Классические тексты дзэн - Маслов Алексей Александрович - Страница 55

Монах Чжичан[200] был уроженцем местности Гуйси, что в области Синьчжоу[201] и уже в раннем возрасте принял монашество, преисполненный решимости прозреть свою природу. Однажды он пришел к Хуэйнэну выразить свое почтение, тот же спросил Чжичана:

– Откуда ты пришел? Что стремишься обрести?

– Я недавно побывал в горах Байфэншань («Белых пиков»), что в области Хунчжоу, посетил Преподобного Датуна[202] (т. е. Шэньсюя – А.М.), обратившись к нему с просьбой объяснить мне смысл того, как прозреть собственную природу и стать Буддой. Но все же у меня остались некоторые сомнения, а поэтому я отправился столь далеко, чтобы выразить Вам почтение в надежде, что Вы, Преподобный, проявите милость и наставите меня.

– А какими словами наставлял тебя [Шэньсюй]? Расскажи-ка их мне, я хочу послушать!

– Когда я пришел туда и провел уже три месяца, но так и не получил наставления, то срамясь постичь Дхарму, однажды вечером один пришел в покои [к Шэньсюю] и спросил: «Прозрели ли Вы собственное изначальное сердце и изначальную природу?». Шэньсюй ответил: «А ты прозрел абсолютную пустоту?». «Прозрел», – ответил я. «А какой вид, какую форму имеет эта пустота?», – спросил он. «Пустота бесформенна, так о каком же виде и форме может идти речь?», – ответил я. «Твоя изначальная природа в точности подобна этой пустоте, и осознание того, что нет там такой вещи, которую можно было бы увидеть, и зовется «истинным прозрением», а осознание того, что нет там никакой вещи, которую можно было бы познать, и зовется «истинным знанием». Нет там ни зеленого, ни желтого, ни длинного, ни короткого, поскольку прозрение в своем истоке абсолютно чисто, а основа просветления– совершенна и ясна, и зовется все это «прозревая собственную природу, стать Буддой». А еще называется это «познание и прозрение Воистину пришедшего (Татхагаты, т. е. Будды)». И хотя я услышал эти речи, я не все понял в них. Прошу Вас, объясните мне их смысл.

– То, что он сказал тебе, – ответил Хуэйнэн, – означает, что он по-прежнему придерживается взглядов «прозрения и познания», и именно поэтому он не сумел тебе объяснить их. Я же тебе прочту одну гатху:

Как только Чжичан услышал эту гатху, сердце и мысли его просветлели. И он произнес гатху:

Однажды Чжичан спросил Патриарха:

– Будда проповедовал доктрину «трех колесниц»[204]. Но вместе с этим он говорил и о Наивысшей колеснице[205]. Я не могу понять этого, и прошу, объясните это мне.

– Ты должен вглядываться в собственное изначальное сердце, а не во внешние проявления дхарм (дхармалакшана, т. е. формальные объяснения и предметы)! В Дхарме не бывает четырех колесниц, это лишь человеческое сердце разделяет их. Смотреть, слушать, повторять сутры – это малая колесница (т. е. Хинаяна). Познать внутреннюю природу и смысл освобождения от пут мирского – это Средняя колесница. Претворять Дхарму в своих поступках – это Большая колесница (Махаяна). Но лишь до конца проникнуть в мириады дхарм, овладеть ими, и при этом не быть загрязненным ничем, отринуть внешние проявления дхарм и не обладать ничем, – лишь это зовется Наивысшей колесницей.

Слово «Колесница» (санск. «яна») имеет смысл «двигаться, свершать поступки»[206], и ни к чему здесь вести словесные баталии. И если ты сумеешь воспитать себя, но более не будет у тебя никаких вопросов ко мне! /В любой момент времени пребывай в собственной природе и в само-таковости (естественности)!

Чжичан с благодарностью поклонился и оставался рядом с Хуэйнэном, пока Патриарх не покинул этот мир.[207]

Монах Чжидао был уроженцем уезда Наньхай, что в Гуанчжоу. [Как-то он пришел к Патриарху] и спросил его:

– С тех пор как я покинул дом [и стал монахом] вот уже более десяти лет я читаю «Маха-паринирвану-сутру», но так и не понял ее великого смысла. Прошу Вас, Преподобный, наставьте меня.

– И какое же ты место не понял? – спросил Патриарх.

– «Все деяния – непостоянны и они принадлежат к дхарме рождений и смертей (т. е. Самскрта-дхарма). Когда и смерти и рождения прерываются, то тогда и наступает радость нирваны».

– И что смущает тебя здесь? – вновь спросил Хуэйнэн.

– Все живые существа обладают двумя телами, то есть физическим телом (Рупакая) и телом Закона (Дхармакая). Физическое тело непостоянно, оно рождается и умирает. Тело Закона постоянно, непознаваемо и непостижимо. Сутра гласит: «Рожденное – умирает и, умирая, прекращает свое существование. И это умирание и является радостью». Так какое же тело [из двух] угасает в безмятежности[208], а какое тело испытывает радость? Если речь идет о Физическом теле, то физическое тело, умирая, распадется на четыре великих стихии Махабхута[209], и все это целиком является страданием. О страдании нельзя говорить как о радости. Если же в безмятежности угасает Тело Закона, то оно оказывается подобным деревьям, траве, камням и черепице. Так кто же испытывает радость в этом случае? Тело Закона – это основа рождений и смертей, а пять скандх – это функция рождений и смертей. Это значит, что у одной основы существует пять функций, а цепь рождений и смертей постоянна. Рождение – это функция, возникающая из основы. Смерть – это функция, что возвращается к своей основе. Если сказать, что тело достигает реинкарнации, то для всех существ, что обладают чувствами, не будет «прекращения смертей». Если сказать, что тело не имеет реинкарнации, то все будет бесконечно возвращаться к смерти, подобно вещам, что не обладают чувствами. И если это так, то при таких ограничениях и запретах нирваны, рождение становиться вообще невозможным для всех живых существ[210]. Так где же здесь радость?