Встретимся в другой жизни - Романова Галина Владимировна - Страница 17

– Ладно, не шуми, – хохотнул Гриня. – Лучше расскажи – что за неприятности?

– Уже все в порядке, – зевнула она в трубку. – В том смысле, что с Димкой все в порядке. Но есть еще кое-что…

– Что?.. – сразу насторожился он.

– Я виделась с Серым… Представляешь – он жив!

– Я знал об этом…

– А почему мне никогда не говорил? – Лика снова зевнула. – В общем, он с меня какие-то деньги тряс. Про какой-то общак лопотал…

– Что?! – Григорий почувствовал, как по спине холодной змейкой заструился пот. – Что ты ему сказала?

– А что я ему скажу? Я же ничего не знаю.

– А он?! Что он?! – повысил голос Гриня. – Да проснись же ты, наконец!

– Не кричи на меня!.. – обиделась Лика. – Мне и так сегодня досталось… Вспоминать тошно…

– Извини, сестренка! Что Серый?!

– Угрожал, что еще… – недовольно буркнула она. – И вообще – я ничего не понимаю! Димку похищают, мне угрожают, тебя какие-то девицы наглые спрашивают…

– Когда? – от изумления Григорий лишился дара речи – единственной «девицей» в его жизни была Алена, но она мать троих детей и уж никак не наглая, а о том, чтобы она пришла к нему, – не могло быть и речи. – Когда?! Какая девица?! Ты чего несешь?!

– Гриня, милый! – взмолилась наконец Лика. – Я еле стою на ногах. Давай до завтра… Я к тебе приеду часикам, скажем, к пяти. Идет?..

– Идет… Только я прошу тебя об одном, – он судорожно сглотнул, – осторожнее… Все это очень серьезно. Серьезнее, чем ты можешь себе представить… Все, спокойной ночи…

– Ага, у вас у всех все очень серьезно, – ухмыльнулась она своему отражению в зеркале. – Похищаете, уши присылаете, а потом оказывается, что это просто дети решили порезвиться… Кстати, об ушах…

Стукнув для приличия в дверь, Лика вошла в Димкину комнату и без сил рухнула в кресло.

– Ну и что скажешь?! – посмотрела она на съежившегося под одеялом подростка. – Жду объяснений…

– А что говорить… – кашлянул он, прочищая горло. – Прости меня!.. Пожалуйста…

– Простить?! – изумленно вытаращила Лика глаза. – Ты хотя бы отдаленно представляешь, что ты натворил?! А ухо?! Я же чуть не умерла со страху!.. Кстати, где вы его взяли?

– У Лехи отец в морге работает…

– Фу, какая гадость! – скривилась она в брезгливой гримасе. – Как же не противно?!

– Противно… Согласен… Но это не я придумал. – Димка приподнял от подушки всклокоченную голову. – Прости меня… Только…

– Что «только»?.. Отцу не рассказывать?.. – прищурилась она. – Трусишь?..

– Нет, – он отчаянно замотал головой. – Я не трушу!.. Ты не знаешь, что с ним было после мамы!.. Он неделю был под капельницей… Я боялся, что и его потеряю… Хотя потом все равно потерял…

– Что ты имеешь в виду? – изумилась Лика.

– Тебя… – Димкины губы задрожали. – Когда ты появилась, все изменилось. Он перестал быть прежним. Он стал совсем другим.

Димка горестно покачал головой и упал на подушку.

– Я перестал ему быть нужен.

– Не мели чепухи! И перестань себя жалеть! – взорвалась Лика. – Ты ведь любишь отца. Почему же тебе так противно видеть его счастливым?!

– Это не так!..

– А как?! Ты говоришь, что он перестал быть прежним. Каким?! Плачущим от горя?! Стал чаще улыбаться?! Разве это так уж плохо?!

– Нет… Просто я боялся, что ты… – Димка тяжело вздохнул. – Что тебя он будет любить больше, чем меня…

– Дурак! – грубо отрезала Лика, изо всех сил стараясь не разреветься. – Ты для него все! И запомни: любовь к женщине и любовь к своему ребенку – совершенно разные вещи… Их нельзя подвести под одну черту… А что касается меня, то я боялась взглядом тебя обидеть, не то что словом…

– Прости меня, – снова проблеял Димка, на этот раз отвернувшись к стене. – Ты не знаешь, что такое потерять мать!..

– Ты так думаешь?! – Она подлетела к его постели и рывком повернула Димку к себе. – Мой отец умер, когда я была еще ребенком. И после этого мое детство закончилось!..

