Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Листая календарь летящих будней…

Губерман Игорь Миронович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Листая календарь летящих будней… - Губерман Игорь Миронович - Страница 60

Изменить размер шрифта:

* * *

Я с покорством тянул мой возок

по ухабам той рабской страны,

но в российский тюремный глазок

не с постыдной смотрел стороны.

* * *

Россия уже многократно

меняла, ища, где вольготней,

тюрьму на бардак и обратно,

однако обратно – охотней.

* * *

Подлая газета душу вспенила,

комкая покоя благодать;

Господи, мне так остоебенело

бедствиям российским сострадать!

* * *

В России сегодня большая беда,

понятная взрослым и чадам:

Россия трезвеет, а это всегда

чревато угаром и чадом.

* * *

В России знанием и опытом

делились мы простейшим способом:

от полуслова полушёпотом

гуляка делался философом.

* * *

Прошлых песен у нас не отнять,

в нас пожизненна русская нота:

я ликую, узнав, что опять

объебли россияне кого-то.

* * *

Мы у Бога всякое просили,

многое услышалось, наверно,

только про свободу для России

что-то изложили мы неверно.

* * *

Весной в России жить обидно,

весна стервозна и капризна,

сошли снега, и стало видно,

как жутко засрана отчизна.

* * *

А Русь жила всегда в узде,

отсюда в нас и хмель угарный:

ещё при Золотой Орде

там был режим татаритарный.

* * *

Видно, век беспощадно таков,

полон бед и печалей лихих:

у России – утечка мозгов,

у меня – усыхание их.

* * *

Уже былой России нет

(хоть нет и будущей покуда),

но неизменен ход планет,

и так же любит нас Иуда.

* * *

Две породы лиц в российском месиве

славятся своей результативностью:

русское говно берёт агрессией,

а говно еврейское – активностью.

* * *

Когда Российская держава,

во зле погрязшая по крыши,

на лжи и страхе нас держала,

у жизни градус был повыше.

* * *

Клюя рассеянное крошево,

свою оглядывая младость,

я вижу столько там хорошего,

что мне и пакостное в радость.

* * *

Дух воли, мысли и движения

по русской плавает отчизне,

а гнусный запах разложения

везде сменился вонью жизни.

* * *

Среди российских духа инвалидов

хмельных от послабления узды,

я сильно опасаюсь индивидов,

которым всё на свете – до звезды.

* * *

Худшие из наших испытаний

вырастились нашими же предками:

пиршество иллюзий и мечтаний

кончилось реальными объедками.

* * *

Забавно, что в бурные дни

любую теснят сволоту

рождённые ползать – они

хватают и рвут на лету.

* * *

Не чувствую ни света, ни добра

я в воздухе мятущейся России,

она как будто чёрная дыра

любых душевно-умственных усилий.

* * *

Я вырос в романтическом настрое,

и свято возле сердца у меня

стоят папье-машовые герои

у вечного бенгальского огня.

* * *

Увы, в стране, где все равны,

но для отбора фильтров нет,

сочатся суки и говны

во всякий властный кабинет.

* * *

При папах выросшие дети

в конце палаческой утопии

за пап нисколько не в ответе,

хотя отцов – живые копии.

* * *

Всегда бурлил, кипел и пенился

народный дух, и, мстя беде,

он имя фаллоса и пениса

чертил воинственно везде.

* * *

Понятие фарта, успеха, удачи

постичь не всегда удаётся:

везде неудачник тоскует и плачет,

в России – поёт и смеётся.

* * *

Свобода обернулась мутной гнусью,

всё стало обнажённей и острей,

а если пахнет некто светлой Русью,

то это – засидевшийся еврей.

* * *

На всех осталась прошлого печать,

а те, кто были важными людьми,

стараются обычно умолчать,

что, в сущности, работали блядьми.

* * *

Свободу призывал когда-то каждый,

и были мы услышаны богами,

и лёд российский тронулся однажды,

но треснул он – под нашими ногами.