Ничто не вечно под луной - Романова Галина Владимировна - Страница 39

Как же она теперь?! Что с ней теперь будет?! Она за стольких людей в ответе.

Перво-наперво необходимо обезопасить Сергея Олеговича. Обезопасить так, чтобы у ублюдка Широухова надолго отпала охота играть с ней в кровавые игры под названием «вендетта».

Затем нужно будет разобраться с Лидкой и по возможности лишить ее всех материнских прав, коими она никогда и не обладала. Ну не могла Алевтина допустить, чтобы сын Ивана был вскормлен молоком волчицы!..

Еще следует нанять какого-нибудь частного детектива, не успевшего зажиреть на хороших гонорарах и не потерявшего профессиональный нюх, для того, чтобы найти наконец паука-невидимку, ловко плетущего сеть вокруг ее жизни. В том, что этим человеком может оказаться считавшийся покойным Олег Голованов, служивший прежде у них начальником охраны, она почти не сомневалась.

Далее нужно попытаться разыскать Сеньку, без вести сгинувшего и так и не сумевшего оправдаться перед ней за свершенное, а может, и не свершенное, а умело сфабрикованное кем-то. Все равно ей необходимо взглянуть в его глаза, прежде чем выносить вердикт – виновен...

Верочка...

Здесь Аля тяжело вздохнула. Пусть было больно ей от тяжелой утраты, все равно не имела она права так разговаривать с ней. Чувство благодарности всегда должно возобладать над прочими эмоциями, диктуемыми горем...

«А сама?! Вспомни Скоропупова... Обидела старика...» – Аля лишь сокрушенно качнула головой.

Да... Предстояло многое исправить, и она искренне надеялась, что справится со всем. Нельзя было исправить лишь одного – поднять из могилы Дениса. Но об этом она не хотела думать. Во всяком случае пока. Она приехала сейчас сюда, потому что в кабинете второго этажа, в письменном столе, оставила исполненные нежностью, любовью и отчаянием листки своего письма.

– Сжечь все... – шептала Аля, цепляясь за поручни перил. – Сжечь... Не думать ни о чем...

Но судьба, иронично ухмыльнувшись в очередной раз, лишила ее подобной возможности. Едва Алевтина перешагнула порог своего кабинета, как самообладание, которое она всячески пыталась укоренить в своей душе, начало покидать ее.

Все в кабинете было перевернуто вверх дном. Ящики стола выдернуты из пазов и в беспорядке валялись на полу. Бумаги веером рассыпаны там же. Поверхность стола некто беснующийся попытался так истоптать пыльными подошвами, что, проведя по этим следам кончиком пальца, она не смогла очистить даже миллиметра стола. Телефоны и аппараты внутренней связи превратились в бесформенную груду пластика. Но не это так шокировало ее, а то, что на охраняемую территорию проник злоумышленник и в течение достаточно продолжительного времени предавался неистовству, корежа и ломая все вокруг. Ведь это же невозможно совершить бесшумно. Наверняка грохот стоял неимоверный. Почему же охранник, встретившийся ей на первом этаже офиса, заверил ее, что все тихо?

– Эй! – свесилась Алевтина через перила лестницы, выйдя на площадку второго этажа. – Эй! Семеныч! Мать твою, где ты там?!

Тихо... Окончательно теряя терпение, она в пару минут преодолела два лестничных пролета и разъяренной фурией влетела в его комнатушку. Маленький ночник освещал аккуратно застеленный диванчик, полированную тумбочку с разложенной едой, а самого Семеныча, серьезного, вдумчивого мужика лет пятидесяти, не было.

– Ничего не понимаю! – прошипела Аля вслух и пошла обходить открытые помещения первого этажа.

Обе туалетные комнаты были пусты. В курилке, с въевшимся в стены запахом табака, тоже никого не было. Все остальные двери были закрыты, над кассой и кабинетом АСУП, как и полагалось, светились лампочки сигнализации.

– Черт знает что!!! – Она вновь прошлась по первому этажу, не заглядывая разве что в урны. – Семеныч!!! Где ты?! Ты же только что был здесь!!!

