — радовалась Шуба. — Вот счастье!.. Имейте в виду, грузовик: вами управляет сейчас редкий человек! Вы должны его слушаться!..

Бибишка не отвечал. Он бежал с невероятной скоростью. Ещё ни разу в жизни ему не приходилось ездить так быстро. И никто его не тормозил, никто не сдерживал. Вот хорошо-то!.. Кажется, в самом деле Хвать-Похвать — редкий человек. В приятную компанию попал Славный Дружок!

Грабят почту

Теперь они катили по широкому шоссе.

Мимо пролетали и оставались позади перелески, вспаханные поля, деревянные мостики, редкие домики… Вихрем проносился Бибишка мимо встречных автомобилей, прохожих, велосипедов… Всё мгновенно появлялось и исчезало, только серая тяжёлая пыль крутилась в синем весеннем воздухе.

— Удача! — сказал Хвать-Похвать.

— Повезло нам! — отозвался его приятель. — Ничего не скажешь — повезло! Не каждый день удаётся украсть грузовик с почтовыми мешками.

— Брось болтать. Скажи лучше, что дальше будем делать?

— А вот сейчас остановимся и пощупаем мешки. Ой, удача!.. Там, наверное, деньги!

Хвать-Похвать остановил Бибишку.

— Не свернуть ли нам в сторону? — спросил он приятеля.

— Не надо. Кто нас тут увидит?.. Людей поблизости нет. Давай, Хвать-Похвать, скорее!..

Воры забрались в кузов и попытались развязать один мешок. Но он был завязан прочно. Воры и так, и сяк — ничего не выходило.

— А! Только время теряем! — крикнул Хвать-Похвать и, достав из-за пазухи острый нож, полоснул им по мешку.

Оттуда потоком хлынули открытки с яркими цветочками.

— «Поздравляю!.. Желаю здоровья! С днем рожденья!..» — зашушукались открытки.

Хвать-Похвать отшвырнул их ногой, и они легкими бабочками полетели по шоссе.

— Нет здесь денег!

— Наверное, в другом мешке…

Но и в другом мешке были только письма.

— Проклятье! — закричали воры и в ярости стали грязными сапогами топтать конверты и открытки. — Проклятье!

— Ах, несчастный Хвать-Похвать! — вздыхала Шуба. — Бедненький, несчастный!..

Запачканные письма сыпались из кузова прямо на дорогу. В сторонке, возле канавы валялось тоненькое письмецо: «Папочка, приезжай скорее, бабушка очень больна!»

А в это время Гриша…

Увидев, что Бибишку украли, Гриша бросился вдогонку. Задыхаясь, обдирая лицо и руки о ветки деревьев, спотыкаясь о пни и корни, он бежал прямо по лесу, чтобы хоть немного сократить расстояние.

Однако когда Гриша, наконец, выбрался на дорогу, Бибишки, конечно, и след простыл. Разве под силу человеку догнать машину!