Возвращение доктора Фу Манчи - Ромер Сакс - Страница 37

— А что с Леже?

— Он въехал только на прошлой неделе, сняв дом на полгода. Семья должна была к нему присоединиться через день-другой, и он с помощью вышеупомянутой супружеской четы, а также французского слуги, которого привез с собой, начал наводить в доме порядок. А в прошлую пятницу, ровно в полночь, его слуга прибежал к соседям с криком: «Огненная рука!» Когда прибыл констебль и вместе со всеми этими насмерть перепуганными людьми подошел к «Дому под фронтонами», то обнаружил мертвого Леже у самого крыльца. На лице его был тот же самый ужас, что и у Медисона.

— Какая жалость, — съязвил Смит, — такой материал для прессы пропал!

— Хозяин постарался сохранить все это в тайне, но я думаю, что теперь-то уж информация должна просочиться в прессу.

На некоторое время воцарилось молчание, но вскоре его опять нарушил Смит:

— И вам пришлось опять отправиться «Под фронтоны»?

— Я был там в субботу, но не нашел ровным счетом ничего. Человек действительно умер от страха. Я думаю, что этот дом надо снести. Место какое-то уж очень нездоровое.

— Это весь наш мир нездоров, — заметил я. — Никогда не слышал ничего подобного. А вы не проверяли, были ли у месье Леже враги? Не было ли у кого-то мотивов рассчитаться с ним?

— Решительно никаких врагов. Он был бизнесменом из Марселя, и дела заставили его остановиться в Лондоне на довольно продолжительное время. Вот ему и приглянулся «Дом под фронтонами».

Тем временем Найланд Смит стремительно расхаживал по комнате, теребил свое левое ухо и решительно не замечал, что трубка его уже давно погасла.

ГЛАВА XXV

КОЛОКОЛЬЧИКИ

Я поднялся навстречу джентльмену, который с шумом распахнул дверь и ввалился в кабинет без всяких церемоний. Он был долговяз, бородат, носил цилиндр, который сидел на нем неважно, и сюртук, который вовсе ему не шел.

— Великолепно, Петри! — вскричал этот странный субъект. — Я снял «Дом под фронтонами»!

Тут только я сообразил, что передо мной не кто иной, как мой друг Найланд Смит.

— С того эпизода «У Шень Яна» — вы помните, конечно, — это мое первое перевоплощение.

Сказав это, он бросил на пол маленький саквояж из коричневой кожи.

— На случай, если вам захочется нанести мне визит, — вот вечерний костюм. Я вступаю во владение домом сегодня вечером.

Два дня прошло с тех пор, как инспектор Веймаут рассказал нам эту странную историю про «Дом под фронтонами», которую я уже успел забыть. А вот Смиту она, судя по всему, крепко запала в душу. Не спрашивая у него, что означает весь этот маскарад, я нагнулся к саквояжу. Там была кое-какая верхняя одежда, несколько париков и пара очков в золотой оправе. Покопавшись в этом барахле, я воззрился на Найланда с изумлением. Сдвинув цилиндр на затылок, дымя, как пароход, своей трубкой, он мерил комнату стремительными шагами, вызывающе выставив вперед свою фальшивую бороду.

— Понимаете, Петри, — быстро заговорил он, — я не доверяю агенту по недвижимости, и потому снял дом на имя профессора Макстона…

— Но, Смит, — перебил я его, — зачем весь этот маскарад?

— Тому есть причины, — ответил он.

— И что вы вообще нашли интересного для нас под этими «Фронтонами»?

— А вы не понимаете?

— Нет. Что до меня, то это отдает каким-то бредом сумасшедшего.

— Так вы не идете со мной?

— Вы же знаете, Смит, — отвечал я, — что я никогда не ввяжусь ни в какое предприятие, не будучи убежден, что мое участие принесет реальную пользу.

Я поднялся, но Смит подошел и положил руки мне на плечи. Его стальные глаза имели в этот момент какое-то необычное выражение.

— А что, если я попытаюсь убедить вас, — сказал он, — что ваше присутствие необходимо для моей безопасности, что, если вы меня подведете, мне понадобится другой напарник. В этом случае вы пойдете со мной?

