Высшая лига убийц - Романовский Александр Георгиевич - Страница 38

Владелец верфей побагровел, хотел-было что-то сказать, но лишь утомленно отмахнулся.

Мол, проваливай.

Блэйз вошел в шлюзовую камеру, чувствуя себя последним мерзавцем.

— Ну, счастливо оставаться.

Массивная плита встала на место. Отодвинулась внутренняя. Стоило стрелку переступить порог, как на шею ему прыгнуло стройное видение (в предыдущий раз Громобой слишком спешил). Кэт облачилась в лучший наряд — расшитая бисером туника.

— Дорогой! Как я рада, что ты вернулся!

— Я рад не менее твоего, — проворчал охотник. — Спешно отчаливаем. Прогревай турбины.

— Уже начала, милый. — Действительно, от кормы передавалась вибрация. — Как прошла беседа?

Более-менее результативно. Я рассчитывал на худшее. Будь хребет нашего друга пропорционален телосложению, я ушел бы несолоно хлебавши... Простофиля купился на блеф.

— Возможно, ТЫ так считаешь?

Троуп искоса на нее поглядел. Загадка на миллион кредитов: почему женщины (даже ИскИны) болтают все, что придет в голову? Судя по всему, ни сообразительность, ни производительность не имеют отношения к этому феномену. А что же имеет?

— Не думаю. Он был убедителен.

— Что ж, увидим. Во всяком случае, тебя теперь не разуверить.

Блэйз чувствовал, как внутренние полости заполняет раздражение. Большее, нежели за все время общения — куда более продолжительное — с информированным лицом.

Две противоречивые вещи, которые получались у Кэтрин лучше всего, — борщ и умение раздражать. Если второе порой становилось невыносимым, то избавиться от нахалки не давало первое.

— Не ты ли, позволь напомнить, меня сюда притащила?

— Я?.. — Голограмма усмехнулась. — Кажется, мы уже обсуждали производственные приоритеты. Даже если идею подала Я, это не повод, чтобы брать на веру каждое слово.

— Ладно, проехали. — Громобой направил стопы в рубку, игнорируя повисшую на шее девушку равно как, не ощущая ее веса. — Сменим тему. Мы по-прежнему в опасности.

— Если Билл купился на один блеф, — заметила ИскИн, — почему ему не испугаться бомбы?

— Кто его знает. Я не смогу успокоиться, пока не окажусь далеко-далеко за огневым рубежом.

— Наши желания тождественны. Полный вперед, шкипер!

Троуп достиг рубки и уселся в кресло. Прелестное видение растаяло в воздухе. Блэйз остался наедине с мониторами, терминалами, штурвалами и прочим оборудованием. Взревели двигатели, звездолет содрогнулся от носа до кормы. Иллюминаторы демонстрировали, как стены верфи меняют угол наклона. Судно отрывалось от стапелей, неловко балансируя на хвостах белого пламени. Вот крен сменился равновесием.

Причал опустел. Аборигены прихватили и злополучный контейнер. Громобою оставалось лишь гадать, что верзила делает в настоящий момент. Приказал отнести ящик в один из дальних доков или все-таки решился открыть?.. Если последнее, то гости вот-вот о том узнают. Но нет — гигантские створы неспешно освобождали дорогу.

Повторять не потребовалось. «Versus» устремился к спасению. Кэтрин умело покидала гравитационное поле, снижая инверсионную тягу по мере того, как невесомость нарастала подобно снежному кому, катящемуся под гору. Звуки оставались: гудение сирен, скрежет колоссальных шестеренок. Воздух, всасываемый вакуумом, хлестал тугими струями. Кое-где беззащитная сталь раскалилась докрасна. Наконец док остался позади. Вокруг простерлась бесконечная, топорщащаяся орудиями поверхность (сплошь броня, заклепки, швы и радиолокаторы). Теперь эти стволы казались более опасными, ведь у хозяина появился мотив. Троупу то и дело мерещилось, что торпедные люки открываются, будто помигивают. Дюжина или больше.

— Давай, девочка! Жми!

ИскИн, однако, и сама знала, что нужно делать. Она набирала темп без спешки, избавляясь от вторичных тяг постепенно, чтобы в случае необходимости успеть совершить маневр. Разумеется, уйти от дюжины торпед одновременно будет нелегко и более современному кораблю. Тем не менее, Кэт выжимала из посудины все, что возможно.

Звездолет мало-помалу продвигался вперед. Дистанция увеличивалась по мере того, как росла скорость. Малый, экономичный, средний. Безмолвие вакуума окружало блестящий корпус. Выстрела бы не прозвучало, сколь бы мощным ни было орудие — только беззвучное пламя, таящее смертельную угрозу. Блэйз пристально всматривался в мониторы: датчики сканировали поверхность станции со скоростью десятки метров в секунду на предмет повышения температуры или какой-либо иной активности...

Тщетно.

Это, впрочем, не тот случай, когда Громобоя мог удручить такой результат. «So far, so good», — думал он. От лазеров защищала внешняя защита, от артиллерии и торпед — дистанция вкупе с маневренностью. Основная проблема состояла в том, чтобы вовремя распознать угрозу. Но с каждой секундой это становилось сложнее. Ослепительный хвост, реющий за кормой, делался все длиннее и горячее, «забивал» сканеры, ослаблял радиосигнал (миновали две ложные угрозы, судно сильно тряхнуло). Таким образом, повышение скорости напрямую сказывалось на защищенности. Чугунный Билл был профессионалом, а потому не мог не знать столь тривиальных вещей.

— Хорошо идем, — сообщили динамики. — Надолго ли?

Троуп промолчал.

Флот налоговиков стремительно приближался. Некоторые корабли подавали сигналы, с неритмичными интервалами включали прожектора. Даже стрелку с его зачаточным знанием азбуки Морзе было понятно, что значение вспышек сводилось к следующему: «Давайте, ребята, быстрее! Уже немного осталось!..» Этим забота и ограничилась. Хоть какое-то развлечение во второй вахте, когда радиорубки исчерпали суточную норму сериалов и шоу. Смотреть, как охотник удирает от злостного неплательщика.

2628... 2497...

Счетчик па приборной панели отматывал километров обратную сторону. Багровые цифры на черном фоне, все меньше и меньше. Электронная клепсидра. Дыхание и пульс Блэйза постепенно выравнивались. Еще нет, хотя надежда забрезжила на горизонте.

2045... 1923...

Когда расстояние перевалило за три тысячи /1034... 987.../, Громобой позволил себе расслабиться. Угроза пока не миновала... совсем. Огневой рубеж проходил не далее четырех тысяч. Трех, однако, достаточно, чтобы довести самые мощные снаряды и торпеды до кинетического и топливного истощения. Безвоздушное пространство представляло собой безупречную среду для артиллерии, раздвигая потенциалы до воистину фантастических пределов. Тем не менее, пределы имеясь. И «Versus» их вот-вот пройдет.