Остров доктора Фу Манчи - Ромер Сакс - Страница 25

ГЛАВА ХVIII

ЗАЗИМА

— Сегодня повезет больше, Кэрригэн, — бросил Найланд Смит.

— Спасибо, — ответил я. — Везение мне не помешает.

Кристобаль. Наконец-то я оказался в Кристобале, точнее в Колоне, где самонадеянно рассчитывал опять встретить Ардату. Но вот уже два дня и почти целую ночь я тщетно прочесывал маленькие панамские городки и их окрестности. Меня преследовало воспоминание о том, как неожиданно закончился мой последний разговор с Ардатой. Неужто Фу Манчи застал ее, когда она звонила мне? И изменил свои планы?

Я едва не потерял важный след, когда наш разговор прервался. Но я хотя бы знал, что смогу справиться об Ардате в лавочке человека, фамилия которого начиналась с буквы «3». И хотя с этой буквы начинается не так уж много фамилий, мои поиски ничего не дали.

Я сидел рядом со Смитом в плетеной качалке на террасе отеля. Аллея похожих на мачты кокосовых пальм тянулась до самых ворот. Отель был переполнен, даже в этот относительно ранний час свободный стул найти было невозможно. Нас окружали пожилые люди, изучавшие путеводители, люди помоложе, читавшие газеты, но поднимающие глаза всякий раз, когда по веранде проходил вновь прибывший. Тут сидела одна добрая старушка, которая считала своим долгом заговорить с каждым; было здесь и несколько весьма симпатичных женщин, которые, казалось, путешествуют сами по себе. Все эти люди говорили на основных европейских языках.

— За всю свою долгую государственную службу, — сказал Смит, бросив взгляд на молодую черноглазую испанку, которой, похоже, хотелось, чтобы с ней заговорили, — я не встречал столько политических шпионов, собравшихся под одной крышей.

— Как вы это объясняете?

— Я объяснил это очень давно, когда сказал, что Панамский канал — палка о двух концах. Кеннард Вуд, как вам известно, нашел неопровержимые доказательства заговора с целью блокировать канал в должное время. Мы сейчас на потенциальной линии фронта, Кэрригэн. Здесь сосредоточилась вся полевая разведка.

— А я занимаюсь поисками Ардаты!

— Почему бы и нет? Она весьма ценный союзник. Меня она занимает не меньше, чем вас. Связи с врагом не так-то легко прервать.

— В высшей степени невероятно, Смит, но ее безопасность, само ее существование может зависеть от безопасности того маленького зверька.

— Мартышки доктора? Да, Бартон говорит, что она долго не протянет, если он методом проб и ошибок не найдет для нее какой-нибудь приемлемой пищи. Поскольку резонно предположить, что Фу Манчи уже знает о нашей добыче, молчание доктора озадачивает меня.

— Как и то, что нас не трогают.

— Это менее удивительно. Я по опыту знаю, что предъявление ультиматума обычно сопровождается прекращением враждебных действий. Си Фан будет ждать истечения срока, так что мы можем рассчитывать еще на одну неделю покоя.

И тем не менее покоя я не знал, часами напрягая слух в страхе уловить звук мягких шагов и увидеть пришествие той тени, которая посетила нас в Нью-Йорке. А ужас перед Щелкающими Пальцами много раз лишал меня ночного сна.

— Если бы только я нашел эту чертову лавчонку! — воскликнул я. — Я уже начинаю отчаиваться.

Но Смит вдруг погрузился в размышления, и я сомневаюсь, что он меня слышал. А когда я праздно изучал представителей разных рас и народностей, собравшихся на веранде, он ни с того ни сего сказал:

— Ардата ясно дала понять, что «3» можно найти в Кристобале?

— Ну да… то есть, дайте-ка подумать…

С точностью вспомнить слова Ардаты, все слова, произнесенные ею с тех пор, как мы встретились в Лондоне, было нетрудно.

— Смит! — возбужденно воскликнул я. — Кажется, я понапрасну тратил драгоценное время! Она сказала, что они отправляются в Кристобаль, но потом добавила: «Когда доберетесь до Панамы!..»

— В том-то и дело! — бросил Смит, вставая. — Панама! У нас с Бартоном, как вы знаете, хлопот полон рот, но с такого рода делом вы лучше справитесь в одиночку. Я поставлю в известность полицию зоны, вас будет встречать офицер. Чем скорее вы начнете, Кэрригэн, тем лучше. Я подозреваю, что «3» в Панаме…

Подгонять меня, право слово, не было нужды. Спустя десять минут я отправился в путь.

