Сказки - Колин Вл. - Страница 27

Идя вперед и вперед, пришел он, наконец, к лесу, который, казалось, не имел конца. Местами ему попадались поляны с нежной, шелковистой травой, и тогда он ложился на этот зеленый ковер и наслаждался отдыхом и тишиною, нарушаемой лишь трелями птиц.

И вот, как-то заснул он на такой поляне, а проснувшись, застыл от удивления. Над ним склонилась невыразимо прекрасная женщина в пестрой одежде из разноцветных шелков и перьев.

— Кто ты? — спросил ее Аджим и вскочил на ноги.

— Я — Лесная царица! — ответила ему женщина.

Она хотела знать, как и почему он забрел сюда, в ее страну, куда не ступала еще нога человека. И Аджим рассказал ей, что он отправился в путь в поисках молодости без старости и жизни без смерти.

— Так вот что ты ищешь! — воскликнула Лесная царица. — Радуйся, ты попал в ту страну, которую ты ищешь!

— Здесь? — воскликнул Аджим, оглядываясь вокруг.

— Да! Взгляни на этот лес, — продолжала Лесная царица. — Можешь ходить по нему целые годы, а до конца его не дойдешь. Только когда засохнет последняя веточка на последнем дереве, придет смерть в мою страну… Останься здесь, Аджим! Птицы соткут тебе одежду из трав и листвы, и ты будешь править со мной этим лесом до конца веков и судить его обитателей правым судом.

Задумался Аджим, попросил у нее три дня на размышления. Первые два дня он учился у птиц их языку и слушал их рассказы, а на третий день пошел бродить по лесу, — знакомиться со своим будущим царством. И вот, гуляя и встречая на каждом шагу все новые и новые красоты, наткнулся он на старый дуб.

Черны и голы были ветви этого дуба, а в толстом стволе его зияло большое дупло. Аджим побледнел.

— Прощай, — сказал он Лесной царице. — Смерть уже подходит к твоему лесу, и я не могу больше оставаться здесь ни одного мгновения…

И как она его ни просила, Аджим поспешно ушел, свернул на первую попавшуюся тропинку и через полгода вышел из лесу.

«Ух! — подумал юноша, оглядываясь назад и утирая пот со лба, — Хорошо, что я вовремя ушел!».

Немного успокоившись и отдохнув, он двинулся дальше и скоро очутился в широкой долине, окруженной высокими горами. В глубине долины сверкало и искрилось озеро. Над озером наполовину погруженный в его воды, высился роскошный медный замок. Медь его горела золотом в лучах солнца, и Аджим застыл на месте, очарованный его красотой. Как ничтожны казались ему теперь богатства Муслим-бея!

Над замком возвышалась медная башня, и у одного из ее окон сидела девушка, гораздо прекраснее Лесной королевы. Это была Лубия, сирена, — полуженщина, полурыба.

— Что привело тебя сюда, прекрасный юноша? — спросила Лубия.

— Я ищу молодость без старости и жизнь без смерти!

— Только-то всего? — улыбнулась Лубия. — Ну, тогда радуйся, пришелец! То, что ты ищешь, находится здесь!

Аджим весело окинул взглядом долину. Ему нравился медный замок, а Лубия была невыразимо прекрасна. Как хорошо было бы остаться здесь! Он уже столько времени странствовал, что всей душой жаждал отдохнуть.

— В самом деле? — спросил он.

— Видишь вон те горы? — промолвила Лубия. — Когда они разрушатся, сотрутся с лица земли, станут, как те кучки, что насыпает крот по ночам, только тогда придут в нашу страну старость и смерть. Останься здесь, со мной, и медный замок получит, наконец, хозяина.

Задумался Аджим и попросил дать ему три дня на размышление. Первые два дня он бродил по медному замку и дивился его богатству и ни с чем несравнимой прочности, а на третий день отправился в горы. Долго бродил он над кручами, заглядывал в пропасти и дышал живительным горным воздухом. Но, взобравшись на вершину одной из гор, он присел отдохнуть, и вдруг от скалы отломился кусок и с шумом упал в долину.

Аджим осмотрелся и заметил, что скала крошится. Он побледнел и тотчас же пустился в обратный путь.

