О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации» - Катасонов Валентин Юрьевич - Страница 29

Фактически сегодня сложился новый мировой порядок, при котором мир разделился на страны «золотого миллиарда» (ЗМ) и страны ПМК. Суть этого порядка проста: первые ездят на вторых. Идеальная система рабовладения в мировом масштабе. При этом в учебниках по «экономике» страны ПМК, также как и страны ЗМ, относятся к «рыночной экономике» (просто первые, по мнению «профессиональных экономистов», немного отстают от вторых в своём движении по пути «прогресса»).

Но это примерно также, как рассказывать про «верховую езду», но при этом не объяснять, что для неё необходимы не только наездники, но и лошади. Так и в учебниках по «рыночной экономике» нам рассказывают преимущественно про «наездников» — страны ЗМ, а вот про «лошадей» — почти ничего. А вот «профессиональные экономисты» из МВФ вынуждены затрагивать в своих докладах тему «лошадей»: они внушают, что если «лошади» будут слушаться своих «наездников», тогда через некоторое время они «дослужатся» до должности «наездников». Правда, почему-то до сих пор ни одна «лошадь» до этой должности не «дослужилась», зато некоторые наиболее послушные «лошади» незаметно сдохли.

А если говорить всерьёз, то для стран ПМК дальнейшее пребывание в такой «мировой рыночной экономике» означает полный тупик, деградацию их хозяйства и неизбежное вымирание населения. Вариантов выхода из тупика для любой страны ПМК лишь два.

Первый вариант: самой стране попытаться стать «наездником». Но свободных «лошадей» сегодня давно уже не осталось, а осёдланных «лошадей» никто из сегодняшних «наездников» добровольно не уступит. Этот вариант предполагает сохранение действующих законов «дикого» капитализма, воспроизводства порядка, при котором идёт постоянная «война всех против всех». При этом порядке «наездников» становится всё меньше, а лошадей — всё больше.

Второй вариант: попытаться жить по законам, отличным от законов «дикого» капитализма. Для этого, во-первых, надо также избавиться от того, кто сидит на твоей спине. Во-вторых, установить на своём поле свои суверенные законы, которые вообще исключают модель «наездник — лошадь» и утверждают модель взимовыгодного сотрудничества суверенных государств. В этой модели «лошадей» вообще не предусмотрено. Такая модель практически реализовывалась в рамках Содружества социалистических стран после Второй мировой войны. Прежде всего, в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Единственный вопрос, который мы затронем в связи с этим: почему это взаимовыгодное сотрудничество закончилось крахом социалистического лагеря? Может быть, эта модель межгосударственных отношений неконкурентоспособна по сравнению с моделью «мировой рыночной экономики»?

Чтобы коротко ответить на этот вопрос, процитируем отрывок из работы А.Крыленко «Денежная держава» (мы уже приводили его выше):

«Экономика, основанная на ростовщической практике и поддерживаемая Денежной державой (т.е. организованной силой ростовщиков. — В.К.), неизбежно подвержена хронической инфляции и безработице. Не выдерживая конкуренции с любым, эффективным, свободным от ростовщичества противником, Денежная держава может чувствовать себя в безопасности лишь в гаком мире, в котором всё правительства пользуются одинаковой кредитной системой и поэтому испытывают одинаковые недостатки. В конечном счёте, денежная держава должна либо править миром, либо исчезнуть»[70].

Иными словами, в последние десятилетия прошлого века сложилась парадоксальная ситуация: новая модель межгосударственных хозяйственных отношений, воплотившаяся в социалистическом содружестве, была более конкурентоспособной по сравнению с моделью «мировой рыночной экономики». Именно поэтому мировые ростовщики задействовали все средства уничтожения социалистического содружества. При этом ростовщики не учились по учебникам марксизма, в которых не одному поколению советских людей вдалбливалось: есть базис общества в виде экономики, а есть надстройка в виде политических институтов, религии, идеологии, правовых отношений и разных прочих «мелочей». Ростовщики учились по учебникам, где всё в точности до «наоборот»: идейные, духовные, политические отношения являются базисом, а экономика вторична по отношению к нему. Вот поэтому вся энергия ростовщиков была нацелена, прежде всего, на расшатывание духовно-идейной и политической основы социалистического содружества и отдельных стран, составляющих его. Развал экономики был лишь следствием такого расшатывания. К сожалению, наши «профессиональные экономисты» этой простой истины понять не могут и продолжают петь незамысловатую песенку о «неэффективности» плановой экономики и «нежизнеспособности» социалистической экономической интеграции.

