Готовность №1 - Рощин Валерий Георгиевич - Страница 43

— Мне пора… — угрюмо буркнул кавказец.

— Как, уже?! — удивилась она.

Тот попытался было встать, да Ирочка взмолилась:

— Ну, допей хотя бы кофе, Сайдали! Не торопись, у тебя же есть время…

Молодой человек повиновался, придвинув поближе красивую чашечку из тонкого, почти прозрачного фарфора. На рабочем столе хозяйку дожидались компоненты будущего плова, а она, отчего-то позабыв о них, в нерешительности замерла посередине небольшой кухни. Потом вдруг подошла к нему, наклонилась и поцеловала в губы, пахнущие густым кофейным ароматом. Рука ее скользнула вниз по его груди, нашла брючный ремень, ловко расстегнув который, переключилась на маленькие пуговки. Медсестра опустилась перед кавказцем на колени, а он, прикрыв от наслаждения глаза, поглаживал ее белесые прядки, слегка разбавляющие темный цвет волос и еще горше жалел, что взял в законные жены забитую соплеменницу…

— Я оставлю тебе денег — достанешь обезболивающего. Сильного обезболивающего, — тяжело дышал Арсен, обхватив руками голову Ирочки.

«Ясно. Нужны средства, содержащие наркотические вещества, — поняла она, не прерывая своего занятия. — Иными словами: очищенные наркотики… Черт с ним, что-нибудь придумаю, достану… Зато он обязательно появится. Минимум один раз навестит!..»

— Сумеешь?.. — почти простонал он.

Симпатичный ротик с красиво очерченными губками был занят, посему она просто кивнула…

— Попробуй. Только осторожно… По большому счету мне глубоко безразлична ваша районная власть, но понапрасну лучше не светиться. У моих людей и без того забот хватает…

«О чем это он?..» — не поняла девушка, подняв на него глаза.

Будто угадав безмолвный вопрос, Арсен пояснил:

— Что б им не пришлось потом, отстреливать прокурора, следователей и всяких там ментов, вроде твоего Руслана. Ну, будет об этом… О-о-о!..

После зычного возгласа он шумно выдохнул, прислонив затылок к стене и, стал вяло шарить рукой по обеденному столу в поисках мобильного телефона; она же потянула с той же столешницы за уголок свежую салфетку…

А через минуту радостно вспорхнула и, допив свой кофе, вернулась к приготовлению плова…

Глава пятая

Горная Чечня

— Честно признаться, Георгий Павлович, меня тоже начинает слегка раздражать охота за неуловимым Арсеном. Но ведь приказ есть приказ, так ведь? Что же нам остается делать, кроме беготни по долинам и по взгорьям в надежде выследить его, захватить, допросить?..

Извольский молча смотрел сквозь оптику ночного прицела на пустынную дорогу, по которой несколько часов назад в неизвестном направлении укатил «клиент» и с трудом сдерживал смех. Складывалось впечатление, будто юная напарница уговаривает его не возвращаться в Петербург, пока не выполнено их совместное задание. Бесспорно, подполковнику изрядно надоело гоняться за Умаджиевым — куда проще было бы просто хлопнуть бывшего амира, но осознание того, что после расправы пришлось бы разыскивать следы другого человека, владеющего важной для разведки информацией, сдерживало и придавало терпения. Более того, каждый непредсказуемый фортель высокопоставленного чеченца заводил шефа спецназовцев с новой силой, каждое неожиданное исчезновение Арсена порождало в нем азарт и страстное желание взять «дичь» непременно живой, невредимой и способной говорить. Но, увы, на данный момент он мог исправно фиксировать перемещения помощника начштаба, не имея, однако ж, никакой физической возможности настичь его…

— Я все понимаю, девочка, — впервые с момента наступления темноты подал голос Георгий Павлович, чем несказанно успокоил Северцеву. — Все, кроме ответа на один вопрос: как же поступить дальше? Наш «клиент» волен появиться в Верандах через полчаса, через три дня, через неделю… А это не устраивает ни нас с тобой, ни людей, ставивших вам с Болотовым задачу добыть сведения в кратчайший срок. Верно?

Согласно кивнув, она примолкла. Несколько минут оба наслаждались тишиной, теплой безветренной ночью и большими яркими звездами, мерцавшими над головами…

— Тогда я знаю, что делать! — вдруг вскочила Арина и, схватив объемный ранец, исчезла во мраке где-то за ближайшими кустами.

