Король жил в подвале и другие сказочные истории - Арбенин Константин Юрьевич - Страница 7

– Ну что, всё запомнили? – спросила она. – Попробуйте, сначала зажигание…

Она чуть отодвинулась, уступая Королю место на своём сиденье. Король чуть придвинулся, стал включать зажигание и жать на педали.

– Вот так, потом так, – комментировал он, – теперь сюда… Правильно?

– Правильно, – согласилась красавица. – А теперь – сюда…

Она нажала на подлокотник – спинка откинулась. Красавица обняла Короля за плечи и притянула к себе. Король пассивно сопротивлялся.

– Ты король, – прошептала красавица, – я королева. Мы вместе.

Король приблизился вплотную, но потом резко отклонился назад.

– Нет, – сказал он, – извини. У меня дома жена, настоящая Королева.

Красавица удивлённо заморгала.

– Глупости, – проговорила она. – Разве вы, короли, женитесь по любви?

Король задумался и ответил:

– Женились мы не по любви – да. Но потом как-то… У нас дочь, почти взрослая.

– Ну так взрослая же!.. – сказала красавица.

Король, не обратив внимания на её слова, продолжал:

– Знаешь, если бы всё было у нас хорошо, если б мы жили, как все короли и королевы… я бы, наверное, смог ей изменить. Наверняка. Но раз уж мы в таком скверном положении… Я не могу, не хочу. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула красавица и вздохнула. Потом встала и вышла из машины.

– Вот ключи, – хлопнув дверцей, она зашагала прочь.

Король вылез из машины и окликнул:

– Постойте, куда же вы! Темно ведь!

– Ничего, ваше величество, – крикнула красавица и свернула с тропинки в лес. – Не провожайте! Привет семье!

Она оступилась, сняла туфли и зашагала в чащу, напевая какой-то мотивчик.

Король проводил её – взглядом. Сперва среди чернеющих деревьев исчезло её белое бальное платье, но ещё долго в темноте сверкали звёздочками драгоценности.

Совсем уже вдалеке эти блуждающие огоньки вдруг погасли и, вспыхнув вновь, разлетелись в разных направлениях.

18

Принцесса носилась вокруг стола, Королева бегала за ней и пыталась ударить мокрой тряпкой. Подвал сотрясался.

– Как ты могла! – кричала Королева. – Как он мог! Как вы могли!

– Мама! Мама! Успокойтесь! – кричала Принцесса, заслоняясь от ударов пустой картонной коробкой. – Мне нельзя теперь волноваться!

Королева остановилась, перевела дух и откинула тряпку в угол.

– Где этот негодяй? – спросила она с одышкой. – Почему он сам ничего не сказал?

– Ему неудобно, мама, – сказала Принцесса, убирая от лица коробку. – Он стесняется.

– Что?! – закричала Королева. – Неудобно?! Стесняется?! Да я ему!.. Я его!..

Она обмякла и опустилась на табуретку. Принцесса всхлипывала, утирая слезы.

– Мы же не просто так, – оправдывалась она, – мы же по любви, обоюдно. Он хороший, умный.

– Он всего лишь оруженосец, – сказала Королева.

– Нет, – поспешила вставить Принцесса, – его повысили. Его взяли в школу дипломатов. У него большое будущее, это у нас всё в прошлом… Если бы не он, мама, мы бы с голоду сдохли…

– Когда же вы успели? – спросила Королева.

– Так, однажды. Пока вы, мама, курили… – Принцесса вдруг вскочила и закричала: – Говорил вам папа: не курите!

И, заревев, она упала Королеве на колени.

– Э-э-эх, – вздохнула Королева. – Ты же всё-таки принцесса крови! Как ты могла!

– Я прежде всего девушка, – сказала Принцесса, утирая королевским подолом лицо, – то есть… женщина.

– Женщина! – Королева горько усмехнулась, достала из корсажа папиросу, сунула в рот, потом смяла её и выбросила.

– Женщина… Чтоб был мальчик! Поняла?

19

Кончился бензин, машина остановилась. Король вглядывался в темноту, но из-за сильного ветра трудно было что-либо разглядеть. Фары высвечивали ржавый, покосившийся остов ворот. Король поёжился, поднял воротник и вылез из машины.

Возле ворот было пусто. Дряхлая конструкция скрипела и раскачивалась. Где-то вверху билась о столб жестяная табличка с цифрой «38». Вдруг табличка сорвалась и, брякая, пролетела прямо над королевской головой.

Завернувшись понадёжнее в пиджак, Король побрёл против ветра.

В городе не было ни души. Выбитые окна домов просвечивали насквозь. Узкие улочки были завалены грязью, рухлядью и кучами мусора. Ветер перебрасывал от стены к стене ошмётки чего-то непонятного. Фонарные столбы прогнулись, перекосились и торчали в разные стороны. Природы не было вовсе. Всё несло на себе печать мрака и однотонности, лишь небо чуть отливало красным.

Проплутав до наступления полной темноты, Король понял, что заблудился. Остановившись посреди улицы, он прокричал:

– Люди! Есть кто-нибудь живой?

Сквозняк сдул его крик и унес в неизвестном направлении.

Король вошёл в первый попавшийся подъезд и по разрушенной наполовину лестнице добрался до какого-то помещения. Помещение было необитаемым и продувалось со всех четырёх сторон. Король отыскал нишу, забился в нее и закрыл глаза. Дрожа от холода, он всё-таки стал засыпать.

Разбудил его пронзительный стон. Король высунулся из ниши, прислушиваясь. Ветер притих, стояла полнейшая тишина. Стон возобновился – высокий надрывный голос, то ли детский, то ли женский… Король подхватил с пола обломок кирпича и, стараясь не шуметь, двинулся к выходу.

Вышел на улицу. Стон повторился вновь, ещё резче и громче.

Король всмотрелся в темноту и увидел на другой стороне что-то белеющее. Он осторожно стал приближаться.

На асфальте лежала большая белая чайка. Застыв в распластанной позе, она тяжело, по-человечьи, дышала. Король отбросил кирпич и склонился над птицей. Почувствовав его приближение, чайка открыла маленькие красные глаза.

– Интересно, – чуть слышно произнёс Король и дотронулся до переломанного крыла.

Чайка вдруг встрепенулась, подскочила и с размаху ударила клювом в королевское лицо. Король вскрикнул и отшатнулся, схватившись руками за свою щёку, а чайка, издав боевой клич, стала подпрыгивать, стараясь клюнуть его в живот. Король упал, попытался отбиваться ногами, но птица не унималась. Король закричал.

Раздался выстрел. Чайку отбросило к стене. Король замолк. Из темноты вышел бородатый охотник и тяжёлым прищуренным взглядом осмотрел Короля. Во лбу у охотника чернела крупная запёкшаяся рана, отчего Королю почудилось сперва, что у человека этого три глаза… Трёхглазый молча повесил за спину обрезанный карабин, подошёл к стене, подобрал тушку и приладил её к поясу.

– Жив? – спросил он Короля.

– Жив, – подтвердил Король, придерживая ладонью рану на щеке, из которой сочилась кровь.

Охотник убрал королевскую ладонь, поглядел на рану, зачерпнул горсть грязи и размазал её по окровавленной щеке.

– До смерти заживёт, – сказал он и, уходя, прибавил: – Вставай, пошли.

20

Трёхглазый привёл Короля в какой-то дом. Двери и окна были заколочены, и снаружи казалось, что дом для жилья непригоден.

Внутри же было даже тепло. В узкой длинной комнате с провисшим потолком горел тусклый свет: сальная свеча коптила и стекала на пол. На полу вдоль стен сидя спали люди. Мускулистая женщина помешивала в огромном котле вонючее варево. Возле котла грелся человек с карабином, один его глаз скрывала чёрная повязка.

– Здрасьте, – сказал, войдя, Король. – Бог в помощь.

Повариха и Одноглазый посмотрели на Короля, но ничего не ответили. Трёхглазый подошёл к котлу, погрел над паром руки и отдал женщине убитую чайку. Та молча принялась её ощипывать, стряхивая перья в угол. Трёхглазый уселся возле котла и взглядом указал Королю на место рядом. Король присел и тоже стал греть руки. Его щека кровоточила. Одноглазый вдруг заговорил:

– Слепой сказал нам, что Трёхглазый Снайпер вернётся не один, что с ним будет мёртвая птица и новый человек. Слепой никогда не ошибается.