Вернувшись в медный замок, он простился с хозяйкой:

— Счастливо оставаться! — сказал он Лубии. — Смерть уже приближается к тем большим горам, и я не могу больше оставаться здесь ни одного мгновения…

Напрасно просила его девушка остаться и хорошенько подумать. Аджим поспешил уйти и когда, пространствовав целый год, обернулся назад, то ни высоких гор, ни медного замка не было больше видно.

«Чуть было не попал в ловушку! — подумал он. — Счастье еще, что я вовремя тогда огляделся».

Усталый путник остановился и тяжело вздохнул. Долго ли ему еще странствовать, долго ли еще скитаться из страны в страну? Он пошел дальше, куда глаза глядят, и однажды утром очутился в поле, покрытом пестрыми цветами. Бабочки порхали над цветами, гоняясь одна за другой, а вдали виднелись рощи цветущего миндаля. Посреди поля стояла бедная лачужка. Аджим направился к ней, и навстречу ему вышел мальчик.

— Кто ты? — спросил Аджим.

— Я? Ветер!..

— Ты? — удивился Аджим. — Такой молодой? Почти дитя?

— Вот уже много тысяч лет я молод, и останусь молодым до конца света, — ответил Ветер.

Аджим вздохнул всей грудью, и невыразимая радость наполнила его сердце.

— Молодость без старости и жизнь без смерти! — прошептал он. — Наконец-то, наконец-то я нашел их!

Ветер засмеялся и тряхнул короткими кудрями.

— Войди в мою лачужку и живи в ней сколько угодно. С этой минуты время остановилось для тебя. Здесь тебе не придется ничего делать.

Аджим поселился у Ветра. Иногда хозяин лачужки отлучался, летал по свету с развевающимися кудрями, но всегда возвращался домой. И годы шли один за другим, но ни Ветер, ни Аджим не замечали их. Так прошло много-много лет. Аджим забыл дворец Муслим-бея, как позабыл все на свете. Ни одна морщина не тронула его белого, гладкого лба, ни одного седого волоса не показалось в его черных кудрях.

— Смотри, Аджим! — сказал ему Ветер в тот день, когда Аджим впервые переступил порог его избушки. — Гуляй, где хочешь и сколько хочешь, но не подымайся туда, на Гору Тоски, и не спускайся в Долину Печали. Будь осторожен, Аджим.

И Аджим свято выполнял его совет и никогда еще в этом не раскаивался. Теперь он жил той жизнью, к которой привык с колыбели, — он ничего не делал, с той только разницей, что теперь ему незачем было хлопать в ладоши: у Ветра в лачуге не было слуг. Зато там не было и нужд. С тех пор, как он попал сюда, он ни разу не отведал пищи и не почувствовал голода; ни разу не сменил одежды, и все на нем было как новое. В стране Ветра ничего не старело и ничего не изменялось. Аджим жил беззаботной, безоблачной жизнью.

Как-то раз Ветер отлучился надолго. Ему надо было подуть теплым воздухом на холодные северные страны, а это требовало немало времени. Аджим проводил его до соседней долины и затем отправился погулять. Кругом все цвело, как давным-давно, когда он увидел эту страну впервые. Бабочки летали и гонялись одна за другой в лучах солнца.

«Почему бы мне не взобраться на Гору Тоски? — подумал вдруг Аджим. — Разве что-нибудь мне мешает?» И он спустился в Долину Печали и направился к Горе Тоски.

По дороге Аджим вдруг вспомнил о Муслим-бее. Вспомнил и остановился, как громом пораженный, и с глаз его будто спала пелена.

— Отец! — отчаянно крикнул он. — Отец!.. — И бросился на траву. Крупные слезы текли по его лицу. Тоска по старику отцу, по родному дому, по тем местам, где он родился и вырос, пронзила его сердце каленой стрелой.

Долго лежал Аджим и плакал горючими слезами. Плача, вернулся он в избушку и стал дожидаться своего товарища. Ветер, смеясь, возвращался домой. Он открыл дверь, и Аджим без слов взглянул на него, Крупные слезы стекали по щекам Аджима.

— Несчастный! — воскликнул Ветер. — Ты был на Горе Тоски, в Долине Печали?

— Я не знаю, как это случилось! — ответил Аджим. — Нечаянно.

Но Ветер только покачал головой и ничего не сказал.

— Я хочу вернуться домой, — прошептал Аджим.

— Домой? — переспросил Ветер. — Что ж ты там найдешь теперь? Ступай…

Так покинул Аджим царство Ветра и с истерзанным тоской сердцем отправился в обратный путь.