Мошенничество в России - Романов Сергей - Страница 67

Собственно говоря, чтобы ограничить распространение венерических заболеваний и обезопасить клиентов интим-клубов, депутаты Рижской думы придумали... паспорт. И постановили: отныне каждая проститутка обязана в лечебном учреждении получить так называемый «паспорт здоровья», где должны стоять отметки об осмотре гинеколога, кожвенеролога, терапевта... Клиенту же рекомендуется до начала сеанса любви требовать от путаны паспорт.

Это решение далось депутатам нелегко. Слишком много было оппонентов. Некоторые посчитали дискриминацией, что паспорта выдаются только проституткам. «А чем хуже жиголо?» — возмущались депутаты от соцпартии, выступающие за равноправие всех и во всем. Для полноты эксперимента депутаты-мужчины посоветовали депутатам-женщинам... внедриться в интим-сервис, чтобы изнутри прочувствовать ситуацию.

Народные избранницы обещали подумать.

Но вернемся в нашу действительность. Когда сотрудники милиции начали прижимать фирмы по оказанию интим-услуг, последние вдруг разом начали переименовываться в массажные кабинеты. Мало того, каждую «массажистку» обеспечили и специальным дипломом или удостоверением, подтверждающим завуалированную специальность.

Стали разоблачать и разгонять массажные кабинеты, тогда путаны, ранее ожидавшие в них клиентов, перешли полностью на конспиративную деятельность. По телефону принимал заказы простой «попка». Зато по городу несколько машин развозили проституток по адресам. Все автомобили — со «спецсвязью», по которой передавался заказ, причем в закодированной форме. Водитель, он же по совместительству мог выполнять работу охранника, доставлял «товар» адресату и, уже в качестве кассира, получал деньги от клиента.

Впрочем, клиенты за годы перестройки стали гораздо разборчивее. С повышением жизненного уровня нового русского сутенеру уже требовалось поставить не просто «товар», а «товар» требуемого качества. Клиент за свой гонорар не хотел больше обманываться. И участившиеся отказы от предлагаемого товара заставили хозяев современных борделей строже относиться к отбору кандидаток. Были времена, когда в фирмы звонили в основном представители Кавказа. Так тем было наплевать на цвет волос и размер талии. Нынче заглянувший в столицу на пару дней сибирский или дальневосточный бизнесмен заказывает именно «Клаудиу Шиффер», а не что-нибудь в этом роде. Да к тому же, подай ему не просто молчаливую живую куклу, а приятного собеседника. В последнее время в секс-бизнесе появилась тенденция, когда вызвавший пугану клиент может даже не притронуться к ней, а всю ночь проплакаться о своей одинокой жизни. Бывают случаи, когда проститутка сама готова отработать гонорар, да только это заказчику не требуется. Желает он, видите ли, потанцевать или посмотреть видак, сидя вместе с ней в одном кресле. Кто кого обманывает в этом случае, говорить трудно.

Надо заметить, что расценки на интим-услуги каждой фирмы отрегулированы. За два часа занятия сексом — 100 долларов. За ночь — 200. Но и фирма фирме — рознь. Те, что обосновались в центре, берут подороже. На окраинах — подешевле. Во «время пик», к полуночи, цены за услуги могут подниматься. Если заказать «девочку» к утру — фирма сбросит десяткудругую долларов. Ну прямо совсем, как у наших бабушек. В московских заведениях 1 разряда в 1898 году с посетителей брали пятерку. Ночь, полная любви, стоила 10 рублей. В борделях же 3 или 4го разрядов, которые и размещались на окраинах, и «товар» в которых был не первой свежести, да и предназначался большей частью для рабочего сословия, — клиенты платили от 10 до 50 копеек.

Стоит сказать, что наших бабушек и прабабушек деньгами не баловали. Свои доходы за ночь предки вписывали в специальную книгу, а всю выручку сдавали содержательнице притона. Их опекунша и рассчитывалась с ними в конце месяца — каждой четверть от заработанного. За адский труд. Ведь интенсивность приема посетителей в публичных домах в будний день исчислялась десятками. По выходным и праздникам на долю каждой приходилось уже по 3-4 десятка человек.

Современная путана, работающая в фирме, получает, как правило, 50 % от сделки. И надо заметить, обслуживая одного-двух клиентов за ночь, имеет от 50 до 100 долларов в сутки. Если не брать во внимание горячность и психологическую неуравновешенность современных клиентов, то за 2-3 года такой работы можно обеспечить себе в дальнейшем безбедную жизнь.

