Вариант «Зомби» - Романов Виталий Евгеньевич - Страница 66

– Откуда знаешь? – недоверчиво спросил Лишнев.

– Туда! – повторил Доценко и первым начал спуск по склону в распадок.

– Ну ладно, – глянув на Фокина и пожав плечами, отозвался Константин. – Идем туда!

Клоков почти не дышал, когда Доценко нашел его на пологой вершине сопки. Что заставило Марата заколебаться, остановиться у подножия именно этого холма? Он никогда бы не смог объяснить… Группа из трех человек двигалась по ложбине между скалами, до рези в глазах вглядываясь в черноту ночи, вслушиваясь в звуки. А потом Доценко вдруг остановился. Взмахнул рукой, призывая всех замереть.

Его спутники ничего не услышали и не смогли понять, что именно привлекло внимание Марата. Но бывший контрактник, почти семь лет «оттянувший» на Кавказе, вдруг полез на склон, словно бы знал: надо сюда.

На плоской вершине, возле небольшого круглого озерца – совсем неглубокого – неподвижно лежал Дмитрий Клоков.

– Ко мне! Ко мне! – громким шепотом позвал Марат.

Лишнев и Фокин, не мешкая, поднялись следом за ним.

– Глянь, Слава, – попросил Доценко, выпуская из рук холодную ладонь парня.

А сам отошел в сторону, безнадежно махнул рукой. Фокин рванул куртку на груди окоченевшего Дмитрия, припал ухом. Замер.

– Есть! – наконец сказал он. – Сердце бьется. Слава Богу! Так, быстро раздеваем его!

Никто в эту минуту не сомневался в том, что Фокин имеет право командовать всеми. Он уже раз показал свое искусство, спасая от смерти Константина Лишнева. И теперь спутники беспрекословно выполняли его распоряжения.

– Теплую одежду под спину! – махнул рукой Святослав, и Марат в ту же секунду сорвал с плеч куртку.

Фокин уселся возле ледяного тела. Его пальцы быстро скользили по каким-то, только ему ведомым точкам.

– Начинайте растирать ноги, – распорядился священник. – Сразу обе. Пальцы – в первую очередь. Надо усилить кровоток.

Сам он принялся массировать левую руку Клокова, потом чуть увеличил амплитуду движений, стараясь захватить и грудь.

– Вот, блин! – ругнулся Лишнев. – Только этой подставы нам не хватало!

– Растирай-растирай, – ответил Доценко, яростно массируя правую ногу пострадавшего. – Успеем еще, потом пинков ему навешаем.

Константин замолчал, вцепился в левую ногу Дмитрия. Прошло много времени, прежде чем Фокин попросил Лишнева и Доценко отойти чуть назад. Схватил обе ладони Клокова. Принялся поднимать их вверх, резко разводить в стороны.

– Что он делает? – полюбопытствовал Константин.

– Так утопленников откачивают, – ответил Доценко, вытирая пот со лба.

– А что, студент утонул? Разве от переохлаждения так лечат?

– Да почем я знаю, как надо! – нервно ответил Марат. – Пусть Слава делает, что хочет… Может, легкие не работают, застыли. Воздух не тянут. Я, что, врач?

Отпустив кисти Дмитрия, Фокин схватился за правую руку, принялся быстро-быстро растирать ее. Потом, вновь пробежав пальцами по каким-то точкам, вернулся к массажу левой руки. Сделав паузу, вытерев пот со лба, стал массировать область шейного отдела позвоночника.

И Клоков пошевелился, застонал!

– Живой! – улыбнулся Марат.

– Живой труп, – добавил Лишнев.

Руки Святослава Фокина скользили все быстрее и быстрее. Теперь он растирал грудь и живот лежавшего на земле парня.

– Больно! – простонал Клоков. – Очень больно…

– Надеюсь, до ампутации дело не дойдет, – пробормотал Святослав.

– А что, такое возможно? – насторожился Лишнев.

– Если серьезное обморожение – запросто, – подтвердил Фокин.

– И чем, еханый бабай, мы будем делать ампутацию? – воскликнул спецназовец. – Ножом Марата Доценко?

– Больно! – вновь простонал Дмитрий. – Больно. Добейте…

– А вот уж хрен! – разозлился Марат Доценко. – Мы на тебя немеряно сил потратили. Искали, откачивали. Так что терпи! И вставай!

