Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 91

— Нам следовало давно осветить кое-какие вопросы, но я хотел сделать это лично, а не полагаться на безликие письма. Однако при встрече у нас было достаточно других проблем, и у меня не было возможности задать интересующий меня вопрос.

Я вслушивалась в слова, но, кажется, не понимала их смысл. Меня не отсылают? Не отчитывают? Не попрекают? Неужели Владыка разрешит мне остаться?

— Повелитель, — голос предательски срывался, но в тот момент было все равно. — Вы позволите мне остаться?

Он тепло улыбнулся, в мгновение ока превратившись в родного и близкого лорда Эхдруима. Эльфа, которому я могла довериться.

— Есть только одна сила, способная влиять на ваши судьбы. И она, думается, на вашей стороне.

Волной слабости накатило облегчение. Я, закрыв глаза, поблагодарила небеса за помощь.

— То, что мне рассказали Ваши воины, правда? — в голосе собеседника не было недоверия. Лишь живейший интерес.

— Все зависит от того, что они рассказали, — осторожно ответила я.

— По большей части они пытались убедить меня в том, что пытались Вас остановить, — усмехнулся лорд. — Меня, разумеется, интересует не это. Вы видели Ее? Она говорила с Вами?

Я кивнула:

— Да, — и, не дожидаясь дополнительных вопросов, продолжила. — Спросила, чего я жду, и посоветовала ехать за Нэймаром.

— Понятно, — Владыка задумчиво постукивал пальцем по подлокотнику. — Хотел бы я уметь правильно понимать Ее мотивы… Вы уже виделись с Ней полгода назад. Расскажите об этом подробно, ничего не упуская, пожалуйста.

Я ни с кем прежде не говорила об этом, даже с Нэймаром. Но эта просьба Повелителя… Она была больше, чем приказом. Думаю, Владыка использовал свой дар. Лорд хотел знать подробности, а я вдруг не смогла больше замалчивать некоторые вещи. Но, начав с совершенно другого места, все же удивила Владыку. Я должна была, ощущала жизненную необходимость рассказать о видении в день свадьбы. Повелитель внимательно слушал, вопросительно изогнув брови. Потом последовал подробный рассказ о нападении на Ворон. Лорд оставался бесстрастным. На красивом, словно выточенном из мрамора лице не дрогнул ни один мускул, но изменение настроения Повелителя ощущалось ярко и явственно. Мне снова стало страшно находиться рядом с Владыкой, с трудом удавалось сдерживать дрожь. Серые глаза эльфа потемнели, а сам он излучал мстительность. А я не могла остановиться, и произносимые слова питали холодное пламя его ярости. Оно немного улеглось, когда я пересказывала разговор с Великой. И затаилось, когда я описывала праздник в честь избавления от войны с людьми и золотоволосую женщину, мелькнувшую в толпе.

Рассказ закончился, слова иссякли. Владыка задумчиво смотрел куда-то мимо меня и молчал. Почему-то показалось, что моя история его огорчила.

— Вы Ей интересны, — спустя несколько минут заговорил лорд, все еще не глядя на меня. — Это одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо то, что Ваша молитва всегда будет услышана. И, думаю, Вы не последний раз говорили с Великой. А плохо то, что Вас будут испытывать.

— Она? — чуть нахмурившись, уточнила я.

Он отрицательно качнул головой.

— Нет. Не Она. Я… выдал желаемое за действительное, назвав Ее волю единственной определяющей силой в этом мире.

— А разве это не так? — я подалась вперед и во все глаза смотрела на Владыку. Надеялась, что это абсурдное, пугающее предположение станет шуткой. Но горькая усмешка Повелителя была наивысшим доказательством правдивости его слов.

— Хорошо бы, — явно думая о чем-то своем, неизвестном мне, пробормотал лорд. И снова надолго замолчал. Эта тишина казалась гнетущей и неприятной. Такую хотелось нарушить.

— Вы мне не расскажете, что за спор упоминала Великая? — спросила я, впрочем, не надеясь на честный ответ.

Владыка первый раз после моего рассказа посмотрел на меня.

— А что Она сказала Вам?

— Только то, что признает поражение. Больше ничего.

Уголки губ дрогнули в намеке на улыбку, глаза, цветом напоминающие теперь не эсмерил, а свинцовые грозовые тучи, снова посветлели. В голосе даже появилась нотка веселья.

— Знаете, леди Мирэль, я очень хочу быть с Вами откровенным. Поэтому не отвечу на этот вопрос.

Я смутилась, не находя слов. Владыка улыбнулся, встал и подал мне руку.

— Пойдемте. Мы тут засиделись, нам давно пора отправляться в дорогу.

— Вы зря переживаете, — донесся до меня голос Беро, когда мы с Владыкой вышли из последней оставшейся на лугу палатки. Ведар пытался успокоить Нэймара. Судя по нервно закушенной губе, уговоры на мужа не действовали. Едва завидев нас, он бросился к Повелителю, видимо, надеясь упросить его переменить решение. Но остановленный взглядом лорда, замер, так и не посмев озвучить просьбу.

— Ваше Сиятельство, — голос Владыки был официальным и только. — Надеюсь, пока мы разговаривали с леди Мирэль, к отъезду все подготовили?

— Разумеется, Повелитель, — склонившись в почтительном поклоне, ответил муж. В его голосе слышалась та же обреченность, та же боль, что и днем раньше. А я, скованная волей Владыки, ничего не могла ни сказать, ни сделать. Хвала небесам, лорд не стал тянуть с объявлением приговора.

— Леди Мирэль едет с нами.

Йолла прижалась к Баркему, тот обнял жену. Лорд Кадруим сдержанно кивнул, Келиар, недовольный таким решением, тряхнул головой, как норовистый конь, Беро сиял… Но все это я отмечала так, краем глаза. Ведь самым важным для меня были полный любви и надежды взгляд Нэймара, заслонивший собой окружающий мир.

Около полудня остановились в живописной приграничной деревеньке. Аккуратные домики облепляли пригорок, как опята пенек. По левую сторону холма вилась неширокая речка, окаймленная по берегам камышами и низкорослыми плакучими ивами. Вдалеке, на другом берегу, паслись рыжие коровы. Картина была бы идиллической, если бы не виднеющиеся у горизонта военные лагеря эльфов и подтянувшихся со всего герцогства людей-добровольцев. Я прежде не видела эту местность на карте, но теперь начинала понимать, что кузены не ошиблись, назвав Аверсой самым удачным местом для нападения.

Широкая степь на другой стороне границы позволяла собрать многочисленную армию. Лежащая к северу отсюда Медведь-гора мешала бы оповестить Бербург о нападении и замедлила бы продвижение помощи со стороны людей. Раскинувшееся на юго-востоке Длинное озеро было бы помехой для армии эльфов. Орки могли пройти по этому природному коридору и, имея в запасе три-четыре дня, захватить большой кусок земли и укрепиться на нем.

Нэймар побывал в этой деревне, называвшейся Холодный Ключ, месяц назад. Предупредил о готовящейся войне, представил местным жителям своего временного наместника на этой земле — лорда Мейора. Немножко запоздало, потому что собирающуюся на границе многотысячную армию сложно было не заметить. Так что новости не были неожиданностью. Но отношение селян к войне Нэймара поразило. Он часто вспоминал разговор со старостой Ключа, рослым седовласым мужчиной, и его ответ на предупреждение герцога.

— Давно пора, Ваше Сиятельство, — пробасил тогда староста. — Давно пора. Можете на нас рассчитывать. Мы, — он широким жестом указал на кивающих односельчан. — Мы поможем, чем сможем.

И они помогли. За месяц деревня Холодный Ключ под руководством Мейора и старосты подготовилась к войне так, как и мечтать было нельзя. Стариков и всех детей, а так же большинство женщин, отослали вглубь герцогства. Запасли продукты, целебные травы. Полностью освободили некоторые дома в деревне, чтобы было место, где расположить раненых. Свой дом староста уступил герцогу. Нэймар с благодарностью принял это предложение, но жить в доме он не собирался, предпочитая палатку в лагере. Лорды и льеры настаивали на том, чтобы мы с Йоллой занимались только лечением раненых, которых планировалось перевозить в деревню. Я — все время, принцесса — пока не возникнет крайняя нужда.

— Когда возникнет ваша 'крайняя нужда', я, возможно, уже буду не в силах что-либо сделать! — возражала Йолла. Но и ведара вынуждена была согласиться с тем, что на встрече с орками ей, как и мне, присутствовать необязательно.