Куда же идет остальная часть выручки? Оказывается, 10 % с каждого клиента имеет «попка» — диспетчер. Еще 10 — водитель-охранник. Остальное идет в карман директора фирмы. Займемся нетрудными расчетами. Если самая посредственная фирма по оказанию интим-услуг, состоящая из десяти сотрудниц, приносит ее владельцу 30 % выручки, то по самым минимальным меркам ее хозяин будет иметь годовой доход в 100 000 долларов. Прибыльнее, разве что, заниматься наркоили автомобильным (я имею в виду угоны) бизнесом. Вот и думаешь, в стране спад производства, а миллионеров с каждым днем становится все больше и больше. Печать с радостью трезвонит о появлении «новых русских», порой забывая упомянуть, что миллионы сделаны на манях и танях, молоденьких учительницах и врачах, несовершеннолетних и безработных. Миллионы долларов, миллиарды рублей почти каждые сутки перебрасываются от одних «новых русских», сделавших свое состояние далеко не путем производства новых товаров, к другим — дельцам-сводникам. Надо ли говорить, что нажитые на проституции безналоговые капиталы не пополняют государственную казну, а оседают в зарубежных банках. В лучшем случае, пропиваются и проедаются здесь же, в России. В худшем — запускаются в расширение производства интим-бизнеса, для чего приобретаются загородные виллы, бассейны и сауны, шикарные квартиры в центре Москвы, ночные казино и рестораны. А девчонкипроститутки, чьи тела делают все эти богатства, служат лишь средством производства, своего рода механическим станком.

Может быть, стоит узаконить проституцию? Тут мнение двоякое. Одни считают это антиморальным делом, другие двумя руками голосуют «за» (как правило, мужчины). И даже приводят положительные доводы, которые принесет торговля телом. Дескать, с развитием сети «домов любви» меньше было бы разводов, уходов из семьи к «другой» или «другому». В огромной степени смягчилась бы проблема распространения венерических заболеваний. «Увял» бы и бизнес всевозможных альфонсов и мошенников. Кроме того, открытие «домов любви» повлечет за собой и выполнение специфической и профилактической функции в правовой сфере. Доказано, что меньшая распространенность совершения преступлений женщинами обязана существованию проституции. Грубо говоря, «работающая проститутка» выполняет двоякую роль. Получая плату за торговлю телом, она компенсирует потребность искать средства существования преступным способом. Не будь проституции, женская преступность занимала бы доминирующее положение в обществе.

Кроме того, сексуальные отношения проститутки всегда предполагают (кроме случаев гомосексуализма и лесбиянства) участие партнера другого пола. Следовательно, партнер, удовлетворяя с ней сексуальные желания, более чем вероятно, не попадает в среду насильников, привлекаемых по статьям Уголовного кодекса РФ за подобные деяния. Есть убежденность, что введение регламентированной легализации проституции, охват ее услугами как правопослушных, так и криминально неблагополучных групп населения, смягчат в перспективе распространенность сексуальных извращений.

Может быть... Все может быть. Только с нашей-то нехваткой рабочих мест для женщин, с мизерными заработками — не пойдет ли половина населения России в такой доходный бизнес?

Однажды мне довелось познакомиться с картотекой уличных проституток. Лишь с горечью заметим — ничего не меняется в этом мире.

Сто лет назад в московские путаны, как правило подавались выходцы из крестьянских и мещанских семей. Впрочем, 2-3 % составляли представительницы дворянского сословия. Нынче — то же самое.

Перекладываю карточки. Валентина, 20 лет. Днем — сотрудница НИИ, вечером работает на фирму. Лена, 26 лет. Замужем. Есть ребенок. Подрабатывает от случая к случаю (оно и понятно, когда мужа нет дома), окончила педагогическое училище, но по специальности не работает. Вера. Приехала из деревни Калужской области. 22 года. Нигде не работает. Мария, 30 лет. Москвичка, закончила архитектурный. Два развода. Детей воспитывает бабушка. Света, еще Наташа, Люба, Галя — все приезжие, у всех среднее образование, но никто не работает. Жанны, Клавы, Тани, Аллы... студентки, учительницы, художницы, врачи, продавцы, инженеры. Всем нужны деньги, которые не заработаешь на основной работе. А хочется красиво одеваться, вкусно питаться, отдыхать, развлекаться. Но самое чудовищное (хотя, увы, специфически закономерное), что национальные и профессиональные черты участниц этого рынка труда не имеют «для дела» никакого значения. Важен только возраст. Согласно итогам одного из многочисленных исследований, среди московских проституток, попавших под контроль милиции, 2,2 процента — несовершеннолетние, 84 процента — 18-29-летние. Данные же о среднем возрасте проституток таковы: 1924 год, Москва — 27 лет; 1970 год — 25 лет, 1990 год — 23 года.