Невеста доктора Фу Манчи - Ромер Сакс - Страница 32

Она прижалась ко мне, я крепко обнял ее.

— Я не препятствую тебе уйти, не мешай и ты мне остаться.

Бедная девочка! Заколдованная красавица!

— Флоретта! Я вернусь! Клянусь тебе! Где бы ты ни была! Ты будешь ждать меня?

Я готов был разорваться на части, проклиная чертова колдуна и его чары. Я плакал, не сдерживая слез, целуя ее глаза, щеки, волосы, плечи…

— Но я не могу тебя оставить здесь! — неистово, как в истерике, закричал я. — Не могу и не хочу!

— Тише! — взмолилась Флоретта. — Нас могут услышать.

Она подняла вверх указательный палец, призывая ко вниманию.

Я прислушался. Вдруг раздался знакомый глухой звук, как во время охоты на человека-червя. В доме опускались каменные плиты, перекрывая все входы и выходы.

— Скорей уходи! — крикнула Флоретта и, вырвавшись из моих объятий, кинулась к двери. Но было уже поздно. Дверь не открывалась.

— Что мы наделали! — простонала моя бедная девочка и бессильно опустилась на пол. — Это конец!

— Подожди отчаиваться, Флоретта! Что-нибудь придумаем!

— Это бесполезно. Система хорошо продумана. Все пути перекрыты.

— Должен же быть какой-нибудь выход!

— Так бывает не всегда.

Мелкая дрожь, сотрясавшая пол и стены, прекратилась. Каменные переборки опустились. Мы оказались пойманными, как в мышеловку. В шаге от дома меня ждут Найланд Смит, свобода, конец безумного кошмара. В кармане у меня лежит рецепт спасения человечества. И все напрасно. Скоро меня найдут и убьют. А что будет с моей любимой? Что ожидает ее?

Сердце мое, только что бившееся как в лихорадке, остановилось Я стоял как мертвый, не в силах пошевелиться.

ГЛАВА XXXVI

НЕЗАМУТНЕННОЕ ЗЕРКАЛО

Флоретта с опущенной головой сидела в кресле. Время от времени ее кольцо выдавало порцию точек-тире.

— Тебя ищут, — тихо комментировала она зашифрованные сообщения.

Первая отчетливая мысль после нескольких минут полного сумбура была о Найланде Смите. Он, наверное, получает сообщения, предназначенные мне. Поймет ли он, в какое я попал положение?

— Флоретта, давай подумаем, что будем отвечать на вопросы!

Она повернула ко мне свое лицо, превратившееся в прекрасную застывшую маску.

— Никто не сможет скрыть от него правду.

Тут я снова почувствовал легкую вибрацию.

— Флоретта! Каменные переборки могут открываться поодиночке?

— Да, каждую можно поднять отдельно от остальных.

Я чувствовал, что где-то по одной поднимаются каменные плиты. И с каждым разом поднимается плита, которая расположена ближе к нам, как будто кто-то идет прямой дорогой к нашему прибежищу.

Наконец у самых дверей раздались шаги. У меня невольно сжались кулаки.

И вот на пороге показался Фу Манчи!

Его спокойствие предвещало бурю.

— Шерше ля фам, — проговорил он по-французски, глядя на Флоретту.

Я шагнул к нему. Он поднял руку. Тотчас из коридора прыгнули два китайца.

— Вы, оказывается, герой, мистер Стерлинг? Не знал. Я был о вас лучшего мнения.

Я взглянул на Флоретту. Лучше бы не глядел! В ее глазах я увидел обожание. Она смотрела на Фу Манчи, как дикарь на своего идола. Ее кумир заговорил с ней по-китайски, не удостоив меня более ни единым взглядом.

Мной занялись его слуги, в которых сразу чувствовались четкая выучка и богатый опыт. Не успел я охнуть, как был скручен и оглушен. Воля к сопротивлению тут же покинула меня. Здесь работали профессионалы высокого класса.

Я совершенно не помню, как очутился в кабинете Фу Манчи. Память вернулась ко мне, когда я сидел на знакомом китайском стульчике рядом с коллегой Ямамото и дочерью Фу Манчи.

