Пес войны - Рощин Валерий Георгиевич - Страница 55

Позже, не сумев стянуть с нее полупрозрачное дорогое белье, он, кажется, разорвал его. Девушка не испытывала ни физической, ни душевной боли, когда Виктор Андреевич резко раздвинул в стороны ее точеные ножки и ползал рядом, что-то бубня и прикасаясь к нежному телу не то пальцами, не то губами. Не ведала долгого течения времени, равнодушно отсчитывая ритмичные толчки внизу живота…

Когда все закончилось, она действовала механически: покачиваясь, встала с кровати; убедилась, что «важный господин» временно отключился; затем нашла его одежду и вынула удостоверение личности. С трудом сфокусировав зрение, прочитала фамилию, звание и должность. Аккуратно положила документы на место и, неверной походкой побрела в душ, повторяя про себя ценные добытые сведения…

Спустя минут сорок помятый Скрябин покинул потайную залу.

— Заждались? — расплывшись в довольной улыбке, спросил он двух друзей-кавказцев.

— Да мы вроде не торопимся… — с нарочитым равнодушием откликнулся Газыров. — А вот вы, Виктор Андреевич, что-то уж слишком быстро управились.

— В том-то и дело… — страдальчески вздохнул тот. — Сегодня не могу дольше — через час совещание у Командующего. Обязан быть… А мне еще переодеться нужно.

— Так мы в праве на вас рассчитывать?

— Ну, раз уж договорились!.. Этот? — указал адмирал на стоящий в углу портфель.

— Этот-этот. Забирайте, он ваш.

Начавший трезветь, пожилой мужчина подхватил кожаный портфель и, тиская компаньонам руки, заверил:

— Сразу после совещания свяжусь со своими людьми и отдам необходимые указания. Думаю, погрузка начнется завтра утром и займет дня три-четыре. Так вы говорите, Корнилов больше не придет?

Руслан мгновенно помрачнел, однако ответил:

— Нет, не придет…

«Четыре вагона… Почти двести тонн чистого веса!.. Причем половина из них исключительно взрывчатка… — с тоской и тревогой размышлял штабист, поглядывая на дорогу, — потихоньку, конечно найдем — куда теперь деваться?.. Но какова девочка!.. Черт побери, попросить, что ли Газырова, чтоб отдал ее мне. В качестве еще одного подарка…»

В багажнике покоился новенький кожаный портфель, набитый деньгами. Только аванс по новой сделке превышал всю сумму за предыдущую. Он больше не желал нервотрепки, но стоило чеченцам показать ему смазливую девчонку, да к тому же приоткрыть этот чертов портфель с ровненькими пачками новеньких купюр… Единственной уступкой, на которую согласился Руслан Селимханович, была поэтапность предстоящей операции — все понимали: такое количество оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ за пару дней не вывезти…

«Из Рубцовского арсенала, хоть и с натягом, но можно отгрузить эти четыре вагона. Опять-таки придется уговаривать и делиться с начальником гарнизона Алексеевым…» — завидев милицейский патрульный пост, Скрябин вспомнил о своем далеко нетрезвом состоянии и с опаской проводил его взглядом. Однако, опомнившись, просиял — с его-то положением, знакомствами, а теперь еще и деньгами можно ездить по городу и не в таком виде. Сворачивая на свою улицу, заместитель Командующего привычно посмотрел в зеркало заднего вида — никаких подозрительных машин сзади видно не было. Въезжая в закрытый и охраняемый двор трехэтажного дома, построенного для местной военной элиты, он неспешно размышлял: «У фээсбэшников началась непонятная возня… Конечно, опять придется поломать голову, как все обстряпать. Но, главное — срочно написать рапорт об увольнении. Пока документы уйдут в Москву, пока вернется приказ, я не только достану оружие с боеприпасами, но и успею „подмести за собой“. Но это последняя сделка — хватит! С такими деньжищами в армии мне делать уже нечего. И… надо бы поразмыслить — теперь и из страны есть на что смотаться. Тогда уж точно не достанут…»

После успешной встречи с адмиралом, Газыров заметно преобразился. Даже воспоминания о недавней смерти помощника отошли куда-то на второй план, позабылись и боле не щемили грудь тоскливым, неприятным холодком.