Литература

1. Валянский С., Калюжный Д. Понять Россию умом. М.: Эксмо, 2002. (Ч. II «Знаем ли мы заграницу?»).

2. Тарасов А. Аргентина — ещё одна жертва МВФ // Интернет. Сайт «Мировая и рыночная экономика: статьи и книги».

3. Тарасов А. Никакого «экономического чуда» при Пиночете не было // Интернет. Сайт «Мировая и рыночная экономика: статьи и книги».

4. Самир Амин. Африка: жизнь на грани // Интернет. Сайт «Мировая и рыночная экономика: статьи и книги».

5. Ян Корэуш. Ростовщичество как глобальный надгосударственный алгоритм порабощения участников производительного труда, стран и народов // Интернет. Сайт «Называя вещи своими именами».

6. Г.-П. Мартин, Х.Шуманн. Западня глобализации: атака на процветание и демократию / Пер. с нем. М.: Издательский дом «Альпина», 2001.

Глава 10 КРЕДИТНЫЕ ДЕНЬГИ И КРИЗИСЫ

Догма Ж.-Б. Сэя, или простое товарное производство

Начнём разговор с истории. В своё время французский мыслитель Жан Батист Сэй (1767-1832) в своей работе «Трактат политической экономии» (1802) сформулировал несколько положений, которые сегодня можно найти в любом учебнике по экономике. Прежде всего, это теория трёх факторов производства, согласно которой в формировании стоимости товара участвуют труд, земля (в более широком плане — любые природные ресурсы), капитал. Эти факторы производства являются источниками доходов общества. Другое важное положение: предложение товаров при нормальном рыночном обмене автоматически создаёт платёжеспособный спрос, предложение всегда равно спросу. Это положение принято называть законом Сэя, или догмой Сэя. Согласно Сэю, никаких кризисов перепроизводства или недопроизводства в «рыночной экономике» быть не должно. Сэй дожил до времени, когда разразился первый крупный кризис перепроизводства (1825 г.), однако он посчитал, что данный кризис явился досадным недоразумением, «исключением из правила», обусловленным такими субъективными причинами, как «неправильное» поведение банкиров. Логика Сэя, который сформулировал закон, была очень проста: издержки производства товара равны сумме денег, которые получает владелец каждого фактора производства. Рабочий получает деньги в виде заработной платы, владелец земли (природного ресурса) — в виде ренты, владелец капитала — в виде платы за предоставленный капитал. Сумма издержек производства, таким образом, равняется сумме денег, которые оказались на руках у каждого владельца фактора производства.

Но в данной схеме есть вопросы, которые требуют дополнительного осмысления.

Первый вопрос. А если владельцы факторов производства не используют все полученные ими деньги для покупки товаров по той причине, что какие-то товары окажутся им не нужны? То есть платёжеспособный спрос окажется выше товарного предложения? Такое может действительно случиться, но это «технический» сбой, который вызывает кризис «недопроизводства», а не «перепроизводства» товаров. Строго говоря, это просто «продукты труда», которые так и не превратились в «товары» (определение: товар — продукт труда, получивший общественное признание на рынке). Капиталисты-предприниматели со временем совершенствуют свои навыки в ведении бизнеса и производят действительно то, что нужно потребителям. Доказательством этого служит то, что капитализм сталкивается почти исключительно с кризисами «перепроизводства». Капиталисты моментально реагируют на любые «недопроизводства» и моментально их ликвидируют.