Рыцари подземных магистралей - Романов Виталий Евгеньевич - Страница 21

Выходило, ошибка не рабочего, а оператора на пульте? Он сначала включил напряжение и лишь затем, опомнившись, стал подавать тоннельным рабочим сигнал предупреждения. Капитан вспотел. Если так – ситуация менялась в корне. Это – статья. Халатность, приведшая к получению человеком смертельной травмы.

И опять же вопрос. Если диспетчер раньше времени включил питание на контактный рельс, почему никто больше не пострадал? Ведь в тоннеле находились десятки рабочих, не только пара Юдин – Ширко... Чем больше капитан Монтеров думал об этом инциденте, тем больше запутывался в возможных вариантах.

Диспетчер клянется, что сначала подал сигнал, а уже потом – напряжение на контактную шину. Ширко утверждает, что его напарник коснулся рельса до того, как замигали прожектора на стенах. Со слов оператора выходит, что виноват сам Павел Юдин. А со слов Николая Ширко – оператор. Проблема в том, что Юдин, который мог бы что-то объяснить, никогда уже не заговорит...

– Чертова нескладуха! – в сердцах ругнулся капитан и беспомощно посмотрел на Николая Евграфовича. – Тут и до ошибки недалеко. Но ведь Юдину теперь все равно. А диспетчер перегона жив. Надо в деталях разобраться...

– Не виноват диспетчер, – глухо ответил старый рабочий. – Все он правильно сделал. Подавал сигнал, вот те крест. Мигали фонари.

– Но ведь ты сам говоришь, что Юдин провода коснулся до того! – воскликнул офицер милиции. – Выходит, диспетчер сначала включил ток, а потом, задним числом, начал мигать фонарями.

– Ерунда это! – поморщился Ширко. – Если б так было – на перегоне десяток трупов получился бы, а не один. Ни при чем тут диспетчер, честное слово. Дело в другом.

– А в чем? – насторожился капитан.

– Все равно не поверите, – махнул рукой старый рабочий. – А впрочем...

И капитан Монтеров узнал, как день назад, в прошлую смену, Павел Юдин и Николай Ширко прозванивали кабель на соседнем перегоне. Да так вышло, что с заданием справились быстро, и Павлуха Юдин, которого перебросили с другого участка, решил из любопытства в боковой тоннель заглянуть...

Открыв рот, офицер милиции выслушал абсолютно безумный рассказ о молодом тестировщике, удиравшем от каких-то всадников. От рыцарей, которые выехали из заброшенного коридора... Уже сомневаясь в рассудке пожилого рабочего, офицер не стал перебивать Николая Евграфовича. Тот смог закончить историю – про то, как сам он, Ширко, отвернулся к стене. Как требовал, чтоб то же самое сделал и молодой напарник. Потому что старый мастер знал: плохая примета. Недолго живет человек, который всадников увидел.

– А я вот никогда про такую примету не слыхал, – пробормотал капитан, роясь в записной книжке в поисках нужного телефона.

– Так вы ж не тоннельный рабочий, – усмехнулся Ширко. – Откуда офицеру милиции про наши суеверия знать?

Капитан не ответил. Набирал номер доктора Ракитина из спецклиники.

– Игорь Борисович! – обрадовался он, услышав знакомый голос. – Я не разбудил? Нет? На дежурстве сутки? Значит, мы оба на посту. Да-да.

Офицер милиции заулыбался, слушая ответ старого знакомого. Андрей Монтеров был в долгу перед психиатром. Тот как-то раз поставил на ноги тещу капитана. Ракитин и в больнице за старушкой присмотрел, и лекарство хорошее выписал, которое здорово помогало... А в награду за услугу денег не взял. Как только услышал, где работает Монтеров, на каком перегоне, так сразу и «деревянные» не нужны стали, и «зеленые» американские не вдохновили врача.

Попросил в оплату услугу за услугу. Предупреждать его, Ракитина, если какие странные, нелогичные ситуации будут происходить на этом участке Кировско-Выборгской линии. И вот Андрею Монтерову представился шанс частично «расплатиться» с психиатром. Пусть и странной была та просьба, да кто знает? Вдруг еще помощь родственникам понадобится. Или, не дай бог, самому...

