Ярость on-line - Романовский Александр Георгиевич - Страница 102

Заметить указатель мог не только Волк, с высоты книжного стеллажа, но и оба «соседа», стоявшие на полу, — без каких-либо усилий. Курт едва не поддался панике. Конечно, киберкрысы хотели как лучше (не думали ведь они, что босс будет копаться так долго!), но… Присутствие зеленой стрелки посреди старинной лаборатории казалось некоей сюрреалистической издевкой…

Если Старик еще не мчался со всех ног к этой подсказке, стало быть, Курт его недооценил. Если и так, следовало спасать собственную шкуру. Это не его бой, не его враг — Черепа. Кроме того, глава Ордена не станет мешкать.

«Анализ, сопоставление: 90%». Символы мигнули, привлекая внимание.

Приподнявшись, Волк огляделся. Никого.

Тишина.

Он бесшумно перепрыгнул на соседний ряд. На стеллаж, вплотную прилегавший к тому, за которым оставался Старик. Прильнув к виртуальному корпусу, Курт осторожно выглянул. И тут — никого. В голове Курта пронесся груженый состав всевозможных догадок и предположений. «Всадник» сбежал в «портал»? Дерется где-то с Черепом? Покончил жизнь самоубийством?

Впрочем, выбирать Волку не пришлось.

Пребывая в полном смятении, он резко выглянул с противоположной стороны. Чуть более резко, чуть более небрежно, чем следовало. И — тут же поплатился.

Все, что Курт уловил — в большей степени почувствовал, чем увидел — это стремительное, нечеловечески-быстрое движение. Затем — сомкнулась тьма. Не перезагрузка, отнюдь. Пока нет. Курт воспринимал действительность (пусть виртуальную — за неимением лучшего…) и ощущал себя в ней. Просто ему закрыли глаза. Убили обзор. И — с силой потащили вниз. В неизвестность.

На мгновение Волк запаниковал. Забил лапами, точно тонущий пловец. А потом почувствовал, что его удары попадают в цель. Стало быть, он в родной стихии.

Мрак рассеялся и прямо перед собой Курт увидел жуткую оскаленную морду…

Случилось вот что. Не успел «штатный киллер» выглянуть со стеллажа, как из пустоты материализовалась огромная лапа. Все это время «всадник» сидел внизу и с терпеливостью удава дожидался, пока противник явит себя. Удар был нанесен с молниеносной скоростью. Ладонь чудовища была столь огромна, что накрыла лицо Курта и сомкнула пальцы на затылке. Стащить Курта со стеллажа не составило никакого труда. Бойцы сцепились.

Обретя зрение вторично, Волк ощутил прилив сил. Ярость поднялась в нем горячей волной. Да как он посмел? Атаковать его, истинного, — не какую-то там виртуальную фальшивку! — метаморфа? «Штатный киллер» растопырил пальцы и принялся хлестать Старика: нещадно, наотмашь, по всему, чего касался взгляд. Брызги «зеленки» бурлили вокруг, как из перегретой бутылки шампанского. «Всадник» удерживал противника над полом, а потому не мог оказать достойного сопротивления. Но — до определенного момента…

Курт позабыл о кое-какой немаловажной детали. Вернее, сразу о двух крупнокалиберных деталях. Впрочем, мог и не забыть. Может, ему было плевать.

Он не видел, как Старик поднимал пулемет. Не видел, как приставлял к боку ствол. Не видел, как жал на гашетку… Почувствовал, как в него проникает нечто чужеродное, чего в нем быть не должно. Это была не боль — зеркальное отражение боли, ее родная сестра. Аутентичный дубликат, хотя и подделка. Нервные волокна не участвовали в этой реакции. Повреждено было не физическое тело, а виртуальная матрица. Оборудование понимало, что это скверно, а потому старалось внушить мозгу ту же информацию. Настолько эффективно, насколько могло. Болью это можно назвать лишь с натяжкой…

Перед глазами вспыхнули кроваво-красные строки: «Внимание!! Заражение! ОПАСНО! ОПАСНО!! Неизвестный продукт! Повреждены сектора №74 и 34!»

Курт понимал, что это «ОПАСНО!». Не понимал он того, зачем понадобилось повторять это дважды, да еще с тремя (в общей сложности) восклицательными знаками.

Пулемет стрелял в упор. Ствол наполовину погрузился в жуткую рану. Пули, начиненные вирусом, хлестали внутрь матрицы. Синяя фосфоресцирующая гадость фонтанировала наружу. «Штатный киллер» почти лишился рассудка от ярости. Ему казалось, что все это происходит на самом деле. Не в Сети, а по-настоящему. Все смешалось. Курт не отдавал себе отчета в том, что происходит. Красные буквы, синяя отрава, светящаяся «зеленка» — калейдоскоп кружился перед глазами. Это напоминало сумасшествие.

Курт полосовал Старика когтями, автоматически, точно заведенный. Он был разъярен достаточно, чтобы не чувствовать усталости, и слишком — чтобы не видеть очевидного. Его потуги были совершенно бесплодны. Раны противника зарастали на глазах. Яд продолжал бить ключом, но, очевидно, успел утратить силу.

Неожиданно, без запинки, Волк нашарил взглядом глаза. Огромные, желтые, горящие неукротимым огнем. «Всадник» знал, что убивает, и радовался этому.

Решение родилось инстинктивно. Поднялось к Курту из каких-то глубинных слоев, где царили хаос, ненависть и животная жестокость. Не успев как следует подумать, Курт сделал ЭТО — поднял лапу и, распрямив указательный палец, всадил его Старику в левую глазницу. Со всей силы, вложив в удар всю свою ярость, все бешенство. Коготь без труда пробил тонкую преграду.

Волку показалось, что он расслышал звон. В сердцевине желтого глаза — аккурат против зрачка — образовалась дыра, обрамленная тонкими трещинами. Точно Курт и впрямь пробил не глаз, а самое настоящее стекло. Смотровое стекло, посредством которого «всадник» сумрачно взирал на Сеть.

Глаз помутнел и как-то потух. В одно мгновение его оставила жизнь. Потух неукротимый огонь, словно задули свечу. Теперь это и впрямь было стекло. Курт почувствовал сопротивление. Из глаза, пробиваясь в щели меж пальцем и «стеклом», хлестала отрава. Волк решил, что это конвульсии — противник, несомненно, был мертв. Мертвее бывают только снаружи, в реальности. Точнее, умерла виртуальная матрица. Ее же обитатель вернулся в системные дебри, проходить перезагрузку… На это потребуется какое-то время.

Волк выдернул палец из глазницы. Влажное чмоканье. Полилась «зеленка». Фосфоресцирующая гадость стекала по морде к подбородку и, зависнув над бездной, срывалась вниз. Кислотные потеки избороздили морду: щеку, губы, клыки. Физиономия не проявляла ни малейших признаков жизни.