Неплохо для покойника! - Романова Галина Владимировна - Страница 24

Словно угадав мои мысли, Сергей Иванович хитро прищурился:

– Пейте, Анна Михайловна, я угощаю!..

– Не нужно, – подал голос Алейников, к тому времени уже еле ворочающий языком. – Я плачу за всех.

С Мишкиной стороны, по известной причине, инициативы не последовало.

Хлобыстов и Алейников между тем начали между собой оспаривать право каждого заплатить за ужин, почти одновременно достав бумажники и потрясая их увесистым содержимым друг у друга перед носом. И вот в самый разгар спора из бумажника Сергея Ивановича выскользнула небольшая фотография и мягко спланировала на тарелку с мясной нарезкой.

– Кто это? – быстро отреагировал Мишка и схватил карточку двумя пальцами. – Ого! Да здесь целая группа!

Следует заметить, что, невзирая на обильные возлияния, мой друг оставался почти совершенно трезвым. Видимо, его учение о стимуляции мыслительного процесса все же содержало в себе какое-то рациональное зерно.

– Это мой покойный брат в окружении своих друзей, – пояснил Сергей Иванович, на последнем слове скрипнув зубами. – Есть среди них и тот, что отправил его на тот свет…

– Можно полюбопытствовать? – протянула я руку за фотографией, смерив своего друга уничтожающим взглядом. Только идиот мог не догадаться, что ко всему этому он испытывал определенный интерес. – Михаил! Ты позволишь?

– Да, да, конечно, – залопотал он, возвращая снимок. – Очень интересные молодые люди…

Молодых людей было трое. Они сидели в плавках за дощатым неструганым столом в окружении буйно разросшихся кустов акации. Тот, что в самом центре, очевидно, и был покойным братом Сергея Ивановича. То же хилое телосложение, те же глубоко посаженные тусклые глазки, да и залысины, несмотря на молодость, уже понемногу прореживали темные волосы.

Парень справа, «блондинистый нахал», как окрестила бы его моя подруга Антонина, разбил, очевидно, не одно женское сердце. Для этого он обладал всеми данными. По крайней мере то, что было видно на фотографии, тому свидетельство. Копна длинных белокурых волос, стянутых сзади резинкой, темные глаза, смотревшие с вызывающей самоуверенностью, красиво очерченные губы и, конечно же, тело… Широкие плечи, богатырская грудь и хорошо развитая мускулатура невольно наталкивали на мысль, что приобрел он их не в атлетическом зале…

Лица третьего было не рассмотреть. В тот момент, когда фотограф делал снимок, он, опустив голову, что-то разглядывал у себя под ногами. Поэтому моему вниманию была представлена лишь его иссиня-черная шевелюра да татуировка в виде скорпиона на левом предплечье.

– Хорошо рассмотрели? – спросил у меня Сергей Иванович, все время следивший за мной с неослабевающим интересом. – Никто не показался вам тут знакомым?

– Рассмотрела достаточно хорошо, – произнесла я спокойно, возвращая снимок. – Знакомых среди них нет. А с какой стати они должны там быть?

– Того, кто нагнулся, звали Тимур. Ваш тезка, кстати. – Хлобыстов пристально посмотрел на Алейникова. – Не были, случайно, знакомы?

Тот взял в руки фотографию и, мельком взглянув на нее, вернул, покачав головой.

– Да, странно устроен этот мир! – философски изрек Михаил, до сего времени сидевший молча и внимательно наблюдавший за всеми нами. – В нем там много загадок и неразрешимых проблем!

– Ты прав, сынок, – Сергей Иванович убрал в бумажник фотографию и тяжело вздохнул. – У меня сейчас так одна проблема…

– Какая?! – почти одновременно выстрелили мы с Мишкой вопросом, и, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от своей бестактности, я залопотала: – Мне кажется, что у вас так все хорошо… Процветающий бизнес… Материальное благополучие…

– Так-то оно так, да гложет меня вот здесь! – приложил он руку к левой стороне груди. – Не успокоюсь, пока эту мразь не найду! Да извинит меня дама за столь грубое выражение!

– Ничего, ничего, – поспешила я успокоить его. – Вы о ком-то из этих троих?