Фа Ло Ше курила сигарету, вставленную в очень длинный — добрых пол-ярда — мундштук. Она выразительно посмотрела на меня, очевидно, на что-то намекая, но тайный смысл ее намеков так и не дошел до меня: слишком много пережил я за последние часы. Разум мой опустил шторы на окна души.

Коллега Ямамото сидел, как приговоренный к смерти, сгорбленный и потный, как мышь. Весь его вид говорил о страхе и раскаянии.

И вот вошел Фу Манчи.

Все встали, как в зале суда при появлении председательствующего. А я только стиснул зубы, подавляя желание броситься на него с кулаками. Не судья он мне, он сам — преступник, по которому плачет веревка.

— Встать! — услышал я резкий повелительный голос.

И, хотя все мое существо протестовало против такого унижения, ноги сами распрямились в коленях.

Тогда Фу Манчи сел на свой изысканный трон из слоновой кости, не сводя глаз с Фа Ло Ше.

— Коллега Ямамото, — начал он. — вы можете идти.

Японец вскочил как ужаленный и, часто кланяясь попятился к двери, быстро шевеля губами, но не произнося ни слова.

После его ухода Фу Манчи сказал одну китайскую фразу, после чего Фа Ло Ше рухнула на колени как подкошенная, выронив свой невиданных размеров мундштук и закрыв лицо узкими, как у отца, ладонями.

Фу Манчи продолжал говорить, и с каждой новой фразой его дочь склонялась все ниже и ниже, пока не уперлась лицом в ковер.

— Алан Стерлинг! — произнес наконец Фу Манчи по-английски. — Две вздорные красотки помогли вам ненадолго выйти из-под моего контроля. Некоторых мужчин губят женщины. Вы — из их числа.

Я поразился. Откуда он все знает? Фа Ло Ше не сказала ведь ни слова, как и Ямамото! Или они разыгрывают здесь передо мной комедию, заранее договорившись? Это было бы вполне в духе Древнего Китая.

— Миллионы бесполезных двуногих тварей, — продолжал между тем Фу Манчи, — отягощают своим присутствием терпеливую планету. С этой минуты, к сожалению, я вынужден включить в их число и вас, мистер Стерлинг. В Идеальном Государстве нет места таким, как вы. Никакой прогресс не возможен без отбора, согласитесь. Я выбрал себе принцип. Я возьму лучшее, что создала земная цивилизация. Я возьму машины Запада и людей Востока! Но все-таки я, видимо, еще не готов к борьбе с вами, поставившими на божественный пьедестал бездушные машины. Сами, конечно, вы не страшны, но вам почему-то помогают люди Востока! Даже моя собственная дочь! Мне нужно время, чтобы осознать этот факт и сделать соответствующие выводы.

Он обернулся и дважды ударил в гонг.

— Это ваша цивилизация выдумала такую глупость, как равноправие женщин с мужчинами. У нас на Востоке в каждом доме на стене весит плетка для непокорных.

Из открывшейся двери вышли две коренастые негритянки, все одеяние которых состояло из узких красно-черных набедренных повязок. С ними, как я понял, Фу Манчи разговаривал на их родном языке. После короткого приказа черные фигуры двинулись к Фа Ло Ше, намереваясь поднять ее с пола. Но гордая дочь Фу Манчи опередила их. Одним неуловимым движением она оказалась на ногах и, бросив сверкающий взгляд на отца, впереди негритянок вышла из комнаты. В руках одной из негритянок я заметил устрашающего вида плетку, похожую на русский кнут.

— Алан Стерлинг, — продолжил самозваный судья, — моя благородная цель состоит в том, чтобы спасти мир от него самого. Для этого нужна Великая Чистка! Не сегодня, так завтра мои мечты исполнятся. Людей западной цивилизации ничто не спасет. Те, кто им помогает, будут наказаны, будь это хоть моя собственная дочь! Наверное, сын не предал бы меня. Ох, женщины! Жаль многолетних трудов, потраченных на их воспитание. Кто бы мог подумать, что один из простых смертных может разрушить здание такой совершенной постройки! До сих пор это было только незамутненное зеркало, в котором я узнавал себя!

Но это поправимо. Свою невесту я выбирал путем тщательных исследований, в том числе с помощью генной инженерии. Сын обещает стать достойным помощником своего отца. Вы пытались помешать мне. Восемнадцатилетние труды чуть не пропали даром!

Он встал, одновременно ударив в гонг.