«Сейчас откроет очередную тайну ФСБ и ненароком выяснится, что мы могли взять Умаджиева тепленьким еще неделю назад…» — усмехнулся про себя Жорж. От нечего делать он опять высунулся из-под веток молоденьких дубков, что в изобилии покрывали край невысокого обрыва, извилистой и неровной плоскостью выходящего на Малые Веранды, и взялся с помощью ночного прицела обозревать сельские «достопримечательности». Ничего нового он не увидел, а от оного занятия вскоре оторвал тихий шорох и голос напарницы:

— Ну, как?..

Обернувшись, спецназовец едва не схватился за оружие — в слабом лунном свете проглядывался силуэт чеченской девушки…

— Господи… — проворчал он, переводя дыхание, разом сбившееся от сего наваждения.

— Похожа? — поинтересовалась она, явно довольная произведенным эффектом.

Кроме одной детали, наряд Северцевой полностью соответствовал той национальной одежде, что Извольский тысячу раз лицезрел на кавказских женщинах: и обувь, и темная кофточка, и такой же темный платок с белыми «коленвалами» — непонятной арабской вязью, пущенной по краю. А не вписывающимся в традиционный костюм элементом оставалась длинная поношенная джинсовая юбка, едва прикрывающая подолом коленки девушки, оставляя открытыми голени, облаченные опять же в темные простенькие чулочки.

— Точь-в-точь Гюльчатай, — пробурчал он. — Вот только с юбочкой промашка вышла…

— Нет, не Гюльчатай, а в соответствие с легендой — Наджия, — поправила она. — А что касается юбочки, то напрасно вы не обращаете внимания на молодых чеченских девушек. В последнее время они стараются привнести в старомодную одежду некое разнообразие — носят, например, джинсовую одежду, неброские обтягивающие кофточки, обувь на небольших каблуках…

— Возможно… — безразлично пожал тот плечами и, сызнова смерив ее саркастическим взглядом, осведомился: — И что же этим маскарадом ты хочешь сказать?

— Как что!? — искренне удивилась Арина. — Мне, кажется, настал момент, когда иного выхода у нас просто нет!..

— Тебе нельзя идти в село, — твердо изрек сотрудник «Шторма».

— Почему?! — не понимающе смотрела она на него огромными ясными глазами, — меня несколько лет учили агентурной и разведывательной работе, внедрению… А вы вдруг — нельзя!..

— Хреновые у вас там преподаватели! — раздраженно перебил он, но через мгновение немного смягчил категоричность и попытался донести до настойчивой барышни суть своих опасений: — Я допускаю, что тебя примут в селе, но твое любопытство относительно места пребывания или времени появления «клиента» неизменно вызовет подозрение односельчан Умаджиева.

— А если мне утром спуститься в село, а когда появится Арсен — помаячить у него на глазах, познакомиться… — смущенно возразила она.

— Эко тебя расплющило… Так вот на какую наживку ты собралась его ловить!..

Напарница изумленно повела головой… «А чем вас, собственно, не устраивает этот проверенный всеми разведками мира способ? И уж не ревность ли в вас взыграла, товарищ подполковник?!» — отчетливо читались на лице насмешливые и одновременно возмущенные вопросы.

Извольский поддержал странный немой диалог, посмотрев так, будто с горечью отрезал: «Господи, какая же ты, Северцева, дурочка! Ведь речь идет о твоей жизни! Ты же не в компьютерные игрушки режешься, где все „понарошку“. Поймали или нашпиговали пулями — переиграла заново, учтя предыдущие ошибки… Здесь убивают навсегда и не просто убивают, а так, что прежде чем испустишь дух, сорок раз проклянешь день своего появления на белом свете».

Вслух, однако, начал говорить спокойно и примирительно:

— Не знаю, кто занимался разработкой этого задания, но они либо совсем не знают здешних порядков, либо… Пойми, мало кто из чеченских мужчин отваживается открыто заводить стороннюю любовную связь с соплеменницами — не позволяют вековые устои, традиции, Шариат и косые взгляды вкупе с порицанием местных старейшин. Понравилась девушка — изволь взять ее в жены! Второй, третьей или четвертой — не имеет значения, но до самой смерти обязан будешь заботиться о ней и общих с ней детях. Вот так…