Сокол и горлица (СИ) - "Волк Сафо" - Страница 16

— Ты действительно хочешь это знать сейчас? — улыбнулась она. Пальцы нажали чуть сильнее, и Кьяра прикусила губу, чтобы не застонать вновь. — Мне кажется, нам есть чем заняться…

Вопросы роем кружились в голове Кьяры. Она хотела оттолкнуть эту женщину, прогнать ее, забыть ее навсегда, но вместо этого только подалась вперед и застонала, когда горячие сильные пальцы Равенны скользнули в нее, и мир взорвался ослепительной вспышкой.

Прошло несколько часов, показавшихся наемнице вечностью. Кьяра откинулась на подушки, пытаясь отдышаться, рядом с довольным смешком опустилась Равенна. Прохладный ночной воздух проникал в комнату через открытое окно, холодя их разгоряченные тела, высушивая капли пота на раскаленной коже. Кьяра повернула голову, глядя в смеющиеся зеленые глаза.

Равенна была хороша, хороша как никогда. Ее рыжие волосы отросли почти до середины спины, и сейчас влажными кольцами лежали на плечах. Узкое лицо с двумя огромными кошачьими глазами, острый, упрямый подбородок, нос с небольшой горбинкой… Пиратка оперлась головой на руку и с улыбкой наблюдала за ней. Бледный лунный свет заливал ее кожу, превращая ее в серебристый бархат, усыпанный мелкими капельками пота.

— Ну здравствуй, любимая, — промурлыкала она, потягиваясь, как кошка, своим гибким телом. — Я даже и не узнала тебя. Ты срезала свои косички? Почему? Устала меня ждать?

— Полтора года, Равенна. — Кьяра посмотрела ей в глаза. — Где тебя носило полтора года?

— О, это долгая история, — Равенна принялась чертить изящным пальцем на животе Кьяры замысловатые узоры. — Мы были за Белым Пиком, когда пришли холода. Я не рассчитала отплытия из-за выгодного контракта по перевозке золотого песка. Пришлось зимовать в Лазурном море.

— Сбылась твоя мечта, — Кьяра надеялась, что пиратка не услышит горечи в ее голосе.

— Даа, — протянула Равенна, улыбаясь. — Ты не поверишь, мне даже удалось уломать одну северяночку. — Глаза ее затуманились, она почти мурчала. — Она была жрицей в одном из храмов. Ты знаешь, им даже выходить оттуда нельзя. Целыми днями они, с ног до головы завернутые в серые балахоны, жгут травы на алтарях и поют псалмы своим богам.

— Как же ты туда пролезла? — внутри снова начала закипать ярость. Неужели нельзя было подождать и рассказать все это хотя бы чуть позже?

— Через дверь! — расхохоталась Равенна. — Я молилась там целыми днями, пока она не подошла ко мне. Разговорились, пришлось подыграть, подвывая эти ее гимны. А потом я призналась ей во всех своих грехах и умоляла ее очистить меня своим прикосновением. Ну, она и очистила.

— И как? Ты получила, то, что ожидала?

— Естественно! — фыркнула пиратка. — Но они все равно какие-то слишком зажатые. Даже кувыркаясь со мной на полу возле алтаря, она не переставала бормотать, что боги накажут ее за это. — Она пожала плечами. — Зато какой антураж!

Кьяра промолчала, глядя в потолок. Сгусток боли жег в груди. А чего ты ожидала? Что она приплывет на своем корабле и продаст его в гавани? А потом приедет к тебе на загнанном коне и скажет, что останется навсегда? Она прикрыла глаза. Какая же я дура!

— Ну а ты? — Равенна перевела на нее взгляд своих горячих глаз. — Ты, я так понимаю, все это время ни с кем не спала?

— С чего такие выводы? — спросила Кьяра у потолочных балок.

— Я была в гавани. Большая часть шлюх только о тебе и болтают. Ходят мокрые как илистые утки и томно вздыхают о том, когда же ты влетишь в их бордель на своем черном коне и сорвешь с них одежду! — Равенна громко расхохоталась. — Одна уверяла, что даже сама тебе приплатить готова. Я пообещала, что заеду к тебе и сразу же вернусь, чтобы любить ее теми же руками.

— В таком случае тебе нужно торопиться.

— Ничего, пусть помучается! — пиратка не обратила внимания на сарказм. — Так почему ты срезала волосы? Они тебе шли.

— Надоело.

— Ждать? — пальцы Равенны доползли до груди Кьяры и цепко сжали сосок. Она улыбалась, в темных глазах плескалось желание. Наемница постаралась не обращать внимания на ее руку, ласкающую грудь.