– А мать? – прошептал он сквозь слезы. – Она что – тоже умерла?

– Нет, – также шепотом ответила Лика. – Но лучше бы ей издохнуть…

Не в силах больше сдерживаться, она выскочила из Димкиной комнаты и, запершись в своей спальне, дала волю слезам…

Кто-то настойчивый стучал в дверь. Стук этот рикошетом отдавался в голове, разрывавшейся от дикой боли.

«Я в камере пыток», – подумала Лика, переворачиваясь на бок и еще окончательно не проснувшись.

Но стук повторялся снова и снова.

– О боже мой! Что это? – простонала она, открывая глаза.

– Анжелика Владимировна, – робко позвал Димка из-за двери. – С вами все в порядке? Мне можно войти?

– Заходи, – через силу выдавила она, прикрываясь одеялом до подбородка. – И прекрати стучать, или моя голова сейчас лопнет…

Димка проскользнул в комнату и замер у нее в ногах.

– Чего уставился? – хмуро поприветствовала она его. – Неважно выгляжу?

Он качнул головой и опустил глаза, затем, кашлянув, спросил:

– Вы завтракать будете? А то я приготовил…

– Что?! – Если бы он послал ее сейчас к черту, она бы удивилась меньше. Беззвучно шевеля губами, не сразу смогла обрести дар речи. – Ты это серьезно?!

– Вполне, – скромно пожал он плечами.

– Что – и сам приготовил? – никак не могла она поверить в происходящее.

– Ага. Яичница, тосты, джем абрикосовый, кофе, сок, – принялся Димка загибать пальцы.

В животе у Лики призывно заурчало, и она заулыбалась:

– Ну, блин, ты даешь!!! Выйди, я сейчас!

Но Димке еще долго пришлось ее ждать. Едва Лика вошла на кухню и увидела накрытый к завтраку стол, как к горлу подкатила противная тошнота и она бегом кинулась в ванную.

– О господи! – стонала она, сотрясаясь всем телом от болезненных судорог, которые, казалось, выворачивали желудок наизнанку. – Помоги мне!..

Она умылась ледяной водой, обессиленно опустилась на пол и прикрыла в изнеможении глаза.

– Анжелика Владимировна, – осторожно потряс ее за плечо Димка. – Обопритесь на меня. Я вам помогу.

Лика приоткрыла глаза и слабо улыбнулась:

– Я боюсь поверить в чудо… Ты ли это, Дима?!

Ничего не отвечая, он усадил Лику в кухне на табуретку и молча уставился на нее.

– Что с вами такое? – после паузы спросил наконец. – Вы больны?

– Да нет, – вяло отмахнулась она. – У меня всегда так: если понервничаю, резко падает давление, отсюда головная боль и рвота. Ты не обращай внимания, завтракай…

– Вы сильно нервничали вчера?

– И позавчера тоже, – не удержавшись, съязвила она.

– Вы боялись ответственности? – И, видя ее недоуменный взгляд, пояснил: – Ну, за меня. Ответственности перед отцом…

– Димка… – взъерошила она его светлую челку. – Ты совсем дурак или прикидываешься? Ладно, давай завтракать. У меня что-то от такого изобилия аппетит проснулся… Потом я отвожу тебя в школу. В два забираю, и мы едем в одно место…

– Понял…

– Возражений нет? – Лика подозрительно посмотрела на пасынка, недоумевая по поводу его покорности.

– Нет… Принимается…

К двум часам Лика не успела. Проспект был перекрыт, и ей пришлось долго петлять объездными дорогами, прежде чем она достигла цели. Когда подъехала к школе, часы показывали уже половину третьего.

– Разве он дождется меня? И я ох как его понимаю… Могла бы и пораньше выехать… – корила она себя, въезжая на школьный двор.

Но, как ни странно, Димка терпеливо ждал. Более того, когда Лика попыталась извиниться за опоздание, он перебил ее:

– Не волнуйтесь вы так… Все нормально. Я совсем немного ждал…

Лика вытаращила глаза и раскрыла рот, боясь поверить в его чудесное перерождение. И только когда Димка сунул ей в руки конверт с долларами и слегка подтолкнул к открытой дверце машины, опомнилась и залопотала что-то о дурацких ремонтных работах и чудовищных пробках на дорогах.

– Анжелика Владимировна, – улыбнулся он. – Все нормально… Кстати, а куда вы меня хотели свозить?