– Добейте…

Небо чуть-чуть посветлело. До начала дня оставалось еще несколько часов, но темнота ночи медленно отступала. Лишнев, тихо бормоча под нос ругательства, отошел в сторону. Уселся возле самой воды, глядя в черное зеркало. Вскоре рядом с ним на камни опустился Доценко.

– Так что? – едва слышно спросил Марат. – Придется ждать, пока он на ноги встанет, да?

Лишнев повернулся к собеседнику.

– А когда он встанет на ноги?

– Слава говорит, как повезет. Может, к утру.

– Значит, придется ждать до утра.

– Костя, ты ведь не собираешься добивать его, если не встанет?

Лишнев резко поднялся на ноги, ушел в сторону, скрестил руки на груди.

– Да ну вас на хрен, человеколюбы! Свою бы задницу из беды вытащить, а вы сюсюкаете тут!

– Что ты решил, Костя?

– Ждем!

Они вернулись обратно, туда, где Святослав Фокин, не останавливаясь ни на минуту, продолжал растирать тело пострадавшего.

– Нужен теплый свитер, – попросил он.

Доценко молча стянул с себя шерстяной пуловер.

– Спасибо, – едва слышно прошептал Дмитрий.

– Штаны не отдам! – огрызнулся Марат.

– Отожмите, пожалуйста, одежду Клокова, – попросил Фокин.

– Ох, ёооо! – вздохнул Лишнев, подбирая с земли мокрые шмотки «студента».

Андрей Николаевич Куроводов, член совета директоров ЗАО «Норднефтегаз», проснулся оттого, что почувствовал прикосновение чьих-то рук. Мозг не сразу вывернулся из омута небытия, но, как только это случилось, Куроводов понял: происходит что-то нехорошее. Дернулся в сторону.

– Тссс! – услышал Андрей Николаевич. – Тише, пожалуйста.

Голос показался знакомым. Куроводов повернул голову.

– Толя? – удивленно спросил он. – Толя! Что ты здесь делаешь?! Зачем это?

Куроводов приподнял над постелью руки, туго перетянутые черной лентой.

– Ты, пожалуйста, веди себя тихо, – ласково попросил Анатолий Адамович Сивак, сидевший в кресле, придвинутом к постели Куроводова, связанного по рукам и ногам. – Это в твоих же интересах…

– Толя, – Куроводов поерзал на простынях и подушках, стараясь занять сидячее положение. – Что происходит?

– Беда, Андрюша, – скривил губы Сивак. – Нехорошее дело вышло.

– Что такое?! – не на шутку перепугался Куроводов.

Последние дни и без того дались ему нелегко. И «работа» в Лиинахамари, и руководство группой Смердина – все шло на нервах. А тут он проснулся в Мурманске, в собственном номере. Да со связанными руками, да возле постели сидел еще один член совета директоров «Норднефтегаза». Было от чего побледнеть.

– ФСБ, – объяснил Сивак. – Ты, без согласования с Крутовым, задействовал наш авиаотряд в небе над Кольским полуостровом.

– Толя, тут такое дело вышло… – начал было спутанно объяснять Андрей Николаевич.

Федеральная служба безопасности – это действительно серьезно. Требовалось все-все объяснить вновь прибывшему. И чем скорее, тем лучше.

– Знаю я, какое дело вышло, – осуждающе покачал головой Сивак. – Проект «Шельф». Заключенные у тебя из лагеря сбежали. Те самые рабочие-мутанты, с архипелага Земля Франца-Иосифа.

Куроводов вспотел. Он догадался: все известно. Причем не только Сиваку. Крутову, президенту! Олег Анатольевич никогда не прощал ошибок.

Сивак поднялся с места. Неторопливо прошелся по комнате, осторожно – едва-едва – отодвинул занавеску, выглянул наружу. Было тихо. Куроводов скосил глаза на часы: половина шестого утра. Серьезное дело, коли его потревожили в такое время…

– Недоглядел ты, Андрюша, – осуждающе заметил Сивак. – Не доглядел за рабочими. А ведь тебя в Мурманскую область совсем не для того послали, чтоб депутатов на наших вертолетах катать. Правильно?

Андрей Николаевич ничего не ответил. Он сам, без чьих-либо объяснений знал, что история получилась нехорошей. Только за рабочими недоглядел не он лично, Куроводов. Виноваты были совсем другие люди. Но это никого не волновало.

– Самое плохое не в том, что рабочие сбежали, – продолжил мысль Сивак. – Это ладно. Плохо вышло, но можно было все поправить.