Я отправился прямо в джунгли. Перед моим мысленным взором под сенью густой тропической листвы возникали образы Моргана и его суровых солдат, идущих маршем на Панаму. В заводях нежились аллигаторы, незнакомые птицы порхали с ветки на ветку. Тут я, наконец, увидел достойную драмы доктора Фу Манчи сцену. На этом Золотом Пути через перешеек испанцы и пираты не раз сходились в кровавых схватках.

Прямо за зеркальными водами и гирляндами цветущих лиан лежали сотни и сотни миль первобытных джунглей, лесов и гор, где едва ли ступала нога белого человека, еще не исследованных, населенных людьми, животными, птицами и насекомыми, до сих пор не известными науке.

Когда поезд, наверняка самый забавный во всем железнодорожном парке дяди Сэма, прибыл в Панаму, я размышлял о том, что, может, в этих таинственных болотах доктор Фу Манчи и отыскал страшные Щелкающие Пальцы.

Меня встречал сержант Эбди из полиции зоны, парень со Среднего Запада, но закаленный и свирепый, как любой из тех, кто шел с Морганом по Золотому Пути.

— Все лавки, в которых есть телефоны, уже проверены, мистер. Пожалуй, особых новостей для вас нет.

Сердце у меня упало.

— Вы хотите сказать, что нет владельцев лавок, чьи фамилии, начинаются с буквы «3»?

— Ну да, кроме слова «зона». Но вот что: на рынке и на пляже тоже есть торговые ряды. Некоторые мы проверили, но мне пришлось прервать обход, чтобы встретить вас. Я собираюсь обследовать этот район. Предлагаю вот что: пока я буду ходить по рынку, вы побродите между пляжем и центром — там полно мелких лавочек. Встретимся у отеля «Марина».

Шагая бок о бок, мы оговорили детали и разошлись. Масштабы задачи, признаюсь, ошеломили меня. Это «3» я мог отыскать только чудом.

Но все мы идем на поводу у судьбы (я часто думаю, как араб). Расставшись с Эбди, я пошел наобум по кривой и узкой мощеной улочке, похожей на улицы Кловелли в Корнуолле. Вряд ли я успел сделать два десятка шагов, когда на углу тенистого сквера увидел лавчонку, которая показалась мне даже древнее, чем соседние с ней дома. Вывеска над лавкой гласила: «Зазима».

Я встал как вкопанный, сердце мое заколотилось. Сквозь узкое грязное оконце я увидел странную коллекцию самых разных предметов. Тут были две маски вудуистских колдунов, отвратные на вид; какие-то древние черепки и фрагмент гротескной фрески, возможно, попавшей сюда из какого-нибудь храма на Юкатане. Я увидел кожаную суму, полную тусклых монет, а за ней — наполовину развернутый китайский ковер, который даже на мой неискушенный взгляд был бесценным. В лавке стояли два сундука с чайного клипера, несколько примитивных и корявых бутылей из-под вина. Но самый странный экспонат стоял в центре витрины, в каком-нибудь дюйме от грязного стекла.

Это была человеческая голова! Череп бородатого старика, уменьшенный каким-то загадочным способом, возможно неизвестным перуанским охотником за черепами, до размеров среднего апельсина. Усохшее лицо по-прежнему хранило черты живого человека. Казалось, запавшие веки вот-вот разомкнутся и крошечные любопытные глазки воззрятся на огромный мир.

Эта мерзостная штуковина помешалась в напоминавшем часы резном ящике из красного дерева с плотно подогнанным стеклом. Пока я разглядывал эту отталкивающую реликвию (а на весь осмотр витрины Зазимы ушло не более нескольких секунд), у меня возникло ощущение, что кто-то следит за мной из темного угла лавки.

Лицо наблюдавшего за мной человека было до того похоже на голову в ящичке, что меня охватил ужас. Я подался вперед и пристально вгляделся в черный сумрак.

Я разглядел сгорбленного старика, сидевшего на подушках, в деревянном кресле с высокой спинкой. На старике был надет какой-то халат. Пока я смотрел на него поверх сморщенной головы в витрине, старик поднял тощую руку: меня приглашали войти.