Миллиард долларов наличными - Ромов Анатолий Сергеевич - Страница 24

Показала буро-красный камешек одной из девушек. Та поцокала языком:

— Вы везучая. Это сардер, самый лучший сердолик. Я ни разу такой не находила.

— Хотите? — Алла протянула камень.

— Что вы, спасибо. Мы здесь часто бываем, мы еще найдем. А вам будет память.

— Ладно. — Алла зажала сердолик в ладони. — Ребята, знаете что — мы варим уху, хотите, присоединяйтесь?

Девушка улыбнулась:

— Спасибо. Мы лучше будем загорать, ладно?

— Конечно. Но если передумаете, подходите.

Через полчаса, когда уха была готова, Довгань сказал:

— Алла, слушай, вроде симпатичные ребята, а?

— Симпатичные. Я их звала на уху, они не хотят.

— Позови еще. А то получается как-то не по-человечески. Скажи, пусть не дурят и перемещаются к нам.

Встав, Алла подошла к загорающим:

— Мальчики, девочки, бросьте изображать вежливость, присоединяйтесь к нам. Мы уху сварили, все равно ведь мы ее всю не съедим. Так что, выливать?

— Ой, спасибо, — сказала та же девушка. — Мы пока есть не хотим.

— Да бросьте вы свое «спасибо». Потом у нас гитара, вместе песни попоем.

— Ладно. Спасибо за приглашение.

После того как все перезнакомились, ребята сказали, что у них тоже есть бутылка водки, а также набор консервов.

Обед удался на славу. Выяснилось, что оба парня и одна из девушек живут недалеко отсюда, на биостанции, а вторая девушка приехала из Киева. Все они тоже немного играют на гитаре.

Поскольку на гитаре играла и Алла, после обеда все стали петь, передавая инструмент из рук в руки.

Веселье было в разгаре, когда Глеб вдруг сказал свистящим шепотом:

— Черт… Этого еще не хватало.

Проследив в направлении его взгляда, Седов увидел входящую в бухту моторную лодку. В лодке сидели два милиционера и парень в трусах и в майке. Судя по тишине, подвесной мотор лодки был выключен.

Покосившись на Глеба, одна из девушек, Юля, спросила:

— А что?.

— Ничего, — сказал Глеб. — Продолжайте петь, братцы. Просто у меня аллергия к милиции.

Парень в майке и один из милиционеров направляли лодку веслами, второй милиционер сидел на корме у руля. По движению лодки было понятно: она направляется точно к стоящей на якоре яхте. От места, где сидела компания, лодка была пока далеко.

— Милиция, да? — Юля повернулась к лодке.

— Подумаешь, милиция, — сказал один из ребят, которого звали Сева. — Мы ничего такого не делаем. Судаков нельзя ловить — так мы их уже съели.

— Это точно, — негромко согласился Глеб. — Не знаешь, они местные?

Вглядевшись, Сева пожал плечами:

— Вроде нет. Во всяком случае, я их никогда раньше не видел.

— Ладно, — Довгань посмотрел на Седова. — Продолжайте петь, братцы, прошу.

Подождав, пока Сева тронет струны гитары, улыбнулся:

— А мы с Юрой поговорим с ними. А, Юр? Сходим?

— Сходим.

Они подошли к самой воде. Металлический корпус лодки был покрыт ровным слоем синей краски с белой продольной полосой. Вглядевшись, Седов увидел: белой же краской на носу нанесена комбинация букв и цифр: «Ч.А.Ст. 38-3».

Улыбаясь и делая вид, что дружелюбно рассматривает медленно приближающуюся к яхте лодку, Довгань сказал шепотом, не поворачиваясь:

— Сволочи, ведь заранее выключили мотор. Хотели подойти тихо.

— Наверное.

— Вот что, Юра, ты из пистолета стрелять умеешь?

— На сборах приходилось.

— Не нравятся мне эти милиционеры, — Глеб продолжал улыбаться, не поворачивась к Седову. — В алюминиевой коробке у костра лежит пистолет «глок». Он замотан в тряпье. Пока я буду с ними разговаривать, подойди, будто по делу, к костру. Ребятам скажи, чтобы продолжали петь. А сам возьми эту коробку и возвращайся сюда. Но пистолет пока не доставай.

— Зачем все это?

— А затем, что я не знаю, милиционеры ли эти придурки. Уж больно деловой у них вид.

— Да, пожалуй.

— Думаю, мы сейчас от них отмажемся. Но если вдруг возникнет напряженность… Скажем, они попробуют без нашего разрешения забраться на яхту… Или что-то еще… Тогда по моей команде достанешь пистолет, наведешь на них и скажешь, чтобы подняли лапы. Для того чтобы я за время, пока они держат грабли вверх, смог вплавь добраться до яхты. Но то только в самом крайнем случае. Ни в коем случае по ним не стреляй, понял? Если же придется стрелять — меться поверх голов. Мне по дороге на Кипр трупы не нужны. Задача их испугать, но не больше. Задача ясна? Вроде. Лодка была уже метрах в двух от яхты.

— Тогда давай иди к костру. А я поговорю.

Седов не спеша двинулся к костру. Услышал, как из лодки крикнули:

— Привет, россияне! С «Алки», Новороссийск!

— Привет! — крикнул Довгань. — А вы не россияне?

— Мы подданные республики Украина.

— Поздравляю.

— Спасибо. Документы-то у вас на заход в украинские воды есть?

— А почему это вас интересует, братцы? — Довгань захохотал. — Ну, вы даете…

Подойдя к костру и увидев лежащую среди вещей алюминиевую коробку, Седов сунул ее под мышку. Повернулся, пошел к воде. К Довганю он подошел как раз в момент, когда сидевший за рулем милиционер крикнул:

— Потому это нас интересует, милок, что иностранным судам без документов в украинские воды заходить нельзя.

— Милок… — Довгань усмехнулся. — Нашел милка. Я тебе, братец, не милок.

— А кто же ты?

— Во-первых, не ты, а вы. Если хочешь обратиться ко мне и поговорить, можешь называть Глебом Константиновичем. Или Ганей.

— Ганей?

— Да, именно так.

Парень в майке пригнулся к уху говорившего и начал что-то долго шептать ему. Выслушав, тот кивнул. Поднял голову:

— Хорошо, Глеб Константинович значит Глеб Константинович. А что, милок — плохое слово?

— Неплохое. Жаль только, что я не милок. Вы мне лучше скажите — сами-то вы кто?

— Как кто? Милиция, — сказал молчавший до этого второй милиционер.

— Милиций много. Какая вы милиция?

Парень в майке снова начал что-то шептать тому, кто сидел за рулем. Отмахнувшись, тот сказал:

— Ладно тебе.

— Не понял, — сказал Глеб. — Что это у вас там на носу «Част» написано? Значит, частники?

— Частники здесь ни при чем. «ЧАСТ» значит — Черноморская аэрофизическая станция. Здесь заповедник, мы следим за сохранностью окружающей среды.

— Так бы сразу и сказали. Рыбинспекция, что ли?

— В том числе и рыбинспекция.

— Грамотно излагаешь. Тогда при чем здесь наши документы? И заход в территориальные воды? За этим пограничники должны следить.

— А мы помогаем пограничникам. — Милиционер за рулем захохотал. Подумав, Глеб сказал:

— Вот что, ребята. Можете подплыть поближе к берегу?

— Ну, можем…

После нескольких гребков лодка приблизилась к берегу. Дождавшись, когда лодка ткнется носом в гравий, Глеб зашел в воду. Сказал рулевому на ухо:

— Тебя как зовут?

— Геннадий.

— То есть Гена?

— Ну, Гена.

— Так вот, Гена, я приплыл сюда с дружественным визитом.

— Это еще с каким дружественным визитом?

— К Жуку.

— К Жуку? — Все трое в лодке переглянулись.

— Знаете Жука? — так же негромко сказал Глеб. — Жукова Серегу? Из Феодосии?

Сидящие в лодке снова переглянулись.

— Ладно, — сказал Гена. — Мы Жука знаем.

— Вопросы будут?

Все трое молчали. Наконец, быстро глянув на товарищей, Гена сказал:

— Глеб Константинович… В такую даль сюда перлись…

— Перлись — и что?

— Ну… Может, пара бутылочек у вас найдется?

— А, в этом смысле… — Глеб похлопал Гену по плечу. — Правильно мыслишь, Гена… У меня как раз есть лишних пара бутылочек. Юр, постой, я грева ребятам принесу. — Довгань отошел и почти тут же вернулся, держа в руке две бутылки «Смирновской».

Пока он отсутствовал, на лице Гены отразилась целая гамма чувств. Но Седов, как ни силился, так и не смог понять, какие переживания мучают Гену.

Вернувшись и протянув Гене бутылки, Глеб подмигнул:

— Держите, ребята. Вы заслужили.