Но охранник как сквозь землю провалился. Алевтина уже и вокруг здания успела пробежаться и вновь к себе в кабинет подняться, а его нигде не было. Можно было предположить, что на предприятие напала банда невидимок-ниндзя и сейчас они потихоньку вырезают весь подчиненный ей персонал. Но корпуса цехов приветливо светились. Где-то слышался смех рабочих ночной смены. Кто-то кого-то окликнул по имени и позвал курить. Нет, все было в порядке. За исключением Семеныча, которого она всего лишь каких-то пять-десять минут назад видела живым и здоровым и которого сейчас нигде не могла обнаружить, и порядка в ее кабинете. Попытавшись как-то связать эти два происшествия, Алевтина решила оставить это малоприятное занятие до утра. Ладно, коль уж захотелось кому-то учинить погром в кабинете, то пусть с этой проблемой разбирается тот, кому она за это платит деньги. Она позвонила с первого этажа на главный пост охраны и тоном, не сулившим ничего хорошего, приказала выставить новых людей вокруг здания.

– У меня совсем никого нет, – промямлил начальник караула. – По одному человеку на каждом посту, а всех остальных отправили к вашему дому...

– Так сам иди сюда, а не грей задницей кресло, черт бы тебя побрал! – рявкнула Алевтина, выйдя из себя. – И разберись наконец, кто на охраняемой по всему периметру территории смог разгромить мой кабинет и куда подевался Семеныч! Все!!!

Она швырнула трубку и поспешила к себе. Пока этот напуганный секьюрити летит сейчас сломя голову сюда, в чем она ни минуты не сомневалась, ей было просто необходимо отыскать в рассеянных по полу бумагах свое письмо. Аля щелкнула выключателем, опустилась на колени и принялась переворачивать листок за листком. Она так увлеклась, что совсем не заметила, что уже не одна. И если бы не робкое покашливание, раздавшееся от двери, то она продолжала бы ползать по полу и сквернословить, не находя своего послания.

– Пришел? – повернула она голову в сторону замершего у двери начальника караула.

– Так точно... – Ей показалось, что еще немного, и он отдаст ей честь. – Семеныч нигде не обнаружен. Во всем остальном – полный порядок. Все на своих местах. Производственный процесс ведется в соответствии с регламентными нормами. Люди все на месте...

– Понятно... – Аля поднялась, отряхнула колени и, кивком указав на разгром, спросила: – Как тебе это?

– Не могу знать!

– А у кого спросить? Я прихожу. Иду мимо охранника. Он мне рапортует, что все тихо, а здесь черт знает что! Чтобы разбить вот этот телефонный аппарат, нужно обладать приличной силой, а уж о шумовом эффекте не мне тебе говорить...

– Да уж. – Тот потоптался и предположил: – А может, это он сам? Ну, я в том смысле, что Семеныч? Может быть, перемкнуло у него в башке что-нибудь?

– А вот этим тебе и предстоит заняться с утра. – Она взяла в руки сумку и пошла мимо него к выходу, но потом остановилась и, нацелив палец ему в грудь, попросила: – Среди этих бумаг было одно послание личного характера. Когда будут здесь наводить порядок, то, обнаружив эти бумаги, пусть сразу передадут их мне. Я что-то их не нахожу.

– Неудивительно, в таком хаосе... – сочувственно прищелкнул языком начальник караула. – Непременно. Не беспокойтесь. Со всем разберемся...

«Попытайся уж!» – хотелось фыркнуть ей ему в лицо, но она сдержалась, интуитивно чувствуя, что во всем происшедшем есть какой-то тайный смысл. Словно кто-то ведет ее к какой-то развязке, умело направляя в нужную сторону. Она бы многое отдала, чтобы узнать, каким будет следующий ход.

– Вас отвезти домой? – отвлек ее от размышлений заботливый подчиненный.

– Нет, спасибо. Вызову Никиту по телефону...

Но Никиту вызвать не удалось. Более того, сколько она ни звонила, к телефону в доме вообще никто не подходил. Промучившись в бесплодных попытках добрых полчаса, Аля вызвала такси и вскоре уже тормозила у ворот своего дома.

– Свет везде горит. Ждут вас, наверное, – одобрительно кивнул головой водитель такси, принимая деньги. – Муж?

– Нет, друзья, – уклончиво ответила Алевтина, недоумевая по поводу ярко освещенных окон первого и второго этажа.

Свет горел даже в подсобных помещениях, где его и в хорошие-то времена никто не включал, посещая их в основном в дневное время суток.