— Давай-ка выпьем, Мухарбек, — потирая ладони, весело предложил Руслан, берясь за бутылку коньяка.

— Наливай… — согласился тот, не очень-то разделяя его оптимизма.

— Не вешай носа. Кажется, жизнь налаживается — прорвемся!

Он медленно проглотил напиток, посидел, плотно сжав губы и смакуя долгое послевкусие.

— Не нравиться мне все это, — признался хозяин «Восточной кухни», опрокинув в себя рюмку. — Никогда не любил опасные игрища. Не для таких они, как я…

— Дружище, мне эта затея и вовсе поперек горла. И вообще… Если бы я ловил кайф от того адреналина, что в большом количестве разбавляет мою кровь с момента появления эмиссара, то, уверяю тебя: давно бы подался в Ичкерию. Вот только не знаю, на чьей стороне воевал бы.

Не ответив, приятель протяжно вздохнул…

— Слушай, а куда это запропастилась моя Элеонора? — вдруг спохватился Газыров.

Он порывисто встал, подошел к ореховой двери, тихо приоткрыл ее и заглянул в соседнюю комнату. Потом, тихо прикрыв, негромко сказал:

— Спит…

Руслан снова присел, выпил еще одну рюмку, но скоро засобирался. Перед выходом из кабинета остановился и попросил Мухарбека:

— Ты присмотри за ней, пожалуйста. Пусть отдохнет девочка. Я в большом долгу перед ней. В огромном долгу… Сегодня непременно за нее помолюсь…

Проводив друга, хозяин ресторана распорядился убрать стол в кабинете. Когда официанты навели порядок и исчезли, осторожно заглянул за дверь… Девушка крепко спала на огромной кровати под балдахином. Она была раздета, и лишь уголок плотной шелковой простыни слегка прикрывал ее бедра и живот. Длинные волосы легли беспорядочными волнами по бесчисленным подушкам вокруг красивого, умиротворенного безмятежным сном лица. Через минуту секретарша еле заметно повела головой, завозилась… Не просыпаясь, перевернулась на живот, согнув в колене одну ногу. Потревоженный шелк, будто желая испытать Мухарбека, медленно соскользнул с гладкого тела…

Нервно сглотнув, владелец «Восточной кухни» с трудом отвел жадный взгляд от пленительной наготы, повернулся и пошел к выходу…

Тем временем неподалеку от парадного входа в ресторанчик стоял автомобиль Хасана. Сегодня он следил за Элеонорой в одиночестве — молодой напарник все же не уберегся тогда в подъезде от выстрелов фээсбэшника. Пулю без лишнего шума из плеча вытащили, рану зашили, и сейчас единоверец быстро выздоравливал.

Хасан видел, как «Восточную кухню» покинул сначала приятель босса — адмирал Скрябин, ради которого недавно и был убит подполковник Корнилов. Затем вышел и уехал на лимузине сам Газыров. А интересующая девица все не появлялась…

Заместитель Руслана уже нервничал. В прошлый раз он удачно наблюдал за ней до самого кафе в Спортивной гавани — девица не заметила умелой слежки. Более того, чуть позже молодой напарник расположился за соседним столиком и сумел хорошо разглядеть того, с кем она мило щебетала более часа…

Недавно босса словно прорвало, и он выложил эту историю с эмиссаром из Ичкерии. Выложил в красках и со всеми подробностями. Да, когда-то Хасан воевал на своей родине, среди тех, кто отстаивал свободу Республики. Воевал до тех пор, пока не узнал жестокой правды: не свобода была важна лидерам мятежной Чечни, а деньги, идущие к ним нескончаемым потоком через границу. Прервись хоть на какой-то приличный срок боевые действия, и закончился бы этот денежный ливень. А сейчас его благополучие целиком зависело от процветания компании Газырова. И плевал Хасан на убеждения тех, кто прислал этого эмиссара. Плевал на то, зачем его сюда принесло и с какими целями.

Руслан в той исповеди неплохо описал парня, заставившего его организовать поставку оружия, боеприпасов и взрывчатки. И после подробного доклада напарника о своих наблюдениях в кафе, Хасана заподозрил двойную игру в поведении новой секретарши. Эти подозрения он и собирался сегодня проверить. От того-то с небывалым для себя долготерпением и ждал появления Элеоноры…