— Притворяться не тем, кто я есть. — Она посмотрела на Равенну.

— Все мы притворяемся, моя девочка. В этом вся сладость этой жизни. Честны только шлюхи, которые зарабатывают на жизнь тем, что проще всего. — Она задумчиво обвела ногтем сосок Кьяры. — В этом плане, мы с тобой честнее других.

— Я не шлюха, — тихо сказала Кьяра.

Равенна рассыпалась дразнящим грудным смешком, взяла ее руку и положила себе между бедер. Она была горячая, как всегда, раскаленная, будто по ее жилам текла лава. И влажная. От нее пахло солью и ветром. Кьяра ощутила ноющее желание внизу живота. Эта женщина была невозможна в своей откровенности. Глядя ей прямо в глаза, пиратка начала ласкать себя ее рукой. Кровь прилила к голове. Кьяре захотелось взять ее прямо сейчас, еще раз, снова и снова, пока та не обессилеет и не упадет на пропитанные потом простыни, тяжело дыша и посмеиваясь, как она делала всегда.

— Ты тоже шлюха, любимая, — губы пиратки искривились, дыхание сбилось. Она медленно вращала руку Кьяры, в унисон ей двигая своими крутыми бедрами. — Скажешь, нет? Тогда бы ты давным-давно прогнала меня. — Рывком Равенна перекатилась и села на бедра Кьяре. А потом медленно ввела в себя ее пальцы, глядя ей прямо в глаза. С губ пиратки сорвался стон, и она начала медленно двигаться, сжимая ее руку.

Нет, подумала Кьяра. Я не шлюха. Я не спала ни с кем, кроме тебя. Но сил остановиться уже не было. Пиратка склонилась к ней, ее губы пахли морской солью и Кьярой. Бедра двигались все быстрее и настойчивей. Прижав ее к себе, наемница ответила на поцелуй. Горячие соленые слезы стекали по щекам и смешивались с потом.

* * *

Адель ворочалась на своей постели и никак не могла уснуть. Почему она расплела свои волосы? Она же проговорилась, что заплела их, потому что ждала Равенну. Теперь не ждет? Теперь ей это уже неважно? Голова кружилась от огромного количества мыслей, а сердце трепыхалось в груди и животе, как рой ночных мотыльков. Вспомнилось ощущение ее кожи, ее коротких черных волос между пальцев. Ей так хотелось сжать руку и притянуть голову наемницы к себе. Так хотелось зарыться лицом в эти волосы и вдыхать ее запах. Но она не посмела.

Почему?! Ну почему я такая трусиха? Девушка сердито ударила кулачком подушку. Кьяра смотрела на нее как-то по другому теперь, не так, как раньше. Ее глаза были задумчивые и грустные, но в них появилось и еще что-то. Интерес. Желание. Когда Адель была рядом, этот янтарь разгорался, становясь темным и манящим. Она же не прогонит меня, если я приду к ней? Просто приду в ее комнату и лягу рядом. А дальше что? Она поняла, что краснеет. Никто еще ни разу не целовал ее. И никто никогда не обнимал, кроме Кьяры. Воспоминание о сильных руках, обхвативших ее плечи, взволновало еще сильнее, девушка закусила губу. Я сама поцелую ее. И обниму. Она уже не сможет меня прогнать. А потом… Воображение тут же ярко подсказало, что будет потом.

Адель слышала рассказы своих замужних подружек, которыми те делились шепотом, краснея и хихикая. Она представляла себе, что происходит в постели между мужчиной и женщиной. А что происходит между двумя женщинами? В знатных домах юга были наследницы и наследники, предпочитавшие общество представителей своего пола. Но среди ее знакомых ни одного из них не было, а если и были, то отношения с ними были не настолько близкими, чтобы откровенничать.

А стоит ли вообще об этом думать? Кьяра ведь гораздо опытнее ее, она, наверное, сама знает, что делать. Можно будет просто повторять за ней. Девушка покраснела еще больше. Она никогда не думала, что ее первый раз будет с женщиной. Причем с женщиной, которую она сама хочет больше всего на свете. Поистине, Боги играли в странные игры со смертными.

Теперь осталось набраться храбрости и встать. Просто встать с кровати и пойти в соседнюю комнату. Но это оказалось гораздо труднее, чем она думала. Ноги стали ватными, сердце колотилось, как безумное. Она свела меня с ума. У меня нет сил пойти и предложить себя ей. Боги, помогите мне! Адель закрыла глаза, собирая всю свою храбрость.