– У меня как раз такой случай, как вы хотели, Игорь Борисович! – торопливо произнес он. – Вот только что все произошло! Током убит рабочий ночной смены. Причем самое удивительное, он дотронулся до контактного рельса. Но еще до того, как диспетчер подал ток. Что? Да! Да! До того. Вроде остальные тоннельные рабочие никаких травм не получили. Только этот тестировщик, Павел Юдин. И знаете, что самое интересное, Игорь Борисович? За сутки до этого парень ночью работал на перегоне, сунулся в боковой заброшенный тоннель. Там увидел всадников. Да-да-да! Именно! Рыцарей в блестящих латах. На лошадях! И он видел, и напарник. Что? Нет, напарник жив. Он в боковой коридор не залезал, когда всадники поехали – отвернулся к стене. Да! И он – жив. А тот, молодой, что на них таращился, умер! Что? Да, поговорить можно. Второй здесь, рядом со мной.

Капитан подошел к Ширко, протянул трубку старому рабочему.

– Пожалуйста, Николай Евграфович, поговорите с моим знакомым! Он интересуется всеми случаями, когда люди видели всадников в тоннелях метро.

Ширко удивленно посмотрел на офицера милиции, но мобильный телефон взял. Кратко, без особых эмоций, ответил на вопросы психиатра. Несколько раз произнес «Да!» в конце разговора. Затем, пожав плечами, передал трубку капитану.

– Андрей! – услышал милиционер голос Ракитина. – Это очень любопытный случай. Мне нужно по карте посмотреть точное место, где все это случилось. Я попросил Николая Евграфовича подъехать ко мне сразу после смены. Пожалуйста, напиши на листочек номер моего мобильного телефона и адрес нашего учреждения. Николай Евграфович говорит, что подъехать сможет, это ему по дороге домой.

– Хорошо, Игорь Борисович! – капитан был рад оказать врачу услугу. – Обязательно сделаю! И адрес напишу, и телефон. Даже подскажу, как пройти-проехать, чтоб времени зря не терял. Не беспокойтесь! Всего хорошего!

В записной книжке был не только телефон, но и адрес больницы. Он сохранился с тех пор, как офицер ездил туда навещать мать жены. Андрей Монтеров вытащил ручку, выдернул из папки с протоколами чистый лист. Аккуратно вывел на нем все данные врача, даже фамилию, имя и отчество. Передал Ширко.

– Вы уж обязательно заверните к нему! – попросил капитан. – Это очень хороший человек! Раз он просит – значит, действительно нужно.

– Обязательно заеду, – кивнул старый рабочий. – Смена закончена. Вот сейчас схожу переоденусь... Отдышусь маленько после всего этого. И туда прямиком. Может, хоть он объяснит, что там было? Что происходит?

– Вот и славненько! – обрадовался офицер. – Славненько! На том и порешим...

Киловольт позвонил Оксане Лаптевой около десяти утра, дольше не продержался. Диггер около часа крутился возле телефона, прежде чем решился набрать номер журналистки. Ему не терпелось узнать: как дела у девушки, испытавшей накануне сильный шок? Но то была формальная причина. На самом деле Килу очень хотелось услышать голос Оксаны.

– Привет! – хрипло сказал он, когда девушка подняла трубку.

– Привет! – нежно ответила Оксана, и Киловольт расплылся в улыбке.

Журналистка узнала его по голосу, это было очень приятно.

– Извини, что рано побеспокоил.

Парень затаил дыхание. Хрупкая нить... Хрупкая нить, которая существует только в его воображении. Или нет?

– Ничего, я рада слышать тебя, – честно ответила девушка.

– Как ты, Ксюха? – спросил диггер. – И Руж, и я... мы оба очень беспокоимся за тебя. После вчерашнего.

– Ой! Как вспомню – щеки красные, – услышал он. – Кил, милый! Мне так стыдно за свое поведение! Простите меня, пожалуйста. Сама не знаю, что это было.

– Ничего страшного! – успокоил диггер. И тут же заговорил быстро-быстро: – Мы все примерно через такое же проходили. Первый выход – он для любого трудный. Сначала собираешься, собираешься, вроде уже готов-переготов. Потом увидишь, как все выглядит на самом деле... И пока там, внизу – до конца не осознаешь, что происходит. Вроде это называется защитное торможение. Мозг отключается. Он сконцентрирован только на том, чтобы ошибку глупую не допустить. Чтоб выжить, обратно на свет выползти. Зато потом, когда все остается позади... Когда наружу выбираешься, рад не только тому, что жив. Всех обожаешь. Любую встречную собаку готов расцеловать от счастья.