Неплохо для покойника! - Романова Галина Владимировна - Страница 45

– Как видишь, я вооружен и, как ты уже, наверное, догадалась, очень опасен…

Удивительное дело, но вид вооруженного преступника меня нисколько не напугал. Больше меня пугала возникшая в душе жуткая пустота оттого, что все мои предположения, какими чудовищными они ни казались на первый взгляд, оказались верными…

– Идем вниз, – скомандовал он, натянув на себя спортивный костюм. – Скоро вернется твоя подруга, и ее необходимо встретить.

Антонина задерживалась.

Битых полчаса мы сидели по обе стороны обеденного стола в кухне, полосуя друг друга взглядами.

Первым не выдержал Тонькин возлюбленный:

– Ты неплохо выглядишь, малышка, – пробормотал он, убирая волосы в хвост на затылке. – Гораздо лучше, чем раньше.

– Ты тоже неплохо, – не без ехидства парировала я. – Я бы сказала, очень свежо… для покойника.

– Когда ты догадалась?

– Это имеет значение?

– Да нет… Просто из любопытства спрашиваю, насколько ты оказалась умнее окружающих?

– О чем догадалась-то? – непонимающе нахмурила я брови. – О том, что Александр Минаков и мой муж одно и то же лицо? Или о том, что на протяжении двух лет жизни со мной он трахал мою подругу? Или, может быть, о том, что он специально инсценировал свою смерть, чтобы уйти от длинных хищных рук Хлыста? Кстати, а не проще было бы бежать? И кто на этот раз сгорел в машине?.. Вместо тебя?..

– Бомжей кругом пруд пруди. Попросил посидеть типа, за тачкой присмотреть, а он и рад… идиот! – хмыкнул «покойничек». – А бежать… Тоже ведь не выход… Сколько можно бегать? И так всю жизнь в бегах…

– Да полно тебе, Шурик! – саркастическая ухмылка скривила мой рот. – Тебе же это нравится. Уж не знаю, по какой причине. То ли любишь дергать смерть за усы, то ли с головой у тебя не все в порядке, но взять и присвоить себе имя друга, которого подставил под раздачу, а потом еще отвезти меня в его охотничий домик на отдых, это ли не проявление цинизма и аномалии в мозговых функциях?! А если сюда еще присовокупить тот факт, что, будучи «мертвым», ты разгуливал под моими окнами… Кстати, зачем ты это делал? Скучал?..

– Заткнись, тварь! – рявкнул мой нареченный. – Не тебе судить о мотивах, хотя ты и судья. Кстати, почему ты все-таки его не посадила? Мы так старались с Тонькой все обставить, так долго планировали операцию. А ты все испортила!

– Ну, очевидно, кое-где вы все-таки просчитались… – Услышав очередное упоминание о вероломстве моей подруги, я не смогла погасить вырвавшегося тяжелого вздоха.

– Да, Тонька тебя кинула почище, чем я Тимку, – заметив мою печаль, оскалился в гаденькой улыбке Александр. – Хотя в этом мы с ней на удивление похожи…

– Рыбак рыбака, – не могла я с ним не согласиться.

– Все было хорошо, пока Тимка не объявился. И не начал все ломать.

– Он сразу тебя узнал?

– Да нет… Хотя не знаю… Может, сначала он узнал, что я тебе изменяю с твоей лучшей подругой… А может, когда в сауне мы с ним случайно столкнулись и он увидел мой шрам на спине, который я в армии в драке заполучил. Вот сомнения у него и отпали. Мне он ничего не сказал, а вот Антонину шантажировать принялся с удвоенной силой…

– А почему тебе ничего не сказал?

– Видимо, до конца не был уверен, а может, еще была какая-то причина. Тут еще Тонька узнала от своего супруга, что Хлыст должен вот-вот объявиться в городе…

– Кстати, о Викторе, – перебила я его. – А что же он? Он-то тебя не узнал, что ли?

– А мне плевать было, узнал он меня или нет! – Александр откинулся на спинку стула и довольно заухмылялся. – Тонька баба прожженная, он уже несколько лет был у нее на крючке. Попробовал бы пикнуть! Видала, как слинял лихо, хорошо хоть ума хватило дело свое продать…

Боже мой! Я сидела напротив человека, которого когда-то любила, которого оплакивала последние полгода, считая жизнь свою безвозвратно потерянной и несчастной! Как слепа я была в своем чувстве!

– Обмануть тебя было проще простого! – согласно кивнул Александр, словно угадав мои мысли. – Ты такая глупая курица!

