Ярость on-line - Романовский Александр Георгиевич - Страница 42

— Это уж точно, — согласился Череп. — Мертвее просто некуда. Стало быть, теперь мне необходимо держать ответ за опрометчиво-публичные обещания.

— Не обязательно, — буркнул Волк. — Кроме того, зачем мне награда? На что тратить?

— Твои проблемы, — улыбнулся глава Ордена. — Если я не сдержу слово, кто поверит мне в следующий раз? Доверие масс — не мелочь, чтобы разбрасываться им почем зря.

Курт промолчал. Не исключено, что в следующий раз гангстеру придется «публично» (и воистину «опрометчиво») сулить награду за «штатного киллера».

Череп прищурился. Бескровная кожа, омерзительно контрастировавшая с непроглядными стеклами, собралась — скомканный пергамент — глубокими морщинами.

— Пять тысяч.

С запозданием опомнившись (в присутствии главы Ордена любое проявление эмоций регистрировалось

— НВМ — нейронно-вычислительной машиной, — заносилось в банк памяти и впоследствии могло быть использовано против вас), Курт резко вздернул голову. Неудивительно. Он услышал то, что никак не ожидал услышать.

Пять тысяч.

Пять проклятых кусков. Из-за аналогичной суммы, собственно, заварилась вся каша. Пять тысяч — ни центом меньше, ни центом больше — Ковбой (сердце, как в ночных кошмарах, сдавила холодная лапа) заплатил Курту Страйкеру за убийство Рода Майклсона. И в качестве дополнения («Скрытые бонусы! Звоните ПРЯМО СЕЙЧАС!!») — за уничтожение Стаи. За стены, перекрашенные в экспрессивный ярко-алый цвет. Кровью умерщвленных свидетелей, даже не подозревавших о собственной осведомленности (стариков, щенков — подчистую). Истребленных по тривиальной причине: Ковбой надеялся заодно ликвидировать и незадачливого наемника. Официально: с целью «…изничтожения метаморфов, врагов рода человеческого». Курт выдал местонахождение Убежища — невольно ли, вольно, не важно. Из-за пяти тысяч долларов, необходимых для излечения сестры…

Неужели Череп знал? Назвал такую сумму, чтобы поглядеть на реакцию Волка?

Подумав, Курт отверг эту мысль. Нет, сомнительно. Не невозможно и все же маловероятно. Бандит мог с изрядной долей успеха узнать все, что его интересовало, — от знаменитого (в Клоповнике и отчасти за его пределами) Лысого Хью, владельца единственной в Клоповнике авторемонтной мастерской, совмещавшего эту социальную роль с почетной должностью «подрядчика киллеров». Коротышка, не заинтересованный в осложнениях с Орденом, охотно рассказал бы о непродолжительном этапе сотрудничества с Куртом Страйкером, метаморфом.

Череп мог все это разузнать, однако ни разу не дал повода предположить, что и впрямь располагает такой информацией. Ни разу не заговорил о Ковбое — не коснулся темы, воистину соответствующей определению «золотая жила». Невероятное, возмутительное благородство для такого ублюдка. Невозможное. Для Черепа.

Кроме того, сумма (пять проклятых тысяч) была круглой, как полная луна. Совпадение? Вероятно. Оптимальная цена за устранение более-менее значимого лица. Глава Ордена мог объявить ее задолго до знакомства с Волком. Если же нет, это непременно вылезет наружу, причем очень скоро. Череп мог намеренно завысить цену, что, опять-таки, не в его привычках. Зачем платить больше — ради того, чтобы посмотреть на реакцию Страйкера и убедиться в том, что и так известно?

Придя в себя, Курт ответил:

— Вы правы. Пожалуй, глупо отказываться.

— Заметано, — кивнул Череп. — Жаждешь поделиться?

Волк взглянул на водителя «хаммера». В конце концов, его ноги жали на педали.

— Да. Он жал на педали. Половина гонорара — его. Гангстер убрал ТТ в кобуру.

— Дело твое. Справедливость — великая, хотя и бес полезная вещь. Получите чипы утром.

Курт кивнул, пытаясь не выглядеть слишком уж равнодушным. Обретение кредитного чипа (в день «получки» у бандитов начинали течь слюни и трястись конечности) занимало его постольку-поскольку. Главное, Волка не сочтут карьеристом, идущим по трупам. Собственно, убитые имели место в действительности — в отличие от перспектив карьерного взросления, открывающихся перед Страйкером.

Выше «штатного киллера» не прыгнуть…

Тем не менее в замкнутой системе, подчиненной единоличной диктатуре, здравый смысл настоятельно рекомендовал обзаводиться таким числом друзей и сторонников, каким возможно. Волк не планировал революции, если не считать таковой побег. Он рассчитывал сбежать при первой более-менее подходящей возможности, вырвав по пути пару безволосых глоток. Желательно, безусловно, Черепа…

Будто прочтя эти мысли, гангстер посмотрел на Курта особенно пристально. Волк, подавив соблазн облизнуться, с неуместной поспешностью отвел глаза от белой шеи. Выбирать во время беседы место для укуса — признак крайне дурных манер. Выбирать для укусов бандита — признак непозволительно дурных предпочтений.

Впрочем, все это пустое. Мечты.

— Ладно, идем. — Череп развернулся и направился к сорванным воротам.

Курт топал следом. Он ловил, перехватывал, сбивал в полете любопытные взгляды. Мохнатый загривок наэлектризовался, точно от длительного контакта с эбонитовой палочкой. Взгляды (концентрированные, как неразбавленный джин) стекали по меху, пытались скинуть капюшон, пробраться под кожу, дабы проверить, — что там, под нею? («Качественные синтетические ингредиенты, никаких консервантов!»)

Безволосые глядели по-разному. Опасливо-уважительно, заинтересованно (как энтомолог изучает редкую, ценнейшую гусеницу), презрительно (как супруга энтомолога, обнаружившая на кухонном подоконнике упомянутое насекомое) и даже восхищенно (эти персонажи, вероятно, с раннего детства были фанатами фильмов и комиксов, до предела пропитанных насилием. Неудивительно, что метаморф, олицетворение насилия, оживший клинок, представлялся им мифическим героем, сошедшим с небес на бренную землю, принеся смертным, как Прометей синтетической эры, первозданную ярость). Курт старался не нервничать.

Проходя мимо горящей, празднично потрескивающей «тойоты», гангстер остановился.

— Вы, бездельники!! — В сторону «черепов» ткнулся длинный палец, на предпоследней фаланге которого темнела характерная мозоль, свойственная боевым снайперам, углубившимся во вражеский тыл. — А ну-ка, займитесь этим безобразием, покуда не рвануло!