– Да, о том умнике, что голову опустил. Вы представить себе не можете, как он хитер! Сколько потом у брата фотографий перебрал, ни на одной его лица не видно. В самый последний момент он обязательно или голову опустит, или отвернется, или рукой прикроется. Тогда над этим даже подшучивали, списывая на его неловкость, а потом…

– Чем он вам так насолил-то? – заиграла вторая скрипка в облике моего нетерпеливого друга.

– Именно он отправил моего брата к праотцам. – Сергей Иванович прикрыл глаза рукой и что-то вполголоса пробормотал. Не хочу со всей точностью утверждать, но, по-моему, это было что-то непечатное. – Взорвал его в машине вместе с тем блондином, попутно прихватив сумку с месячной выручкой от бизнеса.

– И что, большие деньги? – опять встрял Мишка.

– Тебе за такие бабки, сынок, пришлось бы всю жизнь горбатиться. И то вряд ли смог заработать. – Хлобыстов встал и, попрощавшись, пошел прочь от столика.

– Сергей Иванович! – не удержавшись, окликнула я его. – А кем был ваш брат?

Он на мгновение остановился и, обернувшись, с сатанинской улыбкой выдал:

– Он был бандитом.

ГЛАВА 8

– Анна! Запру тебя под замок, и будешь сидеть взаперти, пока не поумнеешь! – кричал на меня Семен Алексеевич, меряя шагами мою гостиную. – Тебе что, жить надоело? Куда суешь голову? Ответь, пожалуйста!

Приняв покаянную позу, я не издавала ни звука в ответ.

Все мои доводы, которые я ранее попыталась выдвинуть в качестве оправдательных, Семен Алексеевич отмел одним движением руки, выкрикнув при этом:

– Вздор!

Поэтому мне ничего не оставалось делать, как сидеть, слушать босса и терпеливо ждать, когда волна его гнева схлынет и на пустынном бреге благоразумия останутся лишь точные и четкие руководства к действию.

Бушевал он долго, грозясь при этом выгнать меня с работы, дисквалифицировать как юриста. Но поняв, что оснований к тому не имеется, пообещал закрыть меня под замок.

Наконец мой босс выдохся. Схватившись рукой за сердце, он упал в кресло и попросил воды. Я быстренько накапала валерьянки, достала мятную карамельку и, вручив все это Семену Алексеевичу, уселась у него в ногах.

– Ну что ты смотришь на меня глазами побитой собаки? – устало произнес он, слегка касаясь моих волос. – Неужели не понимаешь, что парнишку моего убили не по ошибке?

– Это пока не доказано, – возразила я, вспомнив Мишкину версию о случайности происшедшего. – Его могли убить с целью ограбления…

– Деньги оказались на месте…

– А пистолет? – осторожно начала я.

– Не знаю ничего ни о каком пистолете! – насупился сразу Семен Алексеевич. – Не было у него оружия…

– А может, ему захотелось в сыщика поиграть?

– Ох, не знаю, Анна, ох не знаю! У меня вон заместитель прокурора был, вопросы о тебе задавал. Не понравились мне эти вопросы, ох, как не понравились.

– Что? Вопросы?

– А то что же? А ты тут как нарочно с криминальными авторитетами знакомство свести надумала! Это же надо до такого додуматься – пить за одним столом с Хлыстом!

– Хлыст – это, что ли, Хлобыстов Сергей Иванович? – догадалась я.

– А то кто же!

– И что на нем?

– Да все! Господи, боже ты мой! Чего на нем только нет! По каким он только делам не проходил!

– Сидел?

– Пару раз по малолетке. Все остальное время либо отмазывался, либо его подельники брали вину на себя. Осторожный, верткий, а уж хитрости – на пятерых хватит…

– А откуда вы все это знаете? Он вроде бы не местный?

– Ну и что? Мне надо знать, с кем мои сотрудники знакомство водят, или нет? Ты, часом, не влюбилась в него? О его донжуанстве легенды слагают…

– Еще чего! – фыркнула я и впервые за это время позволила себе осуждающе посмотреть на Семена Алексеевича. – Тут вот какое дело…

Я пересела в кресло напротив босса и принялась рассказывать ему о своем маленьком расследовании, умолчав лишь о том, что моя соседка видела Антонину на вокзале с железнодорожным билетом в руках. В конце концов раз она не хочет, чтобы кто-то лез в ее личную жизнь, – ради бога, на это у нее есть такое же право, как и у всех. И когда босс осторожно коснулся этой темы, я невнятно пробормотала, что, мол, там все в порядке, и перевела разговор на другое.