– Я любила тебя, – печально выдохнула я. – Очень любила…

– Что ты знаешь о любви-то, гражданин судья? – с издевкой спросил он, вставая со стула и выглядывая в окно. – Любила!.. А признайся я тебе в своих грехах, отшатнулась бы от меня, как от прокаженного! Ведь так? Молчишь… Значит, я прав.

– А Тонька? Она обо всем узнала и простила? – на всякий случай поинтересовалась я. – Все поняла и со всем согласилась?

– Да! Именно так! Ты угадала! Тонька – женщина-подруга, женщина-соратница, а какая она любовница, так тебе в самых твоих откровенных эротических грезах не привидится…

Вспомнив свою былую застенчивость в ответ на откровенные ласки бывшего Тимура, я невольно покраснела.

– Может быть, я интуитивно чувствовала твое предательство, потому и была так сдержанна, – попыталась я возразить. – Мое подсознание диктовало моему телу…

– Ты ищешь оправдание своей фригидности, – сплюнул Александр себе под ноги. – Кому ты вообще нужна? Кроме внешности, в тебе ведь ничего нет!

– Твой друг с тобой вряд ли согласится! – не выдержав, выпалила я и тут же добавила: – Он нашел меня очень раскованной и сексуальной. Да, я совсем упустила… А как ты узнал его, ведь он сделал пластическую операцию?..

Удивительные создания мужчины! Они унижают нас, вытирают о нас ноги, попрекают нас нашей верностью, которую сами же для нас придумали и поставили во главу угла. Но стоит только им узнать, что женщина, к которой они давно охладели, еще кому-то нужна, как тут же начинают происходить потрясающие вещи! Мужское начало берет верх над рассудительностью, и самолюбие во весь голос заявляет о себе.

То же самое, приблизительно, произошло и теперь.

Александр на мгновение умолк, переваривая услышанное, затем, хищно прищурив глаза, злобно прошипел:

– Шлюха! Не успела меня похоронить, как тут же в постель к моему дружку прыгнула? Ну и как он? Хорош?!

– Да… Ты знаешь, я не была разочарована, – томно ответила я, напустив в глаза побольше тумана. – Он очень хорош… И в чем-то намного превосходит тебя…

А вот этого мне говорить не следовало. Злобно выпалив что-то нечленораздельное, он подлетел ко мне и, изо всей силы дернув за руку, повалил на пол. Его цепкие пальцы принялись лихорадочно рвать на мне застежки молний, больно корябая мне кожу.

– Прекрати, животное! – попыталась я отбиться. – Что ты делаешь?!

– Хочу попробовать, какой ты теперь стала! – прорычал он, впиваясь губами мне в шею. – А Тимку я узнал сразу! Хоть он тридцать операций сделал бы, он не изменил бы своего голоса и походки, а они у него особенные, как и еще кое-что… Разве ты не поняла еще этого?! Сучка!..

– Тимур, остановись! Я прошу тебя! – жалобно прошептала я, совершенно забыв, с кем имею дело, и привычно называя его прежним именем.

Но ослепленный яростью и желанием, он меня не слышал. И когда в моем поле зрения возникли белые кроссовки моей подруги, из одежды на мне ничего уже не осталось.

– Саша! – тонким фальцетом взвизгнула она. – Хотела бы я знать, что здесь происходит, мать твою?!

Александр на мгновение опешил, а затем с протяжным стоном скатился на пол. Тонька стояла над нами, воинственно уперев руки в бока, и парализовывала нас гневным взглядом. Больше всего, конечно же, досталось мне.

Но, признаюсь честно, досады в моей душе это ничуть не вызвало. Как раз напротив, что-то сладостно мстительное щекотало в области сердца, наполняя его пусть маленьким, но торжеством.

– Чего развалилась? – последовал ее грубый окрик. – Давай поднимайся и одевайся.

Я, конечно же, поднялась, но вот со вторым особенно не торопилась, видя, какие жадные взгляды бросает без времени «усопший» супруг на мою грудь, которая, к слову сказать, была куда более совершенной формы, чем у моей подруги.

– Одевайся же! – рыкнула она на меня. – Нечего титьками перед ним трясти, он на них насмотрелся!

– А может, он успел по ним соскучиться? – предположила я, натягивая почти разорванные трусики. – На том свете-то, поговаривают, с этим напряженка. Кстати, а ты-то как, Тонь? Уехала, не предупредила… Я с ног сбилась, тебя разыскивая…