Ты только попроси - Максвелл Меган - Страница 11

От его слов я возбуждаюсь.

Мне становится жарко.

Что он со мной делает?

Но я не собираюсь сдаваться.

— Ладно, пускай ты был первым. Но у меня еще вся жизнь впереди, и уверяю тебя, что ты не будешь единственным. В нашей жизни секс — это нечто прекрасное, и я всегда им наслаждалась, с кем хотела, когда хотела и как хотела. И вы правы, сеньор Циммерман. Я должна вас поблагодарить. Спасибо, что вы подарили мне не банальные розы, а вибратор, который, я уверена, пригодится мне, когда буду заниматься сексом с другими мужчинами. Спасибо, что украсили мою сексуальную жизнь.

Он фыркает. Отлично. Я его разозлила.

— Один совет, — отвечает он вопреки всем ожиданиям. — Носи всегда в сумочке второй вибратор, который я тебе подарил. Он похож на губную помаду, и никто, кроме тебя, не будет знать, что это на самом деле. Уверен, ты воспользуешься им, оказавшись в уютном месте сама или с кем-то.

Я бледнею. Я думала, что он сотрет меня в порошок, но ничего подобного.

Сердитая, я готова выпустить рвущуюся изнутри фурию, как вдруг он обнимает меня за талию и притягивает к себе. Гляжу на него, и мне хочется поднять колено и врезать ему по самому больному месту. Но нет. Я не могу этого сделать. Это сеньор Циммерман, и он мне очень нравится. И тогда он берет меня за подбородок, так, чтобы я смотрела ему прямо в глаза, и проводит языком по моей верхней губе. Посасывает нижнюю, и я чувствую, как напрягается его плоть.

— Хочешь, чтобы я тебя оттрахал?

Хочу сказать «нет».

Хочу, чтобы он ушел.

Я ненавижу то, как он меня использует!

Но мое тело отказывается меня слушать. Я могу лишь смотреть на него — и во мне вихрем поднимается желание, я не узнаю себя. Что со мной происходит?

— Отвечай, Джуд, — требует он.

Понимая, что могу ответить только «да», киваю, и он, не теряя ни секунды, разворачивает меня и ведет к шкафу. Наклоняет меня вперед, срывает с меня трусики, и у меня вырывается стон.

Я не могу пошевелиться и чувствую, как он достает из кармана бумажник, а из него презерватив. Одной рукой спускает брюки и трусы, второй гладит меня по попке. Закрываю глаза и представляю, как он натягивает презерватив. Не понимаю, что я делаю. Знаю только одно, что я в его власти, готовая на все, что он захочет со мной сделать.

— Раздвинь ноги, — шепчет он мне на ухо.

Мои ноги живут своей жизнью и выполняют то, что он просит, пока одной рукой он поглаживает мне зад, а второй хватает за волосы и крепко меня держит.

— Да, малышка, да.

И вдруг с бешеным напором он проникает в меня, и я слышу, как из горла вырывается стон. Я возбуждена. Он требовательно меня шлепает. Как же мне это нравится!

Я хватаюсь за шкаф и чувствую, как подкашиваются ноги. Он, наверное, чувствует мою слабость, потому что вдруг с силой обхватывает обеими руками мою талию и начинает с силой таранить меня, с невероятным напором входит и выходит из меня. Еще и еще. Еще и еще.

В этой позе и без каблуков я кажусь себе такой маленькой перед ним, и мне еще больше кажется, что я кукла, которую вертят в руках в поисках наслаждения. Вдруг напор спадает, его рука оставляет мое бедро. Теперь она у меня между ног. Его пальцы ищут мой клитор. У меня перехватывает дыхание.

— Когда-нибудь, — говорит он мне, — я оттрахаю тебя, пока ты будешь мастурбировать тем, что я тебе подарил.

Я говорю ему «да». Я хочу, чтобы он это сделал.

Я хочу, чтобы он это сделал прямо сейчас. Я не хочу, чтобы он уходил. Хочу… хочу…

Толчки с каждой секундой становятся медленнее, и я начинаю нервничать, хочу, чтобы он ускорил ритм. Он это чувствует. Его хриплый голос раздается рядом с моим ухом:

— Еще?

— Да… да… Хочу еще.

Еще один толчок вглубь меня. Я задыхаюсь от наслаждения.

— Что ты хочешь еще? — спрашивает он сквозь зубы.

— Еще больше.

Вскрикиваю от наслаждения и его нового проникновения.

