Гарри Поттер и Кубок огня (с илл. из фильма) - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 42

Похоже, перспектива чаепития с Грюмом напугала Невилла еще больше. Он замер, не говоря ни слова. Грюм навел свой магический глаз на Гарри.

— А ты, Гарри, как — все в норме?

— Да, — почти вызывающе ответил Гарри. Голубой глаз Грюма чуть заметно задрожал в глазнице, всматриваясь в Гарри. Помолчав, Грюм сказал:

— Вы должны это знать. Это жестоко — да, возможно, но вы должны это знать. Никакого притворства... да... Пойдем, Долгопупс, у меня есть несколько книг, которые тебя заинтересуют...

Невилл умоляюще посмотрел на Гарри, Рона и Гермиону, но они молчали, так что Невиллу ничего не оставалось, как дать себя увести — изрытая шрамами рука Грюма уже лежала на его плече.

— И как это прикажете понимать? — осведомился Рон, глядя, как Невилл и Грюм скрываются за углом.

— Не знаю, — печально отозвалась Гермиона.

— Ай да урок, как вам? — сказал Рон Гарри и Гермионе по дороге в Большой зал. — Фред и Джордж были правы, верно? Грюм свое дело знает, это точно. Когда он врубил Авада Кедавра, как этот паук загнулся — прикончил его прямо...

Но, взглянув на лицо Гарри, Рон смолк на полуслове и больше уже не заговаривал до Большого зала — там он заметил, что лучше бы заняться предсказаниями профессора Трелони сегодня же вечером, поскольку это дело явно отнимет не один час.

Гермиона не принимала участия в их беседе. Она вновь яростно набросилась на еду, после чего опять умчалась в библиотеку. Гарри с Роном вернулись в гриффиндорскую башню, и Гарри, который весь ужин не мог думать ни о чем другом, теперь уже сам завел речь о Преступных заклятиях.

— Как по-твоему, не будет у Грюма и Дамблдора неприятностей с Министерством, если там узнают, что мы занимаемся этими заклятиями? — спросил Гарри, когда они подошли к Полной Даме.

— Вполне возможно, — кивнул Рон. — Но Дамблдор всегда все делал по-своему, да и Грюм, я полагаю, годами не вылезал из неприятностей. Сначала стреляет, потом спрашивает — вспомни его мусорные баки.

Рон назвал пароль, и Полная Дама отъехала, открыв проход. Они прошли в гостиную, где было так людно и шумно, что Гарри усомнился:

— А стоит ли нам браться за наши предсказания?

— Стоит, — вздохнул Рон.

Они поднялись в спальню взять книги и карты и застали там одного Невилла, читавшего, сидя на кровати. Он выглядел гораздо спокойней, чем в конце урока, хотя далеко еще не пришел в себя. Глаза его покраснели.

— Ты как, ничего? — сказал Гарри.

— Да, да, — отозвался Невилл, — все хорошо, спасибо. Вот, смотрите, профессор Грюм дал почитать...

Он показал им книгу — «Магические средиземноморские водные растения и их свойства».

— Вероятно, профессор Стебль сказала профессору Грюму, что я хорошо разбираюсь в травологии, — заметил Невилл. В его голосе прозвучала нотка гордости, какую Гарри редко доводилось слышать прежде. — Он подумал, что мне это понравится.

«Рассказать Невиллу, что говорила профессор Стебль», — подумал Гарри. Это очень тактичный способ подбодрить Невилла — тот мало от кого слышал, что он хоть в чем-то хорошо разбирается. Это было как раз то, что сделал бы профессор Люпин.

Рон и Гарри, захватив свои экземпляры «Как рассеять туман над будущим», спустились обратно в гостиную, отыскали свободный стол и принялись трудиться над прогнозами текущего месяца. Прошел час. Они продвинулись очень ненамного, хотя стол был уже завален кусками пергамента, исписанными формулами и символами, а в голове у Гарри стоял такой туман, словно ее наполнил ароматический дым из камина профессора Трелони.

— Понятия не имею, что все это значит, — пробурчал он, уставившись на длинный столбец вычислений.

— Знаешь, — меланхолично вымолвил Рон, волосы у него стояли дыбом, потому что в расстройстве чувств он постоянно запускал в них пальцы, — по-моему, пришло время вернуться к старому испытанному способу предсказаний.

— Что — просто выдумать?

— Ну да. — Рон смел со стола кучу головоломных схем и окунул перо в чернила.

— В следующий понедельник, — начал он, записывая собственные слова, — у меня, наверное, разовьется кашель вследствие неблагоприятного соединения Марса и Юпитера. — Он посмотрел на Гарри. — Ты же ее знаешь — навороти побольше несчастий, и она это проглотит.

— Ладно, — согласился Гарри, скомкав свои расчеты и забросив их в камин поверх голов болтающих первокурсников. — Пусть так... В понедельник мне будет угрожать опасность... м-м-м... обжечься.

— Да так оно и есть, — проворчал Рон. — В понедельник нас снова ждет встреча с соплохвостами. Хорошо, во вторник я... э-э-э...

— Лишишься ценного имущества, — предложил Гарри, листая в поисках идей «Как рассеять туман над будущим».

— Недурно, — пробормотал Рон, записывая. — По причине... м-м-м... Меркурия. А почему бы тебе не получить удар в спину от того, кого ты считал другом?

— Ух ты, здорово... — Гарри тоже заскрипел пером. — Из-за того, что Венера... находится, скажем... во втором доме.

— А в среду мне, я думаю, суждено потерпеть поражение в бою.

— Ах, черт, я как раз собирался нарваться на какую-то стычку... Ладно, я проиграю пари.

— Ну правильно, ты держал пари, что я выиграю свою битву.

Они продолжали вовсю изобретать предсказания (которые становились все трагичней и трагичней) еще час. Гостиная постепенно пустела по мере того, как студенты расходились спать. Живоглот, побродив вокруг них, вспрыгнул на соседнее кресло и уставился на Гарри неизъяснимым взглядом, каким, наверное, смотрела бы Гермиона, случись ей узнать, что они вытворяют со своим домашним заданием.

Шаря по комнате глазами в поисках еще не использованных несчастий, Гарри увидел Фреда и Джорджа, сидевших у противоположной стены с перьями в руках над куском пергамента. Зрелище небывалое — близнецы удалились в уголок и тихо трудятся в поте лица. Обычно они предпочитали быть в гуще событий, шумно привлекая к себе внимание. Было что-то таинственное в том, с каким вниманием они склонились над пергаментом, — это напомнило Гарри, как тогда, в «Норе», они тоже сидели вдвоем, записывая что-то. В тот вечер он подумал, что это был новый бланк заказов для их «Ужастиков Умников Уизли», но сейчас, похоже, это было нечто иное. Будь так, они уж точно пригласили бы в компанию Ли Джордана поучаствовать в шутке. «Не измышляют ли ребята какой-нибудь способ пробраться на Турнир Трех Волшебников», — подумалось ему.

Как раз в этот момент Джордж, глядя на быстро писавшего Фреда, отрицательно покачал головой и что-то очень тихо проговорил, однако в тишине пустой комнаты Гарри сумел расслышать слова: «Нет, это звучит так, словно мы обвиняем его, надо как-то поделикатнее...»

Тут Джордж поднял голову и встретился глазами с Гарри. Тот улыбнулся и сейчас же вернулся к своим предсказаниям — ему вовсе не хотелось, чтобы Джордж счел, что он подслушивает. Вскоре близнецы свернули пергамент, пожелали спокойной ночи и отправились спать.

Минут через десять после ухода Фреда и Джорджа портретный проем открылся и в гостиную вошла Гермиона — в одной руке она несла свитки пергамента, в другой — коробку, в которой что-то гремело. Живоглот замурлыкал, выгнув спину.

— Привет, — сказала она. — Я только что закончила.

— И я тоже! — торжествующе объявил Рон, отбрасывая перо.

Гермиона села, сложив свои вещи на свободное кресло и придвинула к себе готовые предсказания.

— Да, не скажешь, что тебя ждет легкий месяц, верно? — заметила она с усмешкой, в то время как Живоглот свернулся калачиком у нее на коленях.

— Что ж, по крайней мере, я предупрежден, — зевнул Рон.

— Ага, и собираешься дважды утонуть, — кивнула Гермиона.

— Ой, правда? — воскликнул Рон, спешно просматривая свой прогноз. — Да, одно утопление лучше заменить... пусть меня затопчет разъяренный гиппогриф.

— Думаете, не заметно, что вы все это просто выдумали?