Интуитивно я понимал, что Найланд что-то не договаривает. И, по правде говоря, мне это было несколько обидно. Тем не менее мое участие в этом предприятии было делом решенным, и в образе неряшливого старика я, умирая от стыда, вышел из дома и забрался в кэб, который поджидал Смита у ворот.

«Дом под фронтонами» оказался довольно просторным и хаотичным строением, находящимся на значительном расстоянии от проезжей части. Полукруглая подъездная аллея вела к самому входу, а разросшийся по сторонам сад превратил ее в самый настоящий тоннель. Высокая кирпичная ограда совершенно закрывала дом с улицы, на которую выходили массивные чугунные ворота. Смит отпустил кэб на углу узкой извилистой улочки как раз напротив фасада нашего дома.

Мы подошли к воротам.

— Смотрите, — сказал Смит, — рядом нет ни одной живой души, если не считать пару художественных мастерских.

Он повернул ключ в замке, и ворота со скрежетом отворились. Я заглянул в темноту зеленого тоннеля, ведущего к дому с привидениями, вспомнил тех, кто там умер, особенно того, кого нашли у крыльца, и почувствовал, что мне совершенно не нравится наша сегодняшняя ночная затея.

— Заходите же, — резко сказал Найланд Смит, держа ворота открытыми. — В библиотеке должен топиться камин, там же — освежающие напитки, если уборщицу должным образом проинструктировали.

Ворота со скрежетом затворились за нами. Даже если бы на небе светила луна (но ее там не было), я сильно сомневаюсь, чтобы ее свет мог пробиться сквозь густую листву над нашими головами. Темень была хоть глаз выколи, и я думаю, что Смита вело вперед какое-то шестое чувство. Я не видел ничего похожего на дом до тех самых пор, пока не оказался в двух шагах от крыльца. В прихожей горел огонь, но как-то тускло и негостеприимно. Как выглядел фасад дома, я не разобрал. Когда мы оказались в холле и заперли входную дверь, я снова удивился, чего ради моему другу понадобилось организовывать ночное дежурство в этом Богом забытом месте. Из приоткрытой двери библиотеки лился свет, на большом столе стояли бокалы, сифон, лежали сандвичи и бисквиты. На полу стоял большой саквояж. Неизвестно почему, Смит решил, что под крышей этого дома мы должны называть друг друга вымышленными именами.

— Пирс, — обратился он ко мне, — не хотите ли виски с содовой?

— Не помешает, профессор, — отвечал я с наигранной бодростью, — прежде чем мы приступим к осмотру дома.

Впрочем, что касается виски, я нисколько не лукавил, потому что мне было чертовски не по себе. Даже мое смехотворное одеяние меня нисколько не веселило.

Мои нервы были напряжены до предела, слух невероятно обострился, я был весь в ожидании чего-то ужасного. И, надо сказать, ждать пришлось недолго. Только я поднес стакан к губам и бросил через стол взгляд на Смита, как раздался едва слышный звук колокольчика.

Причем звенело не здесь, в библиотеке, а в какой-то дальней комнате над нашими головами. Звук был довольно музыкальным, но, нарушив тишину этого зловещего дома, он внушал неподдельный ужас. Я оставил стакан и медленно поднялся с кресла, уставившись на своего друга, который точно так же смотрел на меня. Из этого можно было заключить, что происходящее со мной не является слуховой галлюцинацией, что серебряные колокольчики звучат на самом деле и Смит их тоже слышит.

— Похоже, призраки решили не терять времени даром, — спокойно заметил Смит. — Впрочем, для меня это не новость. Прошлой ночью я просидел здесь всего лишь час, но тоже успел насладиться звучанием колокольчиков.

Я поспешно осмотрелся. Как и всякая библиотека, комната была уставлена шкафами со множеством книг. Преимущественно это были романы. Два высоких окна были задрапированы пурпурными занавесями, а с середины потолка спускалась лампа под шелковым абажуром. Она находилась как раз над нашим столом, поэтому по стенам и углам сгущались тени, на которые я косился с опаской. Но больше всего меня беспокоила открытая дверь. Затаив дыхание, мы вслушивались некоторое время во внезапно наступившую тишину.

— Вот опять! — прошептал Смит с видимым напряжением.