— Я прекрасно это знаю, малышка. Ты такая горячая и влажная. Чего ты хочешь?

Мысли летят с бешеной скоростью. Я знаю, чего хочу, и, не волнуясь о том, что он обо мне подумает, умоляю:

— Я хочу, чтобы ты глубже в меня вошел. Я хочу…

Из меня вырывается крик, и я чувствую, как мои слова его возбуждают. Он тяжело дышит. Мои слова сводят его с ума. Он опять начинает мощные и глубокие толчки, я выгибаюсь, приготовившись к большему, и кончаю. Через несколько секунд он тоже взрывается, испускает блаженный стон и в последний раз меня пронзает. Изнуренная и удовлетворенная, я крепко хватаюсь за шкаф. Эрик прижимается к моей спине, и это придает мне сил.

Через некоторое время приподнимаюсь и вдыхаю полной грудью. Мне жарко. На этот раз я иду прямиком в душ, где в одиночестве наслаждаюсь тем, как вода струится по моему телу.

Я не тороплюсь. Жду, что его не будет, когда я выйду. Однако он спокойно сидит на кровати с бокалом шампанского в руке.

У меня на лице все написано. У меня нахмурены брови и поджаты губы.

Я смотрю на него, он смотрит на меня, и, когда вижу, что он собирается что-то сказать, прерываю его, подняв руку:

— Я в ярости. А когда я в ярости, лучше молчи. Если не хочешь увидеть, как проснется Круэлла Девиль, собирай вещи и выметайся из моего дома.

Он берет меня за руку.

— Убирайся!

— Нет. — Притягивает меня к себе так, что я стою между его колен. — Хочешь, чтобы я остался с тобой?

— Нет.

— Ты уверена?

— Да.

— Ты так и будешь отвечать — односложно?

Я пытаюсь испепелить его взглядом.

Хмурю брови и шикаю, желая стереть с лица мерзавца улыбочку:

— Какая часть фразы «я в ярости» тебе непонятна?

Он отталкивает меня. Делает глоток шампанского и, насладившись им, говорит вполголоса:

— Ох уж эти испанки и их чертов характер. Почему вы такие?

Я его сейчас… Я его сейчас тресну.

Клянусь, что если бы он сказал еще хоть словечко, то впечатала бы бутылкой с розовой этикеткой ему по голове, несмотря на то что он мой начальник.

— Ладно, малышка, я уйду. У меня встреча. Но я вернусь завтра в час. Приглашаю тебя пообедать, а ты взамен покажешь мне Мадрид. Как ты на это смотришь?

С серьезным видом, на какой не способен даже сам Роберт де Ниро, я ворчу:

— Я никак на это не смотрю. Пусть тебе показывает Мадрид какая-нибудь другая испанка. У меня есть дела поважнее, чем разгуливать с тобой, как гид.

А он опять за свое. Подходит ко мне, приближает свои губы к моим, высовывает язык и облизывает мою верхнюю губу:

— Я заеду за тобой завтра в час. Это не обсуждается.

Остолбенев, открываю рот и фыркаю. Он улыбается.

Мне хочется послать его куда подальше, но я не могу. Меня останавливает его гипнотический взгляд. В конце концов он меня отпускает и, направляясь к двери, говорит:

— Спокойной ночи, Джуд. И если будешь по мне скучать, игрушка у тебя уже есть.

Он уходит, а я стою, как дурочка, глядя на дверь.

8

Я сплю как убитая, но вдруг слышу, что открывается входная дверь. Вскакиваю с постели. Который час? Смотрю на часы: 11.07. Снова падаю на кровать. Мне совсем не хочется знать, кто пришел. Внезапно на меня падает маленькая бомбочка и кричит:

— Тетя, приве-е-е-е-е-е-е-е-е-е-т!

Это моя племянница Лус.

Мысленно ругаюсь, но затем сжимаю малышку в объятиях и с любовью целую.

Я обожаю свою племяшку. Но когда я смотрю на сестру, мой взгляд не такой уж приветливый. Через двадцать минут, приняв душ, захожу в кухню в одной пижаме. Сестра готовит завтрак, а моя маленькая Лус, расплющив в объятиях бедняжку Курро, смотрит мультфильмы.

Сажусь на столешницу и спрашиваю:

— Могу ли я знать, что ты делаешь у меня в субботу в одиннадцать часов утра?

Сестра ставит передо мной кофе.

— Он мне изменяет, — шепчет она.

Удивленная, я собираюсь ответить, но она понижает голос так, чтобы Лус ее не услышала, и продолжает: