Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна - Страница 75

Ведар улыбнулся, вполне довольный произведенным впечатлением.

— У вас замечательные архитекторы, — любуясь Стрежнями, сказала я. — Так все просчитано, и всему есть красивое объяснение.

Беро глянул на меня с недоумением, а Келиар пояснил:

— Это естественная пещера, Мирэль. И Стержни естественные, не рукотворные.

— Неужели? — изумился Нэймар.

Келиар кивнул:

— Есть легенда о том, как Эрея привела гоблинов в эту пещеру и рассказала им о созданном для них подгорном царстве, о его порядках. С тех пор гоблины и живут по ее законам.

Я посмотрела на город словно другими глазами. Как мудра Великая, создавшая для целого народа основу, порядок, настолько совершенные, что нерушимы тысячелетиями.

Город поражал изысканностью архитектуры, лепниной, мозаикой на стенах. Я с интересом рассматривала все, за что только успевал зацепиться взгляд. Вывески, кристаллические оберегающие руны в стенах домов, радостных гоблинов, толпившихся на улицах. Новость о возвращении принцессы Йоллы разнеслась по Маллену мгновенно. И очень многие торопились увидеть любимую ведару воочию. Сотни сероватых восторженных лиц, чем-то напоминающих лисьи мордочки. Принцесса улыбалась, но я замечала, что улыбка вымученная, а рука Йоллы почти не отрывается от кожаного ремешка.

Во дворце, монументальном, но в тоже время не тяжеловесном, даже скорее ажурном, нас ждали орки. Очень много подавленных, обеспокоенных орков. Они смиренно стояли у стены тронного зала и, опустив головы, не смели посмотреть ни на короля Сероха, ни на наследных принцев, занимавших свои места рядом с троном отца, ни на ведару. Сопровождавшие нас старейшины метнулись к своей общине и о чем-то тихо и оживленно зашептались с двумя молодыми на вид орками.

Бледная Йолла, поддерживаемая Баркемом, остановилась рядом с нами у тронного возвышения, за нашими спинами встали Келиар, Беро и лорд Леньор. За ними эльфийские воины, потом люди. Его Величество Серох подвел королеву Айше к тронам, стоящим у основания центрального Стержня, и повернулся к собравшимся. Прежде чем он успел заговорить, один из старейшин, бросился к тронам и, упав на колени перед королем, протянул ему шкатулку.

— Ключ, Ваше Величество, — выдохнул он.

Король сверкнул на него глазами, открыл шкатулку и осторожно взял небольшой предмет, больше похожий на печать, чем на ключ, с сомнением покрутил его в пальцах. Бросил короткий, немного растерянный взгляд на Йоллу. Ведара ответила не менее недоуменным. Король подошел к дочери и, осторожно держа ключ, стал рассматривать ее ошейник со всех сторон.

— Здесь нет выемки под ключ, — пробормотал правитель, проводя пальцем по ремешку. — Даже стыка нет, будто ошейник цельный.

Ведара неподвижно стояла несколько долгих минут, а потом схватилась рукой за ошейник и, так и не сказав ни слова, начала падать на Баркема. Тот подхватил любимую и вместе с ней опустился на пол, крикнув:

— Беро! Сделай же что-нибудь!

Гоблин был готов рвать на себе волосы от отчаяния. Но все знали, что он не в силах помочь Йолле. Дальше все происходило в доли мгновения. Король выронил ключ и вцепился в плечо дочери, я подхватила катящийся мимо меня предмет, грубо оттолкнула монарха, кажется, тот упал. Помню только, как вслух молила Великую, чтобы только ошейник открылся. И ткнула печатью в ремешок сзади… Через мгновение длинной в вечность ремешок соскользнул с шеи Йоллы, увлекая за собой чешуйчатые браслеты с рук, еще через секунду, она вздохнула и застонала.

— Хвала небесам, хвала небесам, — твердил Баркем, прижимая к себе принцессу и раскачиваясь взад-вперед.

Я выпрямилась, Нэймар забрал из моих дрожащих пальцев ключ и, быстрым движением отодвинув в сторону косу, открыл мой ошейник. Я смотрела на три кожаные полоски и четыре цепочки, лежащие у моих ног, и чувствовала, как во мне расправляется дар. Непередаваемое, ни с чем несравнимое ощущение.

