Ты только попроси - Максвелл Меган - Страница 17

— Если это ты, то нравится.

Мы смеемся.

— У тебя дома нет сладостей?

— Нет.

— Почему?

— Потому что сладкое не сводит меня с ума.

— Ты живешь только в Германии?

Он не отвечает.

Но по его выражению лица понимаю, что вопрос ему не понравился.

Я хочу знать о нем больше: есть ли у него собака, или кошка, или еще что-нибудь, — но он не подпускает меня к себе. Как только я начинаю о нем говорить, он полностью закрывается. Я взволнованно осматриваюсь, и мне на глаза попадается видеокамера.

— Она до сих пор снимает?

— Да.

— Можно посмотреть, что там есть интересного?

— Ты думаешь, интересно смотреть, как ты ешь клубнику в шоколаде?

Мы снова смеемся.

— А можно посмотреть, что было раньше?

Эрик кивает.

— Да. Только нужно подключить камеру к телевизору.

Я никогда не снимала себя, когда занималась сексом, и меня распирает любопытство.

— Ты не против посмотреть?

Эрик делает глоток и приподнимает бровь:

— Ты хочешь?

— Да.

Он решительно встает.

Берет из кейса шнур, подсоединяет камеру к телевизору и, взяв маленький пульт дистанционного управления, говорит, усаживаясь на кровати и прижимая меня к себе:

— Готова?

— Конечно.

Он нажимает на кнопку, и через несколько секунд я вижу себя на экране. Забавно. Мой голос как-то странно звучит, и его голос тоже. Макаю еще одну клубнику в шоколад и смотрю запись. Эрик завязывает мне руки, и мы смеемся. И тут я заливаюсь румянцем: вижу, как Эрик стоит на полу у меня между ног и целует мою возбужденную киску.

— Боже мой, какой стыд!

Эрик улыбается и целует меня в шею.

— Почему, дорогая? Может, тебе тогда не понравилось?

— Конечно, понравилось. Просто…

Но продолжить не могу. Смотрю, как Эрик привязывает меня к изголовью кровати, завязывает глаза платком и скользит вдоль моего тела, задерживаясь губами на сосках и пупке. Это меня заводит. Эрик спускается к моей киске. Он наслаждается ею, и я вижу, как открываюсь перед ним. Он опускается еще ниже, до щиколоток, даря мне нежные поцелуи.

Я улыбаюсь, упиваясь увиденным.

Не могу оторвать взгляд от телевизора, когда вижу, что он встает с кровати. Я по-прежнему лежу с завязанными руками и глазами, а он подходит к музыкальному центру и добавляет громкость. Через несколько секунд открывается дверь комнаты.

Я хлопаю ресницами.

Входит рыжеволосая женщина с короткой стрижкой и направляется к кровати, где лежу я со связанными руками.

Я еле дышу.

Эрик идет за ней. Женщина одета в нечто похожее на черную рубашку. Эрик лижет ей сосок, а она дает ему что-то металлическое. Затем берет с кровати перчатки и надевает их.

— Что?.. — пытаюсь пролепетать, но мне не хватает воздуха.

Эрик не дает мне продолжить.

Он прикладывает к моим губам палец и заставляет смотреть на экран.

Оцепенев, я наблюдаю, как женщина опускается на кровать, а Эрик стоя наблюдает за нами. Женщина разводит мне ноги и начинает целовать мою киску.

Я сейчас лопну от возмущения.

Что она делает?

У меня пропадает дар речи. Я могу лишь смотреть, как извиваюсь на кровати и издаю стоны наслаждения, пока незнакомка играет с моим телом. И я ей это позволяю! Раз за разом я развожу ноги и выгибаюсь, моля о продолжении, и она дарит мне желаемое. Эрик наслаждается зрелищем.

Спустя некоторое время он дает ей то, что она принесла, и я вижу, что это металлический фаллоимитатор. Женщина берет его в рот, облизывает и вводит в меня. Я с трудом дышу от наслаждения, а она снова и снова осторожно вводит и выводит его из меня, а пальцем водит вокруг моего ануса.

Через несколько минут Эрик жестом просит у нее фаллоимитатор. Он снова указывает ей на мою киску, одновременно поглаживая свой твердый пенис. Она продолжает меня ласкать — сначала руками, а потом ртом. Я схожу с ума от наслаждения. Развожу ноги и приподнимаю таз в поисках ее ласк, а она руками в перчатках крепко хватает меня за ягодицы и прижимается ко мне, содрогаясь в волнах оргазма.

Эрик легко касается ее плеча. Она поднимается, снимает перчатки и кладет их на кровать. Эрик целует ее в губы.

— Ты такая вкусная, — шепчет он.

Я в шоке от увиденного.

Эрик устраивается у меня между ног, надевает презерватив и целует меня. Разводит мои ноги в стороны и одним резким движением врывается в меня. Я выгибаю спину. Он движется очень быстро, а я кричу от наслаждения.

Когда он выходит из меня, дыхание мое все еще прерывисто. Я молча наблюдаю за ним. Я рассержена, возмущена, и мне хочется его убить. Не знаю, что думать. Не знаю, что сказать.

— Почему ты позволил это?

— Что «это», Джуд?

Вскакиваю с кровати и кричу:

— Женщину! Незнакомку… Она… Она…

— Ты сказала, что готова на все, кроме садо, помнишь?

С каждым мгновением я чувствую себя все более растерянной. Глядя на него в упор, рычу:

— Но… на все между тобой и мной… а не между…

— На все, кроме садо. Это… на все, малышка.

— Я никогда тебе не говорила, что хочу заниматься сексом с женщиной!

Эрик снова ложится на кровать.

— Я знаю…

— И?

— Я никогда не говорил, что не хотел, чтобы ты занялась сексом с женщиной. Более того, это было великолепно, и я хочу повторить. Мы просто немного поиграли, малышка. Не понимаю, почему ты так реагируешь.

— Поиграли? Это ты называешь «поиграть»? Для меня «поиграть» — значит делать это только с тобой, пусть даже с твоими любимыми штучками, но… Ты сказал — повторить?

— Да.

— Значит, это будет с кем-то другим, милый, потому что насчет себя я все ясно объяснила! Боже! Целовался с ней, а потом со мной… Какая гадость!

Эрик неподвижен. Выражение его лица изменилось. Он снова стал серьезным.

— Джуд… мои игры такие. Я, наверное, вообразил, что ты это поняла. Когда мы гуляли, я показал тебе, что мне нравится. В офисе, когда мы увидели твою начальницу с дружком, была первая подсказка. В «Moroccio», во время ужина, я дал тебе вторую. Дома я научил тебя пользоваться вибратором, и это был третий намек. Ты умная женщина и…

— Но… это развратно. Секс — это игра для двоих. А то, что делаешь ты…

— То, что делаю я, — это секс. И мой взгляд на секс не развращенный. — Он повышает голос. — Конечно, это игра между двумя людьми. Я всегда об этом помнил, именно поэтому спросил, готова ли ты на все. Или я не спрашивал тебя?

Он ждет ответа, и я киваю головой.

— Ты сказала «да». Вспомни. Меня утомляет традиционный секс, а тебя — нет?

Я молчу. Не хочу говорить.

— Джуд, секс — это игра. Игра, в которой может быть страсть, чувства и все, что ты захочешь. Мне нравится доставлять тебе наслаждение. Я упиваюсь твоим наслаждением и схожу с ума, когда вижу, как ты распаляешься желанием. И я прихожу в ярость, когда ты говоришь, что то, что я делаю, — извращение. Мне это очень неприятно. Твои детские убеждения и недостаток хорошего секса — это все…

— Недостаток хорошего секса? — вскрикиваю я. — К твоему сведению, мой секс всегда был просто фантастическим! Мужчины доставляли мне столько же или даже больше удовольствия, чем ты!

— Позволь тебе не поверить, — холодно смеется он.

— Конечно же!

Я сжимаю кулаки — так и хочется его стукнуть!

— Ладно, Джуд. Я не сомневаюсь, что другие мужчины тебя удовлетворяли. Я лишь говорю, что твой секс никогда не был таким, как со мной. Черт возьми, разве ты когда-нибудь говорила: «Трахни меня!», покраснев от страсти?

— Это вульгарное слово. Грубое.

— Нет, малышка. Ничего подобного. Просто за тебя это сказала страсть. В определенных ситуациях страсть делает людей раскованными. Страсть — это когда хочешь смотреть, как другая женщина или другой мужчина терзают тело твоей женщины, а ты наслаждаешься увиденным или участвуешь. Джуд, в ду?ше ты полностью отдалась страсти. Ты сказала то, что хотела. Ты попросила трахнуть тебя, потому что хотела этого.

— Я не хочу тебя слушать.