Нэймар обнимал меня, зарывшись лицом мне в волосы, я прижималась к любимому и смотрела на мир, обретший новые краски. Я чувствовала яркий импульсивный дар мужа, магию Келиара, похожую на острый клинок, схожую с ней магию Седого эльфа. Теплый, похожий на раскидистое дерево дар Беро. Оберегающее, спокойное излучение Стержня. Йолла снова поразила меня величием своего дара, без ошейника он ощущался мной значительно полней. Сами ошейники казались черными холодными провалами, приближаться к которым не хотелось.

Беро привел принцессу в чувство, Баркем помог ей встать. За это время король Серох одним движением руки выгнал из тронного зала всех орков до единого. И, наконец, настало время для теплой семейной встречи. Принцы сгрудились вокруг сестры, поздравляли, радовались, королева Айше бросилась обнимать Нэймара, меня…

Много позже, после продолжительного застолья, когда мы рассказывали о своих приключениях, о Бербурге, а родственники Йоллы делились своими новостями, сияющая служанка отвела нас с мужем в приготовленные нам комнаты. Она пообещала вернуться самое больше через час и принести нам новую одежду, над которой в это время работали придворные портные.

— Да, это тебе не людской двор, — усмехнулся Нэймар, закрыв дверь за женщиной. Я рассмеялась и пошла осматривать предоставленные нам комнаты. В покоях, хвала небесам, обнаружилась ванная комната! Я мечтала о возможности вымыться с самого дня побега.

Уже через четверть часа я нежилась в горячей воде и душистой мыльной пене, а рядом на низком табурете сидел Нэймар и рассказывал все, что помнил со слов отца о Маллене. Но, оказалось, знал Нэймар немного и, пожав плечами, заметил, что они редко обсуждали гоблинов и их столицу. В дверь постучали, залаял устроившийся у входа Тирей. Муж вздохнул и пошел открывать.

Вернулась служанка и привела за собой еще двух гоблинов, — портниху и ее помощницу. Все три женщины, называя Нэймара не иначе как 'Ваше сиятельство досточтимый лорд Нэймар', раз сорок попросили прощения за 'недостаточное богатство нарядов' и сетовали на то, что у них было мало времени. Муж благодарил их от нашего имени за хлопоты, говорил, что не мог и рассчитывать на такую заботу Его Величества. Но, казалось, эти слова только больше расстраивали женщин. Когда я, завернувшись в огромное полотенце, вышла из ванной, застала поразительную картину. На кресле и стульях лежали два мужских костюма и три платья, сделанные по местной моде. Служанка смотрела на Нэймара расширившимися от испуга глазами и нервно теребила фартук, помощница портнихи, закусив губу, тихо плакала, а сама портниха в который раз повторяла одни и те же извинения. Все это притом, что муж был, как и я, удивлен и искренне благодарен. Мое появление не улучшило положения, даже наоборот, портниха стала больше сбиваться и заикаться. Ситуацию спасла появившаяся в дверях Йолла. Она, видимо, из коридора слышала разговор, потому что не спрашивала, в чем, собственно, дело.

— Госпожа Сейла, — ласковым голосом, играющим дополнительными чарующими нотками, сказала принцесса. — Все в порядке. Их сиятельства говорят то, что думают. Они благодарны за заботу, за Ваши труды.

Портниха расцвела и снова принялась извиняться. Минут через пять, когда Йолле удалось успокоить и выдворить женщин, мы получили объяснения этому странному поведению.

Оказывается, на следующий день после того, как Беро разгромил Бербург, людской посол и его супруга сделали срочный заказ малленским портным. Приняв его, похвалив качество исполнения, люди устроили королю Сероху скандал из-за 'неподобающей их положению простоты'. Понятно, что нужен был повод для скандала, для возможности отозвать посольство из Маллена. Но эту историю гильдия портных приняла уж очень близко к сердцу. А узнав, что нужно срочно пошить одежду для герцогини и герцога, то есть для особ, носящих людские титулы, не разбирались, о ком шла речь.

Посмеявшись над этой историей, Нэймар оставил нас с принцессой в кабинете и, прихватив свежий костюм, ушел в ванную. Я устроилась за туалетным столиком и принялась расчесывать мокрые волосы. Йолла села в ближайшее